Кто идёт? окликнул часовой по-французски.
В ответ молчание.
Кто идёт? крикнул громче часовой.
Русские! ответил Бирюлёва. В штыки!
«Урррааа!» взорвалась тишина.
Павел вместе со всеми взлетел к траншее, прыгнул, свалив какого-то француза. Козлов рядом орудовал штыком. Траншею очистили вмиг. Вдруг справа бабахнуло. Несколько человек свалилось замертво.
Кречен! Батарея у вас с фланга! крикнул ему Бирюлёв.
Павел бросился к батарее, увлекая за собой свой отряд сапёров. Французы пытались перезарядить две небольшие горные пушки. Артиллеристов тут же перебили. Стрелки разбежались. В запальные отверстия пушек вбили ерши, а кокоры с зарядами распороли штыками, снаряды повыкидывали за вал.
Накинулись на мортирную батарею, что не давала покоя сегодня днём. Выгнали штыками охранение, загвоздили пушки и сбросили с лафетов.
Поступил приказ отходить. Солдаты спустились с пригорка, захватив раненых и брошенные французские ружья. Вдруг Бирюлёв остановил отряд.
Странная тишина, сказал он. И вправду, опять кругом всё затихло. Никак, замышляют что-то. Всем быть настороже!
Невесть откуда появился пластун. Весь в снегу.
Как ты здесь оказался? удивился Бирюлёв.
Лёжка у меня недалеча, у хранцузов под самым носом. Да не в том дело, ваше благородие, сказал он. Обходят вас.
Где?
Так, вон, с горы спускаются.
Много их?
Сотня, мож более, пожал плечами пластун.
Тихо! За мной! приказал Бирюлев.
Вскоре охотники оказался на склоне «Сахарной головы». Отряд французов, ничего не подозревая, крался внизу, надеясь зайти в тыл и отрезать охотникам путь к отступлению. На их головы обрушились русские солдаты. Половину тут же перебили, остальные бросали ружья и сдавались в плен.
Стали отходить. Вдруг Павла нагнал Козлов.
Ваше благородие, кажись в траншее кого-то из наших оставили. Слышал, ругались по-русски.
Павел бросился к Бирюлёву. Что делать?
Выручать! коротко ответил он и громко приказал: Налево, кру-гом! Строиться повзводно! Ружье на руку! Вперёд марш!
В траншее задержалось несколько матросов. Их окружили французы и пытались обезоружить. Но матросы ни в какую не хотели сдаваться. Их бы прибили, но в это время в траншею влетели охотники Бирюлёва, и бой закипел по-новому. Французы бежали. Со стороны Сапун-горы послышался бой барабанов. К противнику из лагеря спешила подмога.
Шли обратно быстро, без шума. Французы преследовали. Несколько раз пришлось развернуться и отгонять преследователей штыками. Вскоре с бастионов загрохотали пушки, прикрывая отряд. Адмирал Нахимов с нетерпением и тревогой ждал доклада, стоя на банкете в полный рост.
Ох и добавил ты мне седины! упрекнул он лейтенанта Бирюлёва. Но потом, горячо пожал руку. Молодец!
Штурм Евпатории
Князь Меньшиков с адъютантом Панаевым объезжали резервную линию на высотах за Севастополем. Вечер выдался хмурый и морозный. Иногда начинал моросить ледяной дождь. Копыта коней скользили на каменистой, обледенелой дороге. Шинели на плечах покрылась корочкой льда.
Пушки надо замаскировать, давал указания Меньшиков, проезжая мимо двух орудий, стоявших открыто на склоне. Ниже необходимо оборудовать ложемент для стрелков. А почему костёр горит на посту?
Часовые греются.
Так, почему часовые без полушубков?
Не подвезли ещё. Разрешили греться возле костров, объяснил адъютант Панаев.
Кто разрешил? С ума сошли? Противнику все наши посты видны, возмущался Меньшиков. Никаких костров. Пусть по две шинели надевают.
Кругом виднелись норы землянок. Рота солдат ужинала, сидя прямо на земле. Ружья стояли в козлах. Дневальный хотел подать команду к построению, но Меньшиков жестом остановил его. Солдаты продолжили ужин.
Что они такое едят? удивился Меньшиков. Кофе, что ли? Почему ложками? А жуют что, зёрна? Ничего не понимаю. Потрудитесь, пожалуйста, разузнать, что у них в котелках? приказал он адъютанту Панаеву.
Панаев слез с коня, подошёл к солдатам. Поприветствовал их, попросил дать отведать кофе. Ему протянули котелок с бурой жижей. Панаев попробовал, поблагодарил и вернулся к князю. На ходу отплёвывался и вытирал губы платком.
Они едят тюрю из сухарей, доложил он.
Из одних сухарей? Без мяса?
Больше им ничего не выдавали. Последний подвоз довольствия был две недели назад.
Из одних сухарей? Без мяса?
Больше им ничего не выдавали. Последний подвоз довольствия был две недели назад.
А почему вода тёмная?
В последнюю приёмку прислали гнилые сухари, так солдаты их на углях прокаливают, а потом варят с солью.
Это, случаем, не те сухари, которые в Южной армии забраковали?
Они самые.
Хорош Горчаков, ловко он мне гнильё сбагрил.
Может не Горчаков вовсе, а его интендантство? несмело поправил Панаев.
Он, не он! Теперь-то какая разница? Чем мне армию кормить?
Подъехали к штабу генерала Горчакова. Бревенчатая изба под соломенной крышей с крохотными окошками.
Пётр Дмитриевич, обратился Меньшиков к Горчакову, слезая с коня. Вы видели, что ваш брат прислал нам?
Вы что имеете в виду?
Гнилье под видом сухарей.
Но, Александр Сергеевич, дорога сюда не из лёгких, развёл руками Горчаков. Дожди чуть ли не каждый день. Промежуточных магазинов у нас нет. Пока добрались до нас эти сухари подгнили немного. Что делать?
Немного? негодовал Меньшиков.
Транспорта мало, пытался защитить брата Горчаков. В этом-то вопросе Михаил Дмитриевич никак не виноват. Весь транспорт задействован на доставку пороха и снарядов. До сухарей ли тут?
Хорошее оправдание, иронически заметил Меньшиков, заходя в избу. Увидел генерала Липранди, обратился к нему: Павел Петрович, ну хоть вы научите, как целую армию гнилыми сухарями накормить? Вы человек бывалый, практичный.
Видел я эти сухари, хмуро ответил Липранди. Что теперь сделаешь? Съедят. Очень прошу: вы, только, шум не поднимайте. Другой еды нет. На нет и суда нет.
Да как с этого сыт будешь? не понимал Меньшиков. Какие же из них вояки, коль на одних гнилых сухарях да на воде сидят?
Солдаты не жалуются. Знают, скольких трудов стоило хоть эти гнилушки привести. Не надо показывать, что вы их жалеете. Солдаты не любят этого.
Вот как, немного успокоился Меньшиков. Но делать что-то ведь надо. Ну, неделю они эти сухари будут есть, ну две. А потом начнут с голодухи пухнуть.
Хорошо бы денег раздобыть, да в роты выдать, посоветовал Липранди. А там они сами у маркитантов купят все, что им понадобится. А чем больше солдата голод одолевает, тем он злее становится. Нам того и нужно.
Думаете, лучше драться будет? усомнился главнокомандующий.
Лучше! поддержал Горчаков. Вот, только пороху бы нам, да новых ружей.
В самое больное место бьёте: деньги, порох, ружья. Меньшиков порылся в кармане шинели, достал платок, нервно вытер лицо. Денег отпускается достаточно, только где они? Ворует вся эта интендантская сволочь. А что я могу поделать? Как проследить? Каждого интенданта за руку не поймаешь.
Но порох! Неужели военный министр не знает, каково наше положение? не понимал генерал Липранди.
Вы о князе Долгоруком? Меньшиков криво усмехнулся. Военный министр имеет к пороху тройное отношение: он пороху не нюхал, пороху не изобретал и пороху к нам не посылал. И вообще, не до нас министру. Петербург в ожидании весенней навигации. Адмирала Нейпира сместили за неудачно проведённую прошлогоднюю компанию. Крутился возле Кронштадта, да так и не сунулся. Разнёс Бомарзунд никому не нужный. Аландские острова передали шведам, но те не хотят их вновь занимать. Над адмиралом Нейпиром все теперь насмехаются, мол, обещал в Петербурге пир закатить, а сам ушёл несолоно хлебавши. Парламент требует тщательного расследования его неудачной экспедиции. В то время Англия готовит новый поход в Балтийское море. На этот раз экспедицию возглавит сэр Ричард Дандас. Герой битвы при Чуэнпи. Если Англия заставит весной Австрию с Пруссией вступить в войну, а следом и Швецию ., какой к черту Севастополь? Столицу надо будет спасать.
Что ж, будем стоять, сказал на это Липранди.
И не просто стоять, поддержал Меньшиков. Государь от меня требуют не только обороняться, но предпринять штурм Евпатории.
Но зачем нам Евпатория? удивился Горчаков. В данной ситуации она не имеет никакого стратегического значения. Сейчас в городе нет складов. Магазины почти пусты. Всё напрямую отправляют в Балаклаву или в Камышовую бухту.
Вы мне это говорите? усмехнулся Меньшиков. Я прекрасно понимаю положение дел. Но в Петербурге думают иначе. Каково ваше мнение, Павел Петрович? спросил Меньшиков у Липранди. Какое будет наше преимущество, коль возьмём Евпаторию?