Не знаю. ответил Валя.
Вот и я, про тоже. посмотрел на него гаишник. Шестьдесят километров, знак стоит. Но если Вы его не видели, то и спорить бесполезно. улыбнулся он, вытащив из за спины, радар. Вот, пожалуйста, Ваша скорость. показал он Валентину, красные цифры, в маленьком окошечке прибора. Девяносто пять километров. Видите?
Нет! доставая сигарету из пачки, ответил Валя.
Вот! еще раз показал радар, гаишник.
Скорость вижу. Согласен, моя скорость. прикурил Матвеев. Знака не вижу. выдохнул он дым в противоположную от милиционера сторону, не став злить его неуважением.
Там стоит. еще раз махнул сержант гаи в сторону, где, по его мнению, стоит знак.
А, если не стоит? переспросил Валя.
Стоит, стоит. можете не сомневаться, товарищ водитель. улыбнулся сержант. Или нарушитель? радостно произнес он. Как Вам больше нравиться? предвкушая «взятку» оскалился сержант в довольной улыбке.
Больше нравиться друг. ответил Матвеев.
Вот что, дружище. поправил жезлом, скатившуюся на лоб фуражку, гаишник. Или мирно, расходимся, в районе «полтинника», или пойдем оформляться.
Полностью с Вами согласен. Полтинник, так полтинник. улыбнулся Валя, доставая купюру. Только знака там нет. искоса посмотрел он, на сержанта, держа в руках деньги.
Есть. глядя на вожделенную деньгу, ответил милиционер.
Друг, пойми меня правильно. переходя на доверительный тон, произнес Валентин. Я, тут часто езжу, и ни разу знака там. кивнул он головой назад. Не видел. Не хочется в твоих глазах, лохом выглядеть. Полтинник не жалко. Справедливости хочется, дружище.
Так съезди и посмотри, раз не веришь. уверенный в своей правоте, спокойно сказал сержант, точно зная, что знак там есть, потому что сам лично, не более чем три часа назад, он его там и вкопал.
Можно? переспросил Валя, не веря своей удаче.
Только быстро.
Я, мигом. А, далеко?
Полтора километра. У дерева. описал гаишник место, где вкопал знак.
Аккуратно развернувшись вокруг сержанта, Валентин нажал на педаль газа.
«Прощай, лошара» радостно подумал он о гаишнике, не собираясь возвращаться обратно. Ради интереса Валя все же притормозил, возле свежа вкопанного и спрятанного за листвой дерева знака. Представив, как сержант ждет его в своей засаде, придумывая, на что потратить халявный полтинник. Валентин улыбнувшись, свернул с объездной дороги в город.
«Не чего кормить жадных, и наглых» въезжая в столицу Белоруссии, оправдывал он, свой обман алчного сержанта. Строго по главной дороге, и исключительно по правилам, Матвеев вскоре, выехал из города по направлению на Смоленск. Прибавив звук на магнитоле, он в очередной раз улыбнулся, представив расстроенную физиономию сотрудника ГАИ, вглядывающимся вдаль, в надежде увидеть свет фар, приближающейся черной «лады», везущей ему пятьдесят рублей.
Я, когда домой, приехал. доставая сигарету из пачки, начал свой рассказ «Большой». Тоже попил, недели три. Потом, думать стал, куда на работу устроиться. Там не платят, тут не платят. выдохнув сигаретный дым, и наливая по новой водки, не торопливо рассказывал он, как стал «бутлегером». Валентин напрасно не перебивая, внимательно слушал, надеясь подчерпнуть, что то, полезное для себя. Но к своему разочарованию он, дослушав до конца, понял, что Серегина история, оказалась банальным стечением обстоятельств, в которые очень удачно вписался «Большой», просто оказавшись вовремя дома.
Корнями, «бутлегерство», в котором сейчас участвовал Сергей, уходило во времена Горбачевского «сухого закона». В те времена, радужных надежд, на перемены, связанные с «перестройкой», отец Сергея, работал таксистом, в одном из таксомоторных парков города, и естественно приторговывал с колес водкой, как и все таксисты страны. Сережин отец, будучи опытным «бомбилой», не гонялся за вытянутыми, вдоль обочины, руками пассажиров, а имел постоянных клиентов, в основном состоящих из торговавших на центральном рынке азербайджанцев. Делая пару рейсов в смену, по маршруту, гостиница рынок гостиница, он спокойно выполнял план, и оставшееся время был предоставлен сам себе, потихонечку продавая сэкономленный бензин. Когда Михаил Сергеевич Горбачев, озаботившись, нравственным и физическим здоровьем сограждан, ввел «сухой закон». Чувствовавшие себя в рыночной экономике, как рыбы в воде, азербайджанцы, быстро сориентировавшись, организовали поставки водки, с исторической Родины на Урал, в тогдашний город Свердловск. Учитывая государственную монополию на продажу алкоголя, привезенную водку, они реализовывали, через багажники таксистов, накручивая по двести процентов на бутылку. Несмотря на заоблачные цены, «водочно таксистский» бизнес процветал, желающих выпить в стране, всегда было с избытком, а водки в магазинах мало. Чуть позже, азербайджанцы, по открывав, коммерческие магазины, стали приторговывать водкой и там, а с развалом страны и наступившей свободой, и вовсе стали торговать легально. Как раз в это время из армии, домой, поселившись, в дедушкином доме, вернулся «Большой». Предприимчивые азербайджанцы, быстро скумекав, что продавать сделанную, собственными руками водку, гораздо выгоднее, чем перепродавать покупную, как раз искали людей и место для организации, карманного, вино водочного заводика. И отец Сергея, вовремя подсуетившись, предложил братьям южанам свои услуги. Так в тихом переулке Екатеринбурга, заработал цех по производству не совсем заводской, но все- таки хорошей водки, на котором Сергей трудился сразу во всех должностях, начиная с главного технолога и заканчивая грузчиком. Со временем азербайджанцы, убедившись, в порядочности и исполнительности, «Большого», отстранились от поставок спирта, и прочих атрибутов изготовления водки. Ограничившись сбытом «палёнки», через свои магазины и ларьки, каждое утро они забирали у Сергея порядка двадцати ящиков, и тем самым обеспечивали ему безбедное существование. «Большой» с присущей ему неторопливой рассудительностью, наладив практически заводской технологический процесс, работал не покладая рук. Учитывая, что водка в стране котировалась на уровне валюты, и на нее был, (особенно в последнее время) устойчивый спрос, дела у Сереги шли не плохо.
И самое главное. закончив рассказ, встал «Большой», направляясь в кухню, где на плите уже давно жарилась картошка. На работу ходить не надо. улыбнулся он. Проснулся и уже на работе. Ни тебе начальников, ни графика, ни геморроя с опозданиями. Три в одном. подхватил он пустую бутылку со стола. Работа, деньги, удовольствие, и все это, не выходя из дома. -подмигнул он, потянувшемуся в раздумье, за сигаретой Валентину. Сейчас под картошечку, новую принесу. унес он пустую бутылку в «цех».
А, у тебя можно водку купить? спросил Матвеев, когда Сергей, вернулся в комнату, с новой бутылкой, и сковородой жареной картошки.
Смоленск, встречал Матвеева, предрассветными сумерками. Ночь еще не закончилась, но впереди на востоке, уже показалась светлая полоска восхода, с каждой секундой становясь шире и ярче. Широко зевнув, Валя протер ладонью, уставшие от бессонной ночи глаза.
«Пора уже и позавтракать» подумал он, вспоминая, где по близости находиться кафе.
Милицейский пост на въезде в Смоленск, спал, и Матвеев сбавив скорость до положенных пятидесяти километров в час, спокойно проехал мимо. Миновав, начавшуюся сразу же после поста, большую стоянку дальнобойщиков, он остановился у небольшого вагончика, с очень громким названием «кафе Магистраль»
«Были бы у нас магистрали, я бы до дому за сутки бы доехал» подумал, Валя, выходя из машины, которую запарковал возле самого входа в вагончик.
Людей вокруг не было, дальнобойщики еще спали, а торгаши с расположенного неподалеку рынка, еще не приехали.
Доброе утро! поздоровался Матвеев с пустым залом кафе, зайдя внутрь.
За стойкой бара послышался шорох и сопение.
Есть кто живой? по громче, произнес Валя, подходя ближе к стойке. Зал безмолвствовал. Приподнявшись на цыпочках, посетитель, заглянул за стойку. За баром, на сдвинутых в своеобразную лежанку стульях, спала, миловидного вида брюнетка, по виду, ровесница, или чуть старше Матвеева. Подушку ей заменял, свернутый в несколько раз белый, не первой свежести халат, а вместо одеяла, барменша, укрылась джинсовой курточкой.
«Симпатичная». интуитивно подумал Валя, разглядывая девушку.
Доброе утро! не громко, но настойчиво произнес Валентин. Солнце уже высоко!
Девушка, приоткрыв глаза, сонно посмотрела на раннего клиента.
Доброе утро. еще раз поздоровался Валя.
Угу. сладко потянулась, барменша, не торопясь вставать.
Время сколько? спросила она, принимая вертикальное положение, поправляя растрёпанную прическу.
Начало пятого. ответил Матвеев, и тут же спросил. Позавтракать можно?
Че так рано то? поморщилась девушка, заправляя выбившуюся футболку в джинсы.
Валя пожал плечами. Так вышло?
Ждать будешь? зевнув, окончательно просыпаясь, спросила барменша.
Теперь обязан. улыбнулся ей Валя.
Продавщица удивленно подняла брови.
Как порядочный человек, после того как разбудил Вас, я обязан подождать. растолковал Матвеев свою мысль.
Ааа. снова зевнув и потягиваясь, произнесла девушка. Ну, жди тогда. направилась она в кухню. Сейчас посмотрю, чем тебя накормить. Яичницу будешь? крикнула она через минуту.
Да. коротко прокричал в ответ Валентин. И, кофе. добавил он сразу же.
Три в одном, подойдет? донеслось с кухни.
Пойдет.
Жди. загремела посудой барменша.
Выбрав столик у самого окошка, Матвеев, расположившись за ним, крикнул в кухню: Курить можно?
Пепельница на стойке. разрешила девушка.
«Сейчас позавтракаю, заправлюсь и до Москвы». принялся считать Валя время и маршрут на сегодняшний день. «Часов в одиннадцать двенадцать, буду в столице. Там заправляюсь, обедаю, и до Ульяновска». улыбнулся Валя, представив встречу с армейским другом, Вовкой Каляевым. «У Вовки ночью, и дальше. Если ничего не произойдет, завтра вечером буду дома».
Помидор в яичницу положить? донеслось с кухни.
Да. секунду подумав, ответил Валя.
Хлеб надо? ставя на стол перед Валей, граненый стакан с мутно молочной жидкостью, под названием «кофе три в одном», спросила барменша.
Да, три кусочка. ответил Матвеев, успев заметить, что девушка, готовя ему, завтрак успела привести себя в порядок, умывшись и даже немного накрасившись.
«Симпатичная» снова подумал Валя, оглянувшись на уходившую за стойку барменшу.