Александр Хвостов
Записки Татьяны Чайкиной. Том 1
От автора
Наверно, с начала этого года я бредил идеей объединить в одной книги повести любимой моей героини Татьяны Чайкиной по примеру «Повестей Белкина» у Пушкина. И, наконец, решился! Согласитесь, что радостно, скажем, пересматривать свои фотографии в альбоме и вспоминать, каким ты был в пять, в десять, в пятнадцать, в двадцать лет, и что ты в этих возрастах чудил; или перечитывать свои дневники, видеть, что тебя радовало в этой жизни, а что огорчало или даже бесило, переоценивать какие-то свои мысли, написанные там Говоря о дневниках, скажу ещё, что перечитывать их не только радостно, но и полезно с целью взглянуть на себя со стороны!
Собственно говоря, я и задумал эту двухтомную книгу для того, чтобы показать максимально полную картину жизни моей героини: как она жила, страдала, любила, какой она была мамой для своей дочери Ани, и какой для приёмной Маши, как складывались их отношения, и наконец (почему бы нет!), как сложится её личная жизнь в смысле любви и замужества. Не знаю, кому как, а мне бы было интересно проследить эту линию жизни моей героини, и я очень хочу, чтобы Татьяна хотя бы ко второй половине своего века обрела и любовь, и семью, и счастье! Впрочем, как бог даст.
Ваш А. Х.
28-29-го сентября 2020г.
«Я стала снова мамой!»
(Из записок одинокой женщины).
1
Здравствуйте все те, кто когда-нибудь заинтересуется этой повестью и захочет прочитать её. Меня зовут Татьяна Чайкина. Я хочу рассказать вам историю, которая случилась со мной в отпуске прошлым летом. Вероятно, кто-то спросит, мол, «зачем ей это надо?» Признаться, я и сама себя об этом спросила, когда задумала написать эту повесть. Что это жажда пиара? Желание похвастаться, что сделала доброе дело, о котором вы прочтёте ниже, и славы за него? А, может, желание подать пример другим, как надо поступать в этой жизни? Нет. Цель, с которой взялась за данную книгу, поделиться с вами счастьем, которое бог мне послал в довольно непростое время моей жизни, и от всей души пожелать счастья всем людям на этой земле!
***В прошлое лето я уезжала на море. Надо сказать, что поездка поначалу была довольно безрадостной, поскольку я хотела поехать туда с Анечкой, моей любимой дочкой. И я, и Аня с нового года мечтали, как проведём целых три недели вместе, как будем плавать в море, валяться под южным солнцем, гулять по городу, если повезёт ходить в цирк, в кино, ездить на экскурсии Но этим планам не суждено было сбыться: в середине января, прямо на мои именины, Аня, идя домой с уроков, погибла под машиной пьяного лихача. Ей было всего 16-ть лет. С тех пор 25 января для меня уже не день моего ангела-хранителя, а день памяти моего ангела, моей Анечки. Что же касается того лихача, то его судьба была решена ещё на стадии следствия: он умер в СИЗО. Отчего это случилось, я не знаю. Бог наказал вот мой ответ. И уголовное дело было прекращено ввиду смерти подследственного. Одному богу известно, как я дожила до лета; каких сил мне стоило приходить домой, где царила гробовая тишина, где меня никто не ждёт, не обнимает и не целует. И поэтому я решила поехать на море, чтобы не сойти с ума в этой пустоте. Но едва ли я представляла, какой подарок тогда мне сделает судьба.
Чтобы полёт был не столь скучным, я тихонько занималась вязанием.
Ловко это у вас получается, заметила мне девушка с противоположного кресла. Я посмотрела на неё: это была невысокая брюнетка с короткой стрижкой. Лицо её мне показалось милым и улыбчивым, что не могло меня не расположить к тому, чтобы слегка улыбнуться тоже и завязать разговора в итоге. Наконец, если смотреть на её лицо глазами портретиста, то можно сразу обратить внимание на её большие, красивые, чем-то похожие на кошачьи, тёмные глаза. Они мне понравились больше всего. Что же до остальных частей лица то нос был средней величины, губы тоже были средними, лоб уходил чуть назад, да и само лицо девушки было такой правильной формы, словно его долго и тщательно вытёсывали. Знаете, я ещё тогда обратила внимание, что девушка летит одна. Почему я так подумала? Да хотя бы потому, что мужчина, сидевший возле иллюминатора, выходя в туалет, говорил ей: «Разрешите пройти!». Близкий человек так не скажет, логично? А помимо того мужчины рядом с девушкой никого не было. Не знаю, почему, наверно, по материнской привычке, я тогда же подумала: «как же её родители одну отпустили?». Итак, вернёмся к разговору! На замечание девушки о том, что у меня ловко получается вязать, я ответила, что это годы тренировок.
И долго вы тренировались? спросила девушка.
С восьмого класса, ответил я.
Серьёзно, заметила девушка.
Пожалуй, согласилась я.
А меня Маша зовут, добавила она через недолгое время.
Татьяна Ивановна, представилась я (отчество я, конечно, придумала). Можно тётя Таня. А вы, Маша, тоже отдохнуть едете?
Да, я отдохнуть, сказала Маша. А почему бы не съездить, если в отпуске!
А кем вы работаете? спросила я.
Библиотекарем, сказала Маша.
Библиотекарем? удивилась я, потому что молодёжь в библиотеку и так не затащить, а что говорить о том, что она там работала? Это удел для людей примерно моихлет или постарше.
Да, я работаю библиотекарем, сказала Маша. А что вас удивило в этом?
Я объяснила, что нечасто вижу перед собой молодых библиотекарей.
Понимаю, слегка обиженно сказала Маша. Вы, наверно, думаете, что я книги в глаза не видела, зато из Инета не вылезаю сутками. Однако скажу вам, что я очень люблю читать книги. Слава богу, в моей жизни была замечательный педагог по литературе Рунова, Лариса Александровна (донеси, боже, ей моё доброе слово!), которая привила мне любовь к чтению и к хорошим книгам.
Простите меня, Маша, если я вас чем-то обидела, сказала я. Маша с улыбкой кивнула мне. В самом деле, я повела себя весьма бестактно. Нельзя всех ровнять под одну гребёнку! Есть же среди молодых и толковые люди, которые на своих местах делают хорошее дело для себя, для семьи и для родины.
А что вы больше всего любите читать? спросила я Машу.
Больше всего люблю стихи и малую прозу, сказала Маша и тут же извлекла из своей сумочки книжку в мягком переплёте. Вот, если интересно, Алёна Берёзкина. Пишет стихи и небольшие, но душевные рассказы.
Я посмотрю? спросила я Машу.
Да, пожалуйста! ответила она, подав мне книгу.
Тем временем стюардессы стали раздавать пассажирам завтрак. Устроившись так, чтобы можно было с комфортом и поесть, и почитать, я начала вместе с хорошо сваренной и по-домашнему вкусной гречневой кашей поглощать стихи и рассказы Алёны Берёзкиной. И, правда, что стихи, что рассказы были очень нежными и душевными. Особенно мне запомнилось стихотворение под названием «Где ты, мама?». Вот оно:
И зимой, и теплым летом
Я с тобою встречи жду.
Мама, миленькая, где ты?
Ты скажи и я приду!
Как случилось, что на свете
Мы с тобой поврозь живём?
Я прошу тебя, ответь мне,
Кто же виноват во всём?
Если б знала ты, родная,
Драгоценная моя,
Как я горячо желаю
Встретить, наконец, тебя;
Как хочу тебя обнять я,
От души поцеловать
Вот одно лишь только знать бы:
Сколько встречи нашей ждать?
Читая эти строки, я невольно вспомнила своё детдомовское детство. Какое оно было? Разным. Но одного, слава богу, не было точно это голода, как во время войны. А так бывало всё: и любили меня, и обидеть могли, и всё, что хотите. Так что, какова иной раз бывает жестока жизнь, я узнала тогда ещё. Кого бы я с особой любовью и благодарностью вспомнила из той жизни? Пожалуй, нашу воспитательницу, Анну Владимировну Галкину (кстати, я свою дочку Аней в честь неё назвала!). Почему её? Знаете, хоть она и была строга и требовательна к нам, чтобы у нас был порядок и уроки приготовлены, но в тоже время, мне кажется, она любила нас всех по-настоящему, неформально. Бывало так, что меня какая-нибудь гадость могла так допечь, что я не знала, как быть и тогда я шла к Анне Владимировне поговорить, попросить совета. И она всегда выслушает со внимаем, и совет даст, если нужно собственно, именно Анна Владимировна научила меня не злобиться на жизнь, как бы она тебя ни лупила. Может, я потому и психологом стала, что передо мной всегда был пример Анны Владимировны. Или, как я её в дневнике называла, мама Аня. Помню, уже выйдя из детдома и поступив в институт, я всё равно могла иной раз прийти к Анне Владимировне за советом или просто проведать её, поговорить о жизни нашей сложной. Она всегда радовалась нашим встречам, как может радоваться только мать; она искренно болела за мои удачи в институте и помогла мне устроиться на работу посудомойкой в столовой родного детдома. Надо сказать, что Анна Владимировна жила одна семьи у неё не сложилось Вот она меня и опекала по-матерински, если считала нужным, и я ей за это до сих пор благодарна. Но через несколько лет Анна Владимировна слегла с инфарктом. Врачи её в первый раз спасли, и я несчастную после выхаживала Однако, спустя три месяца, случился ещё один инфаркт и Анны Владимировны не стало. Сказать, что я после её смерти билась с горя лбом об пол, пожалуй, нельзя; да, было больно и горько, так как умер дорогой мне человек, который любил меня и который был любим мной, который плакал и смеялся со мной, помогал и заботился обо мне Но, памятуя о том, каким добрым, весёлым и жизнелюбивым был этот человек назло всем трудностям и огорчениям, я сама решила жить вопреки этим боли и горечи, не злобясь, не дуясь и не раскисая. Это самая лучшая память о любимой воспитательнице!.. А, спустя полгода после смерти Анны Владимировны, в коммуналку на Спортивной улице, где я ранее жила, пришёл ответственный товарищ.