В действительности, скажу я тебе по секрету, российское писательство это скорее хобби, нежели серьёзная профессия. Если ты не являешься сыном, любовницей или бойфрендом какого-то там олигарха, звезды шоу-бизнеса, крупного государственного чиновника то у тебя практически нет шансов начать зарабатывать изданием своих собственных книг, дабы этого самого заработка тебе бы хватило хоть на какой-то минимально прожиточный уровень.
Ты можешь возразить: дескать, для начала ты б написал какой-то шедевр, вступил в Союз Писателей, номинировался на какую-либо премию, ну, и так далее
На самом деле, в нашем коррумпированном обществе, с полномасштабным чиновничьим беспределом, это вовсе не главное. Скажу больше, за вполне конкретную и весьма кругленькую сумму мне неоднократно предлагалась помощь по вступлению в тот или иной Союз Писателей. За отдельную плату я мог запросто получить пару хороших рецензий, издать свою книгу под ключ, оформить запрос на получение рекомендаций от нескольких членов того же самого СП. Помимо статуса (к примеру, члена Союз Писателей России) я мог тотчас получить и ряд привилегий, в том числе социально значимых.
Ещё раз уточню. Ключевая фраза здесь: «за вполне конкретную кругленькую сумму». То есть, я вновь возвращаюсь к моему вышеизложенному утверждению о том, что, если вы не являетесь сыном, любовницей или бойфрендом Далее по тексту.
Возможно, именно поэтому на полках наших книжных магазинов так много безвкусного чтива и откровенной пошлятины
Глава 2
Признаться, мне были вовсе неинтересны литературные претензии Колесникова, о которых он был готов болтать сколь угодно долго. Благо, он и сам, похоже, это понял. Возможно, к данному пониманию его подтолкнула и моя равнодушно-заскучавшее мимика, которую я всеми силами пытался изобразить на своём лице. Так или иначе, но через четверть часа пустого трёпа о несбывшихся литературных надеждах моего бывшего одноклассника, он вдруг осёкся.
Ох, кажется, я вновь несколько отвлёкся от основной канвы своего повествования. То есть, от непосредственного рассказа о том, как за неполные шесть месяцев из бесперспективного сорокалетнего мужика, из голи перекатной, мне посчастливилось переродиться в одного из самых богатых людей нашего провинциального городка.
Началась же та история с самой обычной неформальной мужской компании, отчасти стихийно собравшейся в подвале одной из многоэтажек Амурского посёлка. А, впрочем, разве может быть словосочетание «самая обычная», применимо к такому, едва ли не сакраментальному понятию, как «мужская компания»?
Ведь это особая группа в целом ряде иных социальных объединений. Именно здесь, в чисто мужском кругу, подчас и рождаются самые светлые замыслы и гениальные идеи.
Если кто-то считает, будто бы судьбоносные указы, постановления и законы принимаются на каких-то там пленарных заседаниях, активах, съездах и тому подобных скучных мероприятиях, то смею тебя заверить, он глубоко ошибаетесь. Наиглавнейшие решения рождаются вовсе не в огромных актовых залах, не на открытых площадках, не в директорских кабинетах, а в самых обыкновенных «курилках», «парилках», на природе у костра. В тех же самых подвалах. То есть, в сугубо мужском неформальном кругу и только потом, на вышеупомянутых съездах, пленумах, собраниях, эти самые решения приобретают официальную формы и законную силу.
Для примера, я позволю себе взять такой глагол, как «вынудил». Вполне себе обычное слово «вынудил» в большинстве русскоязычных словарях трактуется, как добиться чего-либо силой, угрозами, принуждением. В обиходном же понимании данный глагол можно объяснить значительно проще. Допустим, так. Во время нередких неформальных посиделок за кружкой пива, один (ничем, не проявивший себя) нудень долго-долго нудел, нудел, нудел, нудел, нудел, нудел о повышении своей зарплаты В конечном итоге, он вынудел (с ударением на последний слог). То есть, вынудил шефа (с которым, собственно, и злоупотреблял тем самым пивком) назначить его главным инженером. Да ещё и с назначением оклада выше, чем у самого директора данного предприятия. Вот так, в чисто мужской, неформальной компании и было принято серьёзнейшее кадровое решение, которое впоследствии закрепили вполне официальным приказом.
В качестве более веского, более масштабного примера можно привести заседание Совета Безопасности России, состоявшееся в декабре 1994-го года. Если помнишь, то на повестке дня стоял тогда вопрос о вводе российских войск в непокорную Чечню.
В качестве более веского, более масштабного примера можно привести заседание Совета Безопасности России, состоявшееся в декабре 1994-го года. Если помнишь, то на повестке дня стоял тогда вопрос о вводе российских войск в непокорную Чечню.
Обсуждение длилось более двух часов, мнения разделились на абсолютно противоположные. По сути, Совбез зашёл тогда в полный тупик. Тем не менее, председательствующему было достаточно объявить короткий перерыв. Пять членов Совета на десять минут удалились в курилку
Вновь начавшееся заседание тотчас же приняло окончательное решения. Ну, а что было дальше, ты и без меня наверняка знаешь.
Эх! Кажется, я снова говорю вовсе не о том, о чём собирался усмехнулся Андрей. После чего, потряс головой и, замахнув фужер сухого вина, продолжил. Дай-то Бог вспомнить, на чём это я остановился.
Ах, да. На мужской компании На подвале одного из многоквартирных домов в Амурском посёлке. Точнее, это был не совсем подвал, в обычном понимании этого слова, с тёмными мрачными коридорами, с бесконечными трубами, стояками, лежаками, коллекторами, специфичным запахом канализационных нечистот и тому подобным. Это было вполне цивильное помещение Товарищества собственников жилья той самой многоэтажки, в которой этот подвал собственно и располагался. Да, и собравшиеся там мужчины вовсе не были похожи на каких-то там чумазых слесарей или сантехников. Как позже выяснилось, я имел дело с членами Правления этого самого ТСЖ во главе с его председателем.
Мужики, собравшиеся за общим столом, праздновали какую-то знаменательную дату. Похоже, знали они друг друга не первый год. В общем, компания эта, сам должен понимать, была достаточно сплочённой, сбитой и, если хочешь, то и спитой. На общем фоне данного коллектива, я, попавший сюда совершенно случайно, выглядел едва ли не белой вороной. Потому и пришлось мне до определённого момента не высовываться, помалкивать и не привлекать к себе особого внимания. Короче, тихо сидеть, наблюдать, слушать и лишь изредка и то, по самой крайней необходимости, поддакивать тому или иному члену Правления.
Помалкивал я ещё и потому, что, судя по разговорам, царившим за тем столом, меня окружали какие-то «крутые технари». Причём, не просто производственники, имевшие рабочие специальности. Вокруг меня собрались инженера или какие-то конструктора в общем люди с серьёзным высшим техническим образованием. В то время как сам я пришёл устраиваться в это самое ТСЖ на должность дворника.
Писательство писательством, а кушать хочется всегда. Вот на это самое «кушать», мне позарез нужны были тогда хоть какие-то гроши. Ну, а кроме того, за столом бесконтрольно разливалось спиртное, была там и кое-какая закуска, потому и не резон мне был, быстро уходить от весьма привлекательной халявной выпивки и не менее дармового хавчика.
Не стану вдаваться в особые подробности того застолья, на котором, если ты помнишь, я оказался совершено случайно. Имею в виду количество и объёмы выпитого, тексты тостов или степени опьянения того или иного участника данного торжества. Тогда как поведать тебе об одном весьма примечательном разговоре, состоявшемся под самый занавес данной посиделки мне, пожалуй, действительно стоит
Но вначале я позволю себе некоторое отступление, уделив пару слов Председателю того самого Товарищества, в котором я собственно и собирался буквально со следующего утра приступить к работе. То был худощавый высокий мужчина, несколько старше меня по возрасту. Конфуз заключался в том, что из всех присутствующих на том мероприятии джентльменов, именно в этом неказистом мужичке, пожалуй, в самую последнюю очередь я бы согласился признать своего будущего работодателя.
Дело в том, что на протяжении всей вечеринки мой будущий шеф Кстати, его имя Владимир Николаевич.
Так вот. Был наш Владимиром Николаевичем, что называется «гвоздём программы». Он вовсю балагурил, рассказывал анекдоты, какие-то байки, пел, играл на гитаре. В моём понимании сути происходящего, он был полным антиподом такой формулировке, как руководитель. В этой компании «инженеров» и «конструкторов», он мог быть кем угодно: кладовщиком, разнорабочим, сапожником, часовщиком, на крайний случай, каким-нибудь мастером, но только не боссом. Возможно, поэтому я и не придал особой значимости нашему только-только начавшемуся с ним диалогу.