Профессор возмутился:
На дворе двадцать первый век, эра новых технологий и открытий, а кажется порой, что мы все еще в Средневековье, где Святой Престол может делать все что угодно и все ему должны подчиняться. Вы по-прежнему боитесь правды и готовы противостоять всему, что может бросить тень на вашу версию событий, описанную в Евангелиях.
Синьор Понти, я не собираюсь вступать с вами в дискуссию, холодно заметил Ипполит.
Понимая, что раскопки под угрозой, Джованни сбавил тон:
Пока мы нашли только комнату мальчика, предположительно, сына хозяина этого поместья. Там мы и обнаружили два уцелевших свитка приблизительно 27 или 28 года нашей эры. Вряд ли тогда кто-то знал или хотя бы слышал об Иисусе, тем более в Оплонтисе. Сделав паузу, профессор продолжил: Я хорошо знаком с историей и могу сказать, что Иудея, при всем уважении, считалась римлянами отдаленной провинцией. Римская знать могла слышать только о самых именитых, великих представителях Иудеи того времени, а, как всем известно, Иисус начал проповедовать в 30 году нашей эры, то есть через несколько лет после составления свитков.
Как вам так точно удалось определить дату составления рукописи?
В свитках указан год правления императора Тиберия, вернее, текст в них, как было принято в то время, начинается с года правления императора, а именно 14-го. Исходя из этого, мы установили дату рукописи, которую позже подтвердил радиоуглеродный анализ. Стены в комнате слабые, и пока получилось извлечь два свитка. Их мы и отвезли в лабораторию, а затем в управление по археологии Неаполя, чтобы получить разрешение на продолжение раскопок. Посмотрев на молодого дьякона, а затем на священника Ипполита, Джованни продолжил: Несмотря на то что я воспитывался в светской семье, я прекрасно знаком с Ветхим и Новым Заветом и уверяю вас, что, если Иисус и существовал в реальности, информацию о нем нужно искать не здесь, в Оплонтисе, и даже не в Риме, а в Иудее.
Священнику пришлись не по душе слова профессора. Грозно посмотрев на него, он сказал:
Существование господа нашего Иисуса не подлежит сомнению, и только невежда может сомневаться в земном пути Спасителя.
Простите, если мое высказывание задело вас. Не смею с вами спорить. Я лишь в очередной раз хочу заметить, что эти записи не прольют свет на историю Иисуса, вы только зря потеряете время. В том свитке, который, как мы предположили, составлен учителем греческого языка, описываются события, происходившие в имении: прибытие гостей, отъезд хозяйки в Рим, рассказывается об огромном поместье, которое за день не обойти, о посещении мальчиком, со слабым зрением, уроков, о том, что мальчик любит бывать в саду и мастерской, наблюдает за цветами, которые посадил, или смотрит за рыбками, не уплыли ли они. А во втором свитке ребенок сам описывает свой день. Словом, обычные будни знатной семьи того времени.
Как вы так быстро узнали содержание свитков, если утверждаете, что текст на древнегреческом?
В университете я изучал этот язык и, ознакомившись с рукописями, могу утверждать, что в свитках нет ничего связанного с религией. И нет никакой ереси, против которой вы так рьяно боретесь.
Даже если именно эти свитки и не связаны с религией, то в других, возможно, таится важная информация о земной жизни бога нашего Иисуса. Но как бы то ни было, все свитки должны быть переданы нам, будь то рукопись ребенка, взрослого, преподавателя. В противном случае финансирование будет свернуто и работы законсервированы.
Профессор промолчал.
В очередной раз подойдя к окну и посмотрев на раскопки, Ипполит поинтересовался:
А кому именно принадлежала эта усадьба, вам удалось выяснить?
Точную информацию найти пока не удалось, но, как я уже говорил, это некий римский патриций. Хотя усадьба так далеко от Рима, она явно принадлежала состоятельному и знатному человеку: у нее настолько внушительная площадь, что на территории разместился даже пруд с маленьким островом посредине. В то время виллы в окрестностях Неаполя имели многие патриции. Неподалеку от места наших раскопок, в Оплонтисе, расположена вилла семьи императора Нерона.
Вернувшись к столу и сев рядом с дьяконом, который за все это время не проронил ни слова, Ипполит в очередной раз потребовал предоставить свитки.
Все находки Джованни хранил в своем личном фургоне, куда и вынужден был отправиться. Там он сделал фотографии рукописей и вернулся к священникам. Аккуратно разложив на столе оба свитка, профессор произнес:
Все находки Джованни хранил в своем личном фургоне, куда и вынужден был отправиться. Там он сделал фотографии рукописей и вернулся к священникам. Аккуратно разложив на столе оба свитка, профессор произнес:
На данный момент мы обнаружили только несколько комнат, лучше всего из которых сохранились детская и библиотека. До библиотеки мы пока не добрались, а эти свитки были обнаружены в комнате, предположительно, ребенка или педагога.
Педагог это имя того слуги?
Нет, его имя нам выяснить не удалось. Педагогами называли греков, рабов, которые служили в домах римской знати, обучая их детей греческому языку и хорошим манерам. Дословно «педагог» переводится как «сопровождающий ребенка».
Наклонившись к свиткам, Ипполит принялся внимательно их разглядывать.
Профессор между тем продолжал:
Свитки, которые удалось прочитать, написаны на койне. Койне от греческого «общий» одна из форм древнегреческого языка, которая имела широкое распространение в Восточном Средиземноморье. Для римской аристократии было обязательным знание двух языков, и считалось хорошим тоном читать греческих философов в оригинале, наверное, поэтому они и пригласили учителя-грека для ребенка. В Римской империи койне был весьма распространен, даже на рынке торговцы из разных стран общались с покупателями-римлянами на этом языке. Именно он впоследствии лег и в основу современного греческого языка. Наверное, вам известно, что койне также называют языком Нового Завета, так как практически все ранние тексты, первого и второго века, написаны на нем.
Священники продолжали рассматривать свитки.
А на латыни никаких записей обнаружить не удалось? поинтересовался Ипполит.
Джованни невозмутимо посмотрел на него и ответил:
Может, в дальнейшем мы найдем что-то и на латыни, но финансирование нам урезали, и раскопки продвигаются крайне медленно.
Мы позаботимся о финансировании, но все найденные свитки вы передадите Ватикану. Нам не составит никакого труда прочесть их. У нас, как я уже говорил, имеется профессиональная лаборатория с самым лучшим оборудованием, благодаря которому нам удалось расшифровать тысячи рукописей со всех концов света.
Синьор Понти ничего не ответил и только указал на один из свитков, который оказался сильно поврежден, и разобрать можно было лишь небольшую его часть. Профессор пояснил, что эта рукопись пронумерована как свиток 2 и относятся к 2728 году нашей эры. Дьякон Томас придвинул его поближе и стал переводить вслух.
Свиток 2
14-й год правления императора Тиберия. Оплонтис.
(7 строк разобрать невозможно)
Перед занятием греческим я отправился в мастерскую, где продолжил лепить скульптуру. Эта уже шестая, пятую, как и предыдущие, я разрушил, а затем из той же глины начал лепить новую. Мне показалось, что за время моего отсутствия она стала лучше выглядеть, наверное, я все сделал верно, и глина приняла правильную форму. Сегодня я еще немного поработал над скульптурой, желая довести ее до совершенства. Голос женщины, который слышен только мне, по-прежнему что-то подсказывает, и я продолжаю работу. Когда настало время, учитель пришел за мной, и мы отправились на урок.
Сияло яркое солнце и, несмотря на то что после прибытия гостя зрение немного улучшилось, на солнце я все равно не мог открыть глаза. По дороге я рассказал педагогу, что уже разрушил несколько скульптур, которые получились не так, как хотелось. Мне нравится, когда все правильно, а при малейшем изъяне я снова размачиваю глину водой и, как только она становится мягкой, мастерю новую.
Сейчас сижу на уроке греческого языка. Я уже умею читать и даже писать. Глаза быстро устают, но я продолжаю учиться и мастерить.
Ипполит пристально смотрел на дьякона, который пытался своими словами передать содержание древнего текста. Не услышав ничего для себя интересного ни в одном из свитков, священник придвинул их к профессору:
Можете пока оставить у себя.
Джованни бережно свернул их и произнес:
Я же говорил, что вы не найдете здесь ничего важного, только зря потратите драгоценное время, которое могли бы провести в молитвах.
Ипполит недовольно посмотрел на профессора и строго произнес:
Святой церкви лучше знать, как распоряжаться нашим временем. Если сам кардинал, председатель Папской комиссии по священной археологии, направил нас сюда, значит, здесь мы больше угодны господу нашему Иисусу. И бросив взгляд на свернутые свитки, Ипполит добавил: Думаю, вам не стоит напоминать, что обо всех находках первыми должны узнавать мы?