Пппошёл ты!
Видимо, не совсем. Придётся провести разъяснительную беседу. Если ты меня убьёшь, ты обречена. Выйти отсюда незамеченной у тебя не получится. Он говорил с ней терпеливо и с расстановкой, словно с непоседливым ребёнком. Кроме того, ты не знаешь дороги, местные жители с удовольствием продадут тебя боевикам, которые не станут с тобой церемониться, как я. Он сделал паузу, дав ей время на обдумывание его слов.
Затем ровным тоном продолжил: «Быть грубой и строптивой со мной не советую, я могу вести себя иначе. Тебе это вряд ли понравится. Лучше всего попробовать угодить мне. Тогда время, проведённое в моём обществе, станет приятнее».
Я не собираюсь ублажать тебя! Если попытаешься изнасиловать, знай я буду сопротивляться до конца, клянусь! прорычала Кетрин.
Не давай опрометчивых клятв. Я уверен, твоё сопротивление очень быстро падёт. Со спокойной уверенностью констатировал Ренат, многообещающе улыбнувшись. Но даже если нет, я возьму тебя в любом случае, пусть мне придётся для этого связать тебя и засунуть кляп в рот. Хотя нет твой ротик мне нужен свободным.
Кэтрин мгновенно вспыхнула, уничтожая его взглядом. Какой же он мерзкий! Надменный, самоуверенный, непробиваемый!! Её первое смятение прошло, она больше не тряслась от страха или смущения, все её эмоции затмило чувство куда более сильное гнев!
Кем он себя возомнил, её хозяином?? Рассчитывает, что она станет безропотно трахаться с ним, лишь бы угодить? Думает, напугал её холодным душем? Не на ту напал!
Ренат же оставался расслабленным и спокойным. Как всегда. Её дико бесило его хладнокровие, особенно в тот момент, когда она буквально готова лезть в драку!
Что может вывести его из себя?? Она бы многое отдала, чтобы это выяснить.
Ренат молча наблюдал за ней, усмехаясь её нелепым мечтам о самозащите. Он сидел достаточно близко, давая ей возможность рассмотреть его. Врагов надо знать в лицо.
Его руки полностью были забиты тату с непонятными ей узорами и надписями на арабском. Кетрин заметила татуировку, на которую раньше не обращала внимания: скорпион с поднятым вверх острым жалом и раскрытыми клешнями от плеча до шеи. Интересно, что это означает?
На его бронзовой от загара коже виднелись шрамы и следы уже заживших ран от пулевых ранений. На шее блестела серебряная цепочка с военным жетоном. Рельефное лицо типичной восточной внешности. До того, как ему сломали нос (аплодирую этим людям!) и не появились шрамы, он мог бы считаться красивым мужчиной. Высокие скулы, щёки слегка тронуты щетиной, губы привыкли изгибаться в усмешке, глаза Единственное, что сбивало с толку глаза, совершенно нетипичные для его национальности ярко-голубые глаза с тёмными ресницами. Всегда предельно внимательны, холодны и непроницаемы. Взгляд глубокий и тяжёлый, словно он видел в жизни что-то, после чего уже ничего не боится и ничему не удивляется.
Но сейчас она видела в прозрачной глубине его глаз языки разгорающегося пламени. Это и пугало, и притягивало одновременно, вызывая у Кетрин совершенно новые для неё, но очень сильные ощущения
От фехтования взглядами воздух стал плотнее, словно прямо в комнате вот-вот разразится гроза.
Кэтрин, будучи не невинной, была знакома с этим состоянием возбуждения, которое шокировало её сейчас своей неуместностью. Она отогнала от себя непристойные мысли и гордо вскинула подбородок: «Ты собираешься изнасиловать меня сейчас?». Прозвучало неоднозначно, как приглашение Надо было сделать ударение на последнем слове!
Ренат хмыкнул, слегка улыбнувшись. Она ему определённо нравится. Он встал: «Некрофилией не увлекаюсь. Наберись сил и поешь нормально, приведи себя в порядок, тогда и вернёмся к твоему вопросу». Он вышел из комнаты, оставив Кетрин кипеть от возмущения.
Азар. Огонь в Ираке
Книга 1
Андриана Светланова
© Андриана Светланова, 2022
Азар. Огонь в Ираке
Книга 1
Пролог
Миссис Коулби кусала нижнюю губу и театрально заламывала руки, всем видом пытаясь вызвать у преподобного отца Лайонелла жалость и сострадание. Но от его проницательных ясных глаз не могли укрыться её лицемерие и расчётливость.
Какой конкретно помощи вы ждёте от меня, миссис Коулби?
Ну я же уже говорила вам Помогите перевоспитать её! Сделайте послушной, порядочной девочкой, и
И удобной для вас, полагаю?
Щеки миссис Коулби вспыхнули: « На что вы намекаете? Я хорошая мать!»
Не сомневаюсь. Позвольте уточнить, она дочь от первого брака? преподобный надел очки, изучая документы на столе.
Да, а при чём здесь это?
Могу я узнать, кем был её родной отец, каким человеком?
Негодяем! Мне хотелось бы вычеркнуть этот кусок жизни из памяти! Сколько себя помню, у нас никогда не было денег, а те крохи, что он приносил, сам же и проматывал. Играл в азартные игры, выпивал, мог не приходить домой по несколько дней. Все русские мужчины таковы. А однажды он ушёл и не вернулся. Наверняка загнулся где-нибудь по-пьянке! Простите, конечно, я знаю, нужно прощать ближнего своего Но он принес мне много горя! И характер был отвратительный вспыльчивый, непримиримый, не желал слушать никаких замечаний в свой адрес. Если бы ни Кэти, я бы никогда не вышла за него замуж! Я случайно узнала, что беременна, и мне пришлось
Преподобный протестующе поднял руку, не желая слушать и без того очевидное продолжение: «Достаточно, благодарю вас! Думаю, не ошибусь, если предположу, что девочка пошла в отца, верно?».
Миссис Коулби обрадовалась, что её наконец-то поняли и горячо закивала: «Да, абсолютно! Те же рыжие волосы, тот же скверный характер! Вы не представляете, чего мне стоило уговорить её уехать из России в Америку! Она дралась, грубила, убегала из дома. Я думала, Джон станет ей хорошим отчимом, сможет её урезонить, но она неуправляема!».
Миссис Коулби сделала эффектную паузу, затем громко разрыдалась. Преподобный встал, чтобы налить ей стакан воды: «Прошу вас, успокойтесь. Давайте перейдём к тому, почему вы решили, что наш пансион сможет вам помочь?».
Женщина пару раз всхлипнула и продолжила: «В свои 13 лет Кэти сменила три школы. Из последней её отчислили за хулиганство, она побила мальчика. Тот неудачно пошутил в её адрес. Директор той школы, мисс Трэвис, посоветовала мне отдать дочь не просто в школу, а в исправительное учреждение, вроде вашего. Так я оказалась здесь. Я очень хочу помочь своей дочери!»
Отец Лайонелл ни разу не поверил ей, более того, прилагал массу усилий, чтобы не показать или не высказать этой даме своего мнения о ней, насколько она эгоистична и как ему жаль её дочь. Вместо этого он спокойно и вежливо произнёс: «У нас вовсе не исправительное учреждение. У нас пансион для девочек, образовательное учреждение с религиозной направленностью. Но мы готовы принять вашу дочь. Более того, я готов это сделать уже завтра с утра. Дабы облегчить ваши страдания, связанные с её воспитанием.»
О, как чудесно! Спасибо! Я приеду в какой-нибудь из выходных, чтобы навестить её. Чек за первый триместр я уже оплатила. Я знала, что вы не откажете! Завтра утром привезу её.
Хорошо. Комната будет готова. Она располагается в этом же крыле, где и мой кабинет. Зайдите ко мне, как приедете. Хочу лично побеседовать с Катериной, познакомиться ближе.
Утром следующего дня отец Лайонелл сидел в своём кабинете за письменным столом и смотрел на девочку, сидящую напротив него. Молча, мягко улыбаясь, смотрел на колючего ёжика, выпустившего все свои иголочки в попытке защититься, уколов оппонента побольнее. Её скрещенные руки, поза нога на ногу, вызывающий, прямой взгляд всё кричало о готовности сражаться! Или защищаться?
Между тем, девочка была прекрасна, и даже горящие презрением зелёные глаза не портили её очарования; через несколько лет она станет настоящей красавицей, и его задача сделать так, чтобы она использовала это во благо, а не во вред себе.
Необычные, яркого оттенка рыжие волосы беспорядочными волнами ниспадали на худые плечи, идеально отражая бунтарский нрав. Бледная кожа в купе с зелёными глазами и дерзко вздёрнутым носиком завершали образ. «Слава Господу, что мы живём не во времена Великой Инквизиции» невольно подумалось ему. Преподобный встал, подошел к девочке и сел рядом с ней на соседний стул.