Ах ты, сукин сын! пробормотала Мирослава, прочитав письмо. Этот лис покупал и за копейки продавал недвижимость некому господину Некрасову. «Выходит, подумала Мира, квартира, дача и машина, которые он щедро отдает Кристине, всего лишь косточка».
Нет уж, Лёня, не бывать этому! прибавила она вслух.
Что вы говорите? спросил Даниил, оторвавшись от изучения материалов дела.
Я сама с собой. У меня такое бывает, ответила Мирослава. Она еще не придумала коварный план, но то, что он будет точно. У вас как дела, Даниил Андреевич? Все понятно? тут же поинтересовалась она успехами ученика.
Спасибо, хорошо. Читаю, мне нравится. Столько вопросов, правда.
Так задавайте! подбодрила Мирослава и спросила: Как вы смотрите, если мы перейдём на ты?
Даниил поднял глаза, серьезно посмотрел на девушку:
Как-то неловко. Я привык даже к студентам обращаться на вы. А вы наставник.
Глупости, по-свойски сказала Мирослава. Сколько вам лет?
Двадцать восемь.
А мне двадцать девять. У нас год разница.
Ну, хорошо, пожал плечами Даниил, насторожился и прибавил: Вы можете ко мне на ты, а я все же буду обращаться к вам на вы. Так будет правильно.
Нет, возразила Мирослава. «И все же зануда ты, ученый муж», подумала она и прибавила вслух: Даниил, обращайся ко мне на ты, прошу. В конце концов, я не такая важная, чтобы выкать мне.
Даниил пожал плечами и натянуто улыбнулся:
Попробую.
Вот и чудесно, Мирослава присела в рабочее кресло. Планы такие. Сейчас ты задаешь мне вопросы по делу, я на них отвечаю, потом мне надо поработать, а после предлагаю вместе пообедать и, так сказать, продолжить знакомство. Как тебе идея?
Я согласен, негромко сказал тот, но без особого энтузиазма, что не ускользнуло от внимания Мирославы.
Она деловито закинула ногу на ногу в ожидании вопросов новичка.
Задавай!
Следующие полчаса Мира отвечала на все вопросы любознательного, где-то дотошного Даниила. Она ничего не скрывала и не стеснялась в выражениях, когда требовал того контекст объяснений. Он же ничего не говорил в ответ, просто слушал и наблюдал, порой делал слишком серьезное выражение лица, когда, казалось, Мирослава говорила о смешном.
Проблема с юридическими шутками состоит в том, что сами юристы не считают их смешными, а все прочие не считают их шутками. Законы Мерфи для юристов, в какой-то момент вставила Мирослава, когда Даниил погрузился в глубокие раздумья после очередной реплики юристки. Она хотела разрядить обстановку, но не вышло. Даниил не понял и этой шутки.
К слову сказать, Мирослава не только отвечала на вопросы, но и внимательно изучала Даниила. Обычно, она быстро разгадывала людей; бывало, с первых минут общения ей становилось ясно, что за фрукт перед ней. Но тут совсем другое. Даниил вызвал в ней противоречивые чувства. С одной стороны, за эти полчаса он произвел хорошее впечатление воспитанный, в меру скромный, интеллигентный и образованный. В то же время, он не раскрывался до конца, не показывал свое истинное лицо, так упорно пряча его за прошлым педагогическим опытом. Надо сказать, преподавание наложило отпечаток на его личность. По манере задавать вопросы и гримасничать, услышав ответ, можно было догадаться, что в прошлом он принимал зачеты или экзамены у студентов. Мирослава даже пару раз улыбнулась, не сдержалась кто кому наставник и учитель, не разберешь. Но при всем при этом Даниил оставался для нее неразгаданной загадкой, по всей видимости, как и она для него.
Мира и Даниил, наверно, еще долго бы играли в игру вопросов и ответов. Но пришел Дмитрий Петрович, положил документы на рабочий стол и, воспользовавшись образовавшейся тишиной, попросил Даниила пройти с ним в переговорную на пару слов.
Как дела, Даня? спросил Дмитрий Петрович, присаживаясь за стол.
Все хорошо.
Тебе нравится у нас? не отступал Дмитрий Петрович он с первой секунды разговора уловил некоторое недовольство Даниила.
Да, очень, покивал тот.
А Мирослава Александровна нравится? Я имею в виду, как наставник, уточнил Дмитрий Петрович и заулыбался.
Да, нравится, быстро ответил тот и опустил глаза.
А если честно?
Если честно, помолчав, прибавил Даниил, не очень.
Та-а-ак, протянул Дмитрий Петрович. Что смущает?
А если честно?
Если честно, помолчав, прибавил Даниил, не очень.
Та-а-ак, протянул Дмитрий Петрович. Что смущает?
Даниил посмотрел на Дмитрия Петровича, будто сомневался в том, стоит ли начинать этот разговор, но потом сделал глубокий вдох и решился:
Дмитрий Петрович, я могу говорить искренне?
Естественно. Только так и нужно. Иначе, как я пойму, что тебя смущает.
Хорошо, Даниил вздохнул.
Дмитрий Петрович молчал и ждал, что дальше скажет племянник его близкого друга. Он видел, что парень колеблется и не хочет говорить на эту тему.
Говори, что случилось? Разговор между нами, подбадривал Дмитрий Петрович. Я же вижу что-то не так.
Даниил вновь вздохнул, посмотрел на Дмитрия Петровича и все же решил проговорить то, что его беспокоило.
Не хочу сказать, что Мирослава Александровна как-то не так относится ко мне, начал он. Напротив. Утром, когда пришла, уделила мне внимание, дала материалы гражданского дела, я с интересом читал, потом задавал вопросы, и она на них отвечала, вполне профессионально, как мне показалось. Даниил замолчал, поморгал, раздумывая, потом нерешительно продолжил: Правда, я не всегда понимал ее шутки. Она смеялась над тем, над чем любой уважающий себя юрист не может смеяться, это не по-человечески. А вместо возмущения или осуждения реальных проблем правосудия, она с непростительным спокойствием говорила о том, что это цветочки, и что, когда я начну вести дела, то мне придется мириться с несправедливостью.
Даниил замолчал. Дмитрий Петрович покивал головой:
Говори дальше.
Я ей задал вопрос, все еще смущаясь, говорил Даниил, почему в том гражданском деле, которое мы обсуждали, она не сразу предъявила суду все доказательства, а ждала последнего заседания. Мирослава Александровна почесала нос, посмотрела на меня, как на идиота, простите за мой французский, и вместо ответа задала вопрос, как бы поступил я. Конечно же, я сказал, что представил бы доказательства сразу же, что бы у другой стороны было время проанализировать должным образом новые доказательства и надлежащим образом возразить. Иначе суд вынесет несправедливое решение. Мирослава Александровна ничего не ответила, только усмехнулась и сказала: «Понятно».
Даниил опять замолчал.
Но и это не все. Я стал невольным свидетелем ее разговора по телефону с кем-то из Росреестра. Мирослава интересовалась операциями с недвижимостью своего клиента и ей прислали эти данные. Признаться, я в растерянности. Так же нельзя поступать. Это противоправно! возмутился Даниил, вздохнул, перевел дыхание и продолжил: Дмитрий Петрович, у меня сложилось впечатление, что Мирослава Александровна неправильный юрист. Вполне возможно, помолчав, прибавил он, мне было бы все равно, какие методы она использует, если бы вы не назначили ее наставницей.
Т-а-а-ак! протянул Дмитрий Петрович, встал и начал расхаживать по переговорной. Я внимательно слушаю.
Боюсь, если мои выводы верны, уже спокойно прибавил молодой человек, помолчав, я попаду с такой наставницей в неприятную ситуацию, и заработаю дурную репутацию, едва приступив к адвокатской практике. Буду очень рад, если ошибся, помолчав, скала он. Но если прав, Дмитрий Петрович, прошу вас назначить мне другого наставника.
Когда Даниил замолчал, Дмитрий Петрович нахмурился, подошел к окну и какое-то время смотрел вдаль, едва сдерживая улыбку на лице.
Хорошо, что ты мне сказал, заговорил Дмитрий Петрович, обернувшись к Даниилу. Я побеседую с ней. Но другого наставника назначить тебе не могу. Во всяком случае, в ближайшее время. Потерпи немного. А если в будущем у тебя будут какие-нибудь вопросы и претензии к профессионализму Мирославы, ты не стесняйся, говори ей, прямо в лоб. Понимаешь?
Даниил заерзал:
Думаете?
Уверен. Так будет честнее, не правда ли?
В принципе, да. Но, боюсь, у нас с ней испортятся отношения, если я буду откровенен. А я просто хочу другого наставника. Такого, как вы, Дмитрий Петрович! Вы авторитетный адвокат, опытный, мудрый. В конце концов, вы мужчина, а, значит, здраво мыслите, логичный и последовательный в словах и поступках.
Спасибо, Даня, за доверие! Дмитрий Петрович похлопал Даниила по плечу. Хочешь меня в наставники, значит, так и будет, Но позже.
Когда?