Жизнь прозрачна - Вера Орловская 3 стр.

Так я несу
в ладонях на весу
как на весах
два равноценных мира:
один где я живу
другой где дышит лира
на небесах
и наяву
Я звуки те ловлю антеннами всех чувств
но как Антей рукой держусь за землю
и у нее теплу любви учусь
и каждой клеточкой природы дар приемлю
А музыка во мне течет как кровь
по тонким струнам жил
И если ты поэт то словословь
и славославь того кто славно жил

Бывали лучше времена
но жизнь у каждого одна
не знает выбора она
Так и пловец не знает дна:
плыви до берега
греби покуда хватит сил
В проливе Беринга
когда-то мостик суши был
но кто по миру колесил
тех этот мир давно забыл
И мы в беспамятстве своем
под визг мобильника встаем
как заведенные ключом
не чувствуя в чем здесь подлог
берем у жизни время в долг
и рассуждаем ни о чем
А если каждый миг прожить
не погружаясь в миражи
каких-то виртуальных вод:
Земля и ты и небосвод
и рядом теплая ладонь
и радость что горит огонь
а над огнем горит звезда
и думать: «Это навсегда»

«Di te ament» (Да хранят тебя боги)

Здравствуй Овидий я в твоем Риме
в мое окно виден легион пиний
По дороге Вечного города в настоящем проносится
на мотоцикле гремящем римлянин юный
На правом его плече Колизей в современном
гриме
с подсветкой по вечерам где время в шоке отныне
смотрит сквозь дыры и шепчутся тени с латинским
прононсом
На левом плече: в нарастающем цикле свет
лунный
отраженный на лицах Юлия Цезаря и Траяна
и твоего гонителя Августа Октавиана
(кому его палец правой руки указýет из тьмы?)
Он не знает того что оправдан уже наказуемый
но две тысячи лет не много ли мир
для раздумий?
Городской Совет Рима отменил на свой лад
приказ императора Августа об изгнанье поэта
Ты свободен Овидий: возвращайся назад
в этот город разрушенный в римское лето

С легкостью летящего пера
сдунул ветер день с моей орбиты:
значит остаются во вчера
те кто позабыв меня забыты
Там теперь свечей не зажигают
и совсем не запирают двери
и в сюжет где плечи обнимают
более никто уже не верит
Некому в опустошенной мгле
слушать как поскрипывают ставни
Это было раньше на Земле
в моей жизни данной дальней давней

Я тоскую по запаху моря толкую
о вещах далеких от берега вещая
о звездных песчинках космоса и о гроздьях
галактик но мысль о виноградинах гладких
не дает мне покоя
как шум прибоя
по вечерам в таверне
Я еще там наверное
сижу на плетеном сиденье стула
неподвижно как будто уснула:
я просто с ветром сливаюсь
воздухом Крита спиваюсь
в цветочном дурмане
Эта земля меня манит
на расстоянии
в любом состоянии
духа:
душа не лишенная слуха
способна любить и плакать
и в Петербургскую слякоть
теплом наполнять до края
как будто живешь играя
подобно ребенку на берегу
который смеется
А может я так берегу
в себе и ребенка и солнце?

Когда затихает город
как будто бы в горло горна
горнист выдыхает звуки
прошедшего дня
меняется что-то в корне
пространства: изломы излуки
Взрывается ветер в кроне
деревьев кустов меня:
внезапность его виня
могу ли я что-то кроме
пугающей тьмы вменять
реальности незнакомой
впадая в ее поток?
Лимонной луной
оскоминой
мир чувствуя между строк

Солнечная любовь где-то за облаками
скрыта под их обломками
и за словами ломкими
встало молчанье скалами
а времена веками
Что из того коль близко мы
в этом пространстве города?
В свете фонарном бликами
души дрожат от холода
Только вне зоны доступа
прошлое будто выбыло:
мимо нетрезвой поступью
к краю дошло и выпало
в реку с моста в забвение
темное да с разводами
Ветра ли дуновение
правит такими водами?
Если всё дело в случае
жизни что нам отмерена:
наверняка ты лучшее
из моего намеренья

С момента пробуждения до сна проходит вечность
и это с точки зренья мотылька и мудреца
зависит лишь от способа отсчета:
на клавишах на узелках на счетах
на звездах на молитвах и конечно
на листьях клена прямо у крыльца
А начиналось утро с чашки кофе
но зеркало изображало профиль
сегодняшнего моего лица

Город под куполом серым
запах дымящей серы
перед глазами туман:
зрение стало хуже
или сгоревший ужин
или схожу с ума?
Небо! Явись воочью
мрак разведи лучами
будто беду руками
или свечами порчу
Выйдем на свет на волю
плечи расправив шире
Я тот урок усвою
быть настороже в мире
где не всегда нам рады
не для любого любы:
скорчившись от досады
встретив лобзают в губы
будто хлебнув из чаши
зависти пойла яда
некогда други наши
с кем и врагов не надо

Картина осеннего леса что в раме окна за стеклом
где в медную теплую охру немного дождя затекло
Художник по имени Хронос
(иль Время в звучанье другом)
две кисти возносит синхронно
в каком-то безумье благом:
и это зовется твореньем
искусством любовью судьбой
наитием внутренним древним
как будто рождения боль
похожа на первый твой голос
кричащий в открывшийся свет
где ты перед ним еще голый:
ни проклят никем ни воспет

«Todo mañana»  «Всё завтра»
слышится чаще чем «здравствуй»
но это не чувство лени
это надежда и жажда
Дневное светило астра
(Король Испании царствуй!)
Солнце выходит из тени
Если в движенье каждом
выстрадан ритм фламенко
жизнь не проходит мельком
Страстью восторгом танца
дышит Мадрид недаром:
у гитариста в пальцах
сердце звучит гитара
«Todo mañana»  «gracias»
Прошлое пласт балласта
время привносит ясность:
всё еще будет! «Basta»

Когда твоя строка послание пиит:
не доверяй техническому монстру
он всё сожрет оставив только остов
от тектонических движений плит
необитаемый и бестелесный остров
бесчувственный словесный монолит
закостеневший в кáмнях городских
где рык машин звериных в джунглях зримо
предполагает столько жертв людских
(что по сравненью с этим войны Рима?)
Постчеловеческий опасный мир
постигший все пороки все пороги
переступив чумной устроив пир
И где твои спасительные строки?
Пиши на облаках на парусах
плывущих в океане прямо в Космос
на рдеющих октябрьских лесах
в их разметавшихся по вéтру космах

Я хотела бы жить во всех временах всякого года
где свободно дышать обниматься и что-нибудь
делать
и гулять просто так без какой-нибудь мыслимой
цели
Я по сути своей в окружающем мире природа
и в земное пространство я вписана: вот мое тело
потому что родиться мне именно здесь повелели
Но меня заставляют закрыться и спрятаться в доме
словно в бункере в будке собачей в глубокой
норе:
быть в on line(е) и быть виртуально как будто живою