Не знаю этого профессора, сообщил я Деборе. Но я заметил, что на страницах книги его частенько упоминают. Правда, не понял, это реальный человек или выдуманный? Он знаменит?
Он написал книгу «Гедель, Эшер, Бах», ответила женщина, удивленная тем, что я этого не знаю. Это очень значительная работа.
Я ничего не ответил.
Если вы гик, вздохнула Дебора, только познакомились с интернетом и особенно, если вы мальчик, эта книга может стать вашей Библией. Она объясняет, как использовать математические теории Геделя и каноны Баха для эффективного переживания вашего сознательного опыта. Многие молодые люди действительно любят эту книгу. Она достаточно забавна. Честно говоря, я не прочла ее целиком, но она стоит у меня на полке.
Из рассказа Деборы я узнал, что профессор опубликовал работу в конце 1970-х годов. И публика, и критики приняли ее очень тепло, даже восторженно. За нее Хофштадтер удостоился Пулитцеровской премии. В книге было множество отличных головоломок, игр слов и размышлений о значении сознания и искусственного интеллекта. Это было произведение из разряда «Дзен и искусство ухода за мотоциклом» или «Краткая история времени» каждый хочет иметь их в собственной библиотеке, но немногие способны понять смысл.
В 1979 году перед автором были открыты все дороги, но он спрятался от мира и следующие 30 лет скромно трудился на кафедре когнитивных исследований в Университете Индианы. Студенты прекрасно знали профессора с густыми седыми волосами, как у Энди Уорхола. Хофштадтер жил в большом доме прямо на краю кампуса туда и направился Леви Шанд, планируя отдать восемь экземпляров книги «Бытие или ничто», которые обнаружил в коробке под железнодорожным мостом.
Под железнодорожным мостом, задумчиво повторил я и посмотрел на Дебору в экране компьютера. Видите параллель? В письме Дугласу Хофштадтеру автор написал, что нашел старые машинописные листы в углу железнодорожной станции. А теперь Леви увидел книги под железнодорожным мостом.
Вы правы, согласилась женщина.
А что произошло, когда Шанд заявился к профессору домой с книгами? поинтересовался я.
Шанд говорит, что дверь ему открыл Хофштадтер в окружении гарема из прекрасных француженок. Он пригласил Леви зайти, после чего поблагодарил, забрал книги и проводил к выходу.
И это, по словам Деборы, была вся история. Какое-то время мы молчали.
Гарем прекрасных француженок?.. переспросил я.
Не верится мне, сказала Дебора.
Вот и мне. Думаю, он это придумал. А можно мне созвониться с Леви?
Я покопалась и выяснила, что у него есть страничка на Facebook.
Хорошо, тогда свяжусь с ним там.
Повисла пауза.
Дебора?
Кажется, этого человека не существует, неожиданно произнесла она.
Но есть же страничка на Facebook.
И три сотни друзей в Америке, добавила женщина.
Вы думаете?..
Что кто-то создал для Леви Шанда убедительный профиль, ответила она.
Я снова промолчал.
Обратите внимание на имя, сказала Дебора.
Леви Шанд?2
Присмотритесь. Это анаграмма.
Я растерялся, взял лист бумаги, ручку и начал переставлять буквы.
Щедрый конец?3
Да нет же! Живые руки!4 Дебора сообщила мне свое предположение в отношении загадочного имени.
А-а-а только и смог ответить я.
Вспомните рисунок на обложке книги «Бытие или ничто», начала объяснять женщина. Там две руки, которые рисуют друг друга.
Хорошо. Но если это вымышленный персонаж, то кто его создатель?
Мне кажется, что все участники и Леви Шанд, и Петер Нордлунд это один человек, задумчиво произнесла собеседница. Дуглас Хофштадтер.
* * *Я прогуливался по городу, чувствуя тревогу и разочарование. Несколько дней проторчать в Гетеборге и узнать, что организатор всего это, скорее всего, профессор, который находится сейчас за несколько тысяч километров отсюда, в Университете Индианы Дебора предложила еще несколько улик в пользу того, что головоломка это изобретение шаловливого ума Дугласа Хофштадтера. По ее словам, подобный спектакль был в его духе. У него как у автора бестселлера, известного по всему миру, было достаточно финансов для организации всей этой истории. К тому же он хорошо знает Швецию. Если верить Wikipedia, он жил там в середине 1960-х годов. Да и «Бытие или ничто» сильно напоминало его книги. Например, чисто-белую обложку вышедшей в 2007 году книги «Я странная петля», продолжения «Геделя, Эшера, Баха».
На самом деле поддельная страница студента Университета Индианы на Facebook и неправдоподобная история о гареме прекрасных француженок звучали совсем нелепо однако попытаться предвидеть мотивы поступков такого гениального человека, как Хофштадтер, было бы бессмысленно.
Помимо прочего, Дебора была убеждена, что разгадала загадку книг. В ней действительно было недостающее звено, но не чернила, о которых думали многие, а нарциссизм каждого получателя экземпляра, который раскрывался при получении произведения.
«Я странная петля» рассказывает именно об этом, сообщила Дебора. В ней говорится, что мы проводим собственные жизни, замыкаясь на самих себе, оказываясь в том самом замкнутом круге. Сейчас многие интересуются, почему именно они получили эту загадочную книгу, но при этом говорят не о книге и ее смысле, а о себе. «Бытие или ничто» собрала круг людей и стала для них новым сосудом для самоадресации, женщина немного помолчала, после чего добавила: Мне кажется, это и была идея профессора.
«Бытие или ничто» и пакет, в котором ее доставили.
«Я странная петля» в мягкой обложке
Ее теория звучала весьма правдоподобно я решил, что ответ и правда найден Пока через час мне не посчастливилось поболтать по Skype с Леви Шандом вполне реальным студентом из Университета Индианы.
Он оказался очень симпатичным молодым человеком с черными волосами и меланхоличным взглядом. Парень находился в классической комнате студенческого общежития. Найти его оказалось нетрудно я отправил ему сообщение на Facebook. Леви ответил практически сразу, потому что был онлайн, а через минуту мы уже смотрели друг на друга в камеры компьютеров.
Он уверял меня в правдивости истории что на самом деле нашел книги под железнодорожным виадуком и дома у профессора был целый гарем.
Вы можете в деталях рассказать, что произошло во время вашей встречи? уточнил я.
Я сильно волновался, потому что знал, к какой знаменитости иду, ответил Леви. Дверь открыла красивая девушка-француженка и попросила подождать. Я заглянул в комнату и увидел еще несколько дам.
А вы не помните, сколько их было?
Минимум шесть, причем самые разные брюнетки, блондинки Они расположились между кухней и столовой. И все были просто прекрасны!
Это правда? спросил я.
Может, не француженки, а бельгийки.
А что случилось потом?
Из кухни вышел профессор очень худой, но на вид вполне здоровый. Харизматичный. Он взял у меня книги, поблагодарил, и я ушел. Это все.
Вы утверждаете, что все это правда?
Да, каждое слово, ответил Леви.
* * *Но все-таки что-то было не так. И история Леви, и теория Деборы выглядели правдиво лишь в том случае, если Дуглас Хофштадтер какой-то легкомысленный, не очень умелый шутник. Однако все факты, которые я о нем собрал, говорили об обратном. В 2007 году корреспондент The New York Times Дебора Соломон брала у него интервью и задала несколько провокационных вопросов. В своих ответах профессор показал себя весьма серьезным, а иногда даже нетерпеливым человеком.
Вопрос: После публикации книги «Гедель, Эшер и Бах» в 1979 году вы стали известным. В университетском бестселлере вы отразили параллели между интеллектом Баха, М. К. Эшера и математика Курта Геделя. В вашей новой книге «Я странная петля», на мой взгляд, вы в первую очередь интересуетесь собственным интеллектом.
Ответ: Новая книга гораздо проще. Не такая безумная и менее смелая, наверное.
Вопрос: Вы знаете толк в том, как прорекламировать книгу.
Ответ: Нет, не знаю. Мне просто интересны вопросы сознания и души. Благодаря этому и появилась новая книга.
Вопрос: В Wikipedia пишут, что ваши книги вдохновили многих студентов начать карьеру в сфере кибернетики и искусственного интеллекта.
Ответ: Я не интересуюсь компьютерами. Эта статья содержит массу неточностей, что меня немного расстраивает.
И все в таком духе. Я выяснил, что работы профессора появились на свет в результате двух неврологических трагедий. Когда ему было 12, выяснилось, что его младшая сестра Молли никогда не будет ни говорить, ни понимать язык. «Тогда меня весьма интересовал вопрос работы своего ума, поведал Хофштадтер журналу TIME в 2007 году. После злополучного диагноза Молли мой теоретический интерес обрел связь с реальным миром. Жизненные обстоятельства заставили меня начать размышлять о работе мозга, о человеческом Я и о том, как мозг определяет личность человека».