А я скажу, не мешкал он. Прежде всего, поскольку ты узнала, что Леонид и Кристина муж и жена, надо сообщить им обоим о совпадении. Это, во-первых, он загнул один палец на левой руке. Во-вторых, Даниил загнул второй палец, ты должна была
Да ты что! съехидничала Мирослава. Есть еще второй пункт?
Да, есть, не отступал Даниил, и второй пункт, и третий
Я что, на лекции?
Читай, что да, коль не знаешь прописных истин.
Все, махнула Мирослава рукой, терпение на исходе. Еще пару слов, и я взорвусь.
Я обескуражен.
Даниил, вздохнув, отвернулся. Она даже не выслушала его, не дала досказать. Нет, Мирослава невыносимая. Никаких сомнений. Она слышит только себя и никого другого. Самая умная, видимо. Даниил вспомнил, с каким вниманием слушала его Оксана Валерьевна, когда он вызвался прокомментировать правовой казус клиента, аргументируя собственную точку зрения. И как была благодарна за дельный совет. В те минуты он чувствовал себя настоящим юристом. А с Мирославой он ничтожество, которому не дают даже слова сказать, будто он первокурсник, ничего не знающий и не понимающий в юриспруденции. Да, к практике Даниил никогда не имел отношения. Однако он прекрасный теоретик и это дорогого стоит. Те конструкции, которые сложились в его ученой голове за много лет работы, ни один практик не осилит. Он мыслит иначе, не так, как приземленные практики. Но это плюс, а не минус. Мирослава, как ни крути, на другом уровне мышления, более низком. И как она этого не понимает? А, может, понимает, но не желает признавать? Эх, Даниил так хотел сейчас, именно в эту минуту, продемонстрировать мощь интеллекта, доказать этой взбалмошной, самовлюбленной юристке-проказнице, что его мнение имеет вес. Но Мирослава не дослушала, ей неинтересно. А раз так, он слова больше не скажет этой невежде. Хотя можно было искуснее разрешить разногласия Леонида и Кристины, не поступаясь правилами и принципами.
Мирослава и Даниил сидели в тишине минут десять, каждый думал о своем.
Мирослава глянула на часы. Клиент придет с минуты на минуту, а она никак не может договориться с придирчивым адвокатом.
Даниил, обратилась она к насупившемуся брюнету, давай, поговорим спокойно.
Был бы толк.
И все-таки. Разберем случай с Кристиной и Леонидом.
Зачем? ухмылка исказила лицо Даниила.
Хочу, чтобы ты понял, почему я поступаю так, а не иначе.
Мне не понять тебя, Мирослава. Чтобы ты не сказала, с моей точки зрения, ты поступаешь непрофессионально
Мирослава громко вздохнула, почесала висок:
По-твоему, справедливо, если бы Кристина осталась с носом?
Она не осталась бы с носом. Да, получила бы меньше, но получила бы. А то, что ты собираешься делать, в корне неправильно.
Правильно-неправильно все это субъективно. Для тебя неправильно, а для Кристины и для меня правильнее некуда.
Хорошо, сообразил Даниил, скажу иначе. Ты нарушаешь закон.
Да? И какой же закон я нарушила?
Кодекс адвокатской этики
Это не закон, опять перебила Мирослава, это нормы корпоративной этики, придуманные адвокатами, которые, я убеждена, не раз сами же нарушали эти правила. Тебе, кандидат юридических наук, должно быть известно, что правила придумывают власть имущие не для себя, а для других
Вздор! И потом тебя поволокло в другую сторону.
Да ты что? усмехнулась Мирослава и подумала: «И все же он проворный и настырный! Хорошие качества».
Я об одном, а ты о другом, будто не слышишь, что говорю, тем самым возмущался Даниил.
Почему же? Слышу и прекрасно понимаю. Только я играю по другим правилам. Закон я уважаю, но они же с дырками, сам знаешь. И где можно, я всегда залатаю эти дыры житейской справедливостью.
Ну да, усмехнулся Даниил. Тоже мне еще, латательница дыр. Юрист должен быть юристом, а не латать дыры в законодательстве. Он помолчал и с усмешкой прибавил: Кстати, ты еще и детектив, да?
Что ты имеешь в виду?
То, что ты звонила своим подельникам из Росреестра. «А не продал ли Леонид имущество втайне от жены?» покривлялся Даниил, передразнивая Мирославу.
Ах, это, Мирослава вздохнула, выпрямила спину. Знаешь, Даня, для меня клиент не мешок с деньгами, а его проблема не формальная. Клиент гораздо больше. Он человек, прежде всего, и, как это ни странно, ждет понимания, помощи и поддержки, особенно в делах юридических, и уж особенно в делах семейных. Если ко мне обратились, и внутри что-то говорит: «ты, Мира, должна помочь!», я буду из кожи вон лезть, чтобы оправдать надежды клиента. Юрист юристом, но если нужно, я буду и детективом, и психологом, и, бог знает, кем еще.
Даниил вздохнул, прикусив губу, опустил глаза, немного подумал, потом глянул на Мирославу и негромко сказал.
Это бестолковый разговор, я понял, он замолчал, еще немного подумал и прибавил: Прости, но я сегодня же поговорю с Дмитрием Петровичем о нас.
О нас? Ты серьезно? Мирослава чуть не подавилась. И что ты ему скажешь?
Попрошу назначить наставником кого-нибудь другого. Хотя бы ту же Оксану Валерьевну!
Ты серьезно? разнервничалась Мирослава, повторяя тот же вопрос. Уж кого-кого, но Оксану в наставницы она врагу бы не пожелала.
Да, вполне. Вчера, пока ты с Виктором Игоревичем обедала, мы с Оксаной Валерьевной проводили консультацию клиента. Сказать по правде, я остался довольным от начала до конца. Мне по душе ее манера вести юридические дела.
Ушам не верю, выдохнула Мирослава. Аж сердце кольнуло.
Да, представь. И считаю, что она, как адвокат
Все! Хватит, не дала договорить Мирослава. Не хочу слышать. Решил, значит, решил. Имеешь полное право выбирать наставника. Так даже лучше. Только, как ты объяснишь Дмитрию Петровичу?
Даниил шмыгнул носом и с сожалением посмотрел на Мирославу:
Скажу правду. Скажу, что не могу учиться у человека, которого не уважаю, в котором не вижу профессионала своего дела. Скажу, что ты из тех юристов, которые искажают сущность социально значимой профессии.
Мирослава моргала длинными ресницами и смотрела на Даниила.
Ты серьезно? задала она опять этот дурацкий вопрос.
Серьезно, Мирослава, серьезно. Я не хочу играть в твои игры, не хочу быть причастным к тому, что ты делаешь. Это противоречит моим убеждениям и ценностям. И еще, он слегка стукнул по столу рукой и кинул небрежный взгляд на Мирославу, я расскажу Дмитрию Петровичу о казусе с клиентами. Думаю, он тебя вразумит.
Да ты придурок! не выдержала Мирослава.
С меня хватит! Много позволяешь себе, псевдоюрист, со злостью сказал Даниил и ушел.
Пошел ты! буркнула ему вслед Мирослава и, сама того не ожидая, расплакалась.
Встреча с Леонидом прошла по плану, несмотря на то, что на душе скребли кошки. После Мирослава поехала домой. По дороге она позвонила Кристине, сообщила о готовности ее мужа менять условия договора хоть завтра, обсудили еще раз основные шаги и условия оплаты. После Мирослава набрала Виктора Игоревича, чтобы предупредить, что едет домой:
А что так? поинтересовался Виктор.
Нездоровится, сказала она.
Тогда поезжай, конечно, домой. Выздоравливай! Я передам Дмитрию Петровичу.
Спасибо, дружище! Созвонимся.
Мирослава решила объясниться с Дмитрием Петровичем в другой день. Надо восстановиться и понять, что, вообще, произошло и произошло ли на самом деле. Мирослава до последнего не хотела верить, что неприятный разговор с Даниилом случился наяву, а не во сне.
10
Даниил вернулся в офис почти в пять часов. Он, широко улыбаясь, открыл дверь, пропустил вперед Оксану Валерьевну:
Прошу, проходите.
Благодарю! любезничала та.
После того, как Даниил ушел, оставив Мирославу одну со своими мыслями, он немного погулял по близлежащим улицам, размышляя о случившемся и обдумывая дальнейшие шаги, а потом забежал в кафешку на первом этаже бизнес-центра, где располагался офис. Хотел выпить чаю и немного успокоиться перед разговором с Дмитрием Петровичем. Нет, он не сомневался в том, что попросит Дмитрия Петровича сменить наставника. В этом он был решителен между ним и Мирославой теперь вряд ли возможны добрые отношения, которые так нужны в наставничестве. Но Даниил никак не мог решить, стоит ли говорить Дмитрию Петровичу то, что он озвучил Мирославе. Конечно, она сильно задела его чувство собственного достоинства, да, ему не нравятся методы ее работы, и он уж точно не хотел бы пачкаться о ее сомнительные делишки ни сейчас, ни в будущем. Однако при всем этом, наверное, не стоит говорить, что он совсем разуверился в профессионализме Мирославы, наблюдая воочию ее нечестную работу с клиентами. Почему он сомневался говорить или нет сам не мог понять. Внутреннее чувство подсказывало, что лучше на сей раз промолчать. Все же она работает с Дмитрием Петровичем ни один год, пользуется уважением среди коллег. Наверняка, Мирослава уже проказничала и об этом все знают, но почему-то молчат.
«Интересно, почему?» Даниил задумался, почему Дмитрий Петрович, уважаемый человек в профессиональных кругах, прощает Мирославе ее проделки.