Первый момент финального действия. И второй момент завершение монолога о сожжённом письме:
Грудь моя стеснилась. Пепел милый,
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди
Как видим, Пушкин заканчивает свою лирическую миниатюру-трагедию с тем же светом, какой мы ощутили в подобных его произведениях со сложным драматическим действием.
И вновь оптимизм трагедии: любовь не погибла, она навеки осталась с героем. Подтверждением этой мысли, вытекающей из финала «Сожжённого письма», является стихотворение «Прощание», написанное 5 октября 1830 года в Болдине. Оно завершает цикл поэтических посланий Пушкина Елизавете Воронцовой: «В последний раз твой образ милый дерзаю мысленно ласкать И с негой робкой и унылой твою любовь воспоминать». Вместо более частых четырёх строчек в строфе, поэт обращается к пятистрочию. Видимо, ему хотелось с каждой новой мыслью что-то уточнить, повторить, подчеркнуть ещё одной рифмой. Этот, казалось бы, формальный момент передаёт взволнованность Пушкина, который, возможно, ощущает прощание и с молодостью, что можно обнаружить в его письмах.
Стихотворение «Прощание» полно удивительной нежности, доверительности, даже исповедальности, но одновременно в нём философские мысли о трагичности нашего бытия. Поэт, видно, уверен, что свидеться им не придётся, и тема памяти звучит с явственным трагизмом: