Ты уезжаешь? спросил он.
А тебе какое дело? грубо ответила она.
Маша, ты не можешь просто так уехать. Как же наш ребенок?
Наш ребенок? Наш ребенок?! истерично закричала она на всю улицу, больше не сдерживая себя. Забудь о нем, ты ему не отец! Ты предал нас и за это будешь наказан!
Мать начала успокаивать ее, но Марию уже было не остановить:
Что я вам сделала? Я просто любила тебя, а ты Вы все прокляты! Слышишь?! Гореть вам в аду!
На крики из дома выбежал Семен, он подхватил ослабевшую сестру и безумными глазами посмотрел на Петра. Марию уложили на узлы с одеждой. Соседка тетя Лиза вышла их проводить, утирая слезу концом повязанного платка. Телега покатилась по пыльной дороге на новое место, где их ждали тяготы послевоенной жизни. Злость на Петра подточила Марию, ее жизнь оказалась безрадостной и короткой. Умирая, она никого не хотела видеть и желала, чтобы все поскорее закончилось.
***
Искорка постепенно приходила в себя после пережитого, эта жизнь сильно впечатлила ее. Она опять попала в белоснежную комнату и оторопела. Теперь помещение было заставлено рядами стульев разных стилей и времен: низкие и высокие, с прямой и изогнутой спинкой, с подлокотниками и без них, тонко вырезанные и грубо сколоченные, с украшениями, обивкой из шкур, ткани, металла. На небольшом возвышении отдельно стоял стул темно-коричневого дерева с высокой спинкой и подлокотниками, отделанный алой тканью. Искорка посмотрела в угол: синяя тумбочка по-прежнему была там. В комнате царило безмолвие, и в то же время из-за стульев чувствовалось чье-то присутствие. Однако ничего не происходило и за ней никто не приходил. Путешествие на Землю с треском провалилось, и Искорка не знала, что ей делать дальше.
Ей довелось познать такие разные четыре жизни, все они оказались женскими: первая демонический облик женщины-птицы из доисторических времен, вторая образ матери, подчинившей сына, третья воинствующая девушка, закрывшаяся от мужчин, четвертая мстящая брошенная невеста. Все они были связаны общей нитью отношениями между женщиной и мужчиной. В первой и третьей взаимодействие с мужчинами-партнерами было полностью исключено: демон их уничтожал, а девушка-воин ненавидела. Вторая и четвертая жизни стали более женственными, но амбиции Нефтис-матери и Марии-подруги не позволили им построить правильные отношения с мужчинами.
Будучи Нефтис, я шла на поводу у Тьмы и проявляла эгоизм по отношению к Акилу, размышляла Искорка вслух. Только сильная сыновья любовь держала его возле меня. Я видела, как страстно и нежно он любил Ифе, но не хотела делить его с другой. Разбив его мечты, я почувствовала себя уверенней и уже не боялась женитьбы. Я самоутверждалась за счет сына и не дала ему самому прожить неповторимую жизнь. Мария любила Петра, но не замечала, что навязывает свои чувства человеку, который не готов их принять. Разумнее было отступить и дать отношениям время, но я шла напролом и приняла приветливость мужчины за ответное чувство. Сильный сыновний долг теперь обратился против меня, и я совершила тяжкий грех: призвала темные силы для отмщения. Но кто же толкает женщин на такие поступки, кто делает их жестокими, холодными, властными, требовательными?
И тут на Искорку нашло озарение, ее лучики затрепетали.
Конечно это она! Странно, что я это вспомнила только сейчас. Теперь понятно, кому я обязана путешествием на Землю.
Властительницу Тьмы и правда звали Аморфо, но изначально у нее было другое имя. Говорили, что первой женой Адама, сотворенной из глины, была Лилит. С первых же дней они начали спорить, кто из них главный. В поисках власти Лилит покинула Рай и обратила свои силы против потомков Адама. Не сумев управлять мужчинами, она воспользовалась другим способом, известным со времен Змея.
Да-а-а, Аморфо долго не думала, как продемонстрировать Создателю приобретенное могущество, Искорка с сожалением сжала лучики.
Четыре истории рассказали ей о том, как женщины стремились покорять мир, забыв, что, прежде всего, весь мир сокрыт в них самих. Лилит убеждала женщин не думать о простых истинах, чтобы они теряли свой путь. Эта ноша передавалась из поколения в поколение, поэтому отдаленные потомки уже не знали, в чем причина одиночества, нелюбви себя и близких или добровольного ухода из жизни. Так все несли груз прошлого, пока кто-то из потомков не находил причину проблем и способ ее исправить. Но чаще забытые истории так и оставались нераскрытыми.
Искорка вздохнула:
Лилит искушает женщин, и у нее это хорошо получается. Ну а мне что теперь делать? В последний раз я призвала темные силы и обрушила их на невинных людей. Это нужно исправить, как бы ни было тяжело.
Она еще какое-то время размышляла, после чего приняла решение. Вдруг на стене появилась красная кнопка с надписью: «Вызов». Искорка лучиком дотронулась до нее и оказалась в тронном зале. Как и в первый раз, Создатель тепло обратился к ней:
Знаю, эти путешествия опечалили тебя. Хочешь что-нибудь сказать?
Искорка несмело вздохнула, на ее лучиках отразилась радуга сложных чувств и эмоций.
Если это возможно, я хотела бы попытаться все исправить.
Чтобы исправить ошибки и не допустить страданий многих людей, необходимо родиться как можно ближе к последнему воплощению, но по-человечески придется нелегко. Ты должна ознакомиться с тем, что тебя ждет.
Перед Искоркой раскрылось звуковое письмо, настроенное на нее, и механический голос изрек: «Дочь без родителей, жена без мужа, мать без ребенка, дерево без корней, родина без земли, слезы без глаз».
Искорка растерялась: у нее нет столько сил, чтобы справиться со всем этим. Но нужно было принять окончательное решение.
Я согласна, твердо сказала она.
В письме что-то зашуршало и из его глубины раздалось нечетко: «Двадцать пять вареных яиц». Искорка не поняла, что это значит, но была так расстроена, что не стала уточнять, и повторила:
Я согласна.
Это твой выбор. Живи и знай, что даже в самый тяжкий час я не оставляю своих чад.
А когда будет самый тяжкий час?
Слушай своего ангела-хранителя, он всегда будет рядом. Твой путь начинается.
«Начинается?» озадачилась было Искорка, но тут ее накрыл золотистый туман, и она растаяла.
Глава 6. Родовая сила
Комната с белоснежными стенами пустовала, лишь ряды стульев и небольшая прямоугольная тумбочка составляли ее интерьер. Синяя краска на тумбочке местами облупилась, поверх столешницы лежала вязаная салфетка. Дверца тумбочки была приоткрыта, из ее глубины доносились голоса.
Вы слышали? Ее отправили.
Да, она согласилась.
Вот повезло-то.
Тише ты! Еще вопрос, повезло или нет.
Думаешь, не справится?
Да кто ее знает.
А как же мы? Кто тогда нам поможет?
Неожиданно ниоткуда появившийся в комнате вихрь закружил вокруг тумбочки, раскрыл дверцу, и на пол посыпались фотографии. Даже странно, как они могли все там поместиться, их ворох заполнил всю комнату огромной кучей. Среди снимков были и черно-белые карточки, и цветные. Некоторые снимки могли сильно озадачить, поскольку на них были изображены люди, умершие задолго до изобретения фотографии. Среди всех попадались странные пустые белые фотографии, остальные тоже вызывали вопросы. На одном снимке изображение пожилой женщины портило черное пятно, на другом рядом с мужчиной в военной форме бледнел силуэт ребенка, неподалеку лежал снимок мужчины с силуэтами двух детей. Фотографии вывалились на пол в полном беспорядке, многие с оторванными краями, некоторые сильно помятые, почти выцветшие.
Силуэты людей с фотографий заняли стулья, только несколько остались пустыми, одиноко стоял и стул на возвышении. Комната наполнилась громким шепотом.
А почему она? спросили с одного конца. Кто это вообще?
Ну, помнишь, тот затертый снимок у стенки? Там еще ничего не было видно, кроме белого пятна с точкой, ответили с другого конца.
Что-то не припомню. Так почему ее выбрали?
Раздался голос из середины:
Говорят, она где-то засветилась, привлекла внимание.
Первый не унимался:
Чем она заслужила такую честь? Для такой важной миссии у нас есть более достойные кандидатуры!
Второй примирительно сказал:
Так эти достойные кандидатуры до сих пор лежат тут и пылятся. А она молодец, на такое решиться.
Третий авторитетно заметил:
Говорят, что ее никто особо и не спрашивал. Более того, поговаривают, что тут не обошлось без темных сил. Да-да, это не слухи.
Кто-то поинтересовался:
Долго нам быть в этой тумбочке?
Ему с сожалением ответили:
Мы здесь очень давно, и, наверное, останемся навсегда.
Но почему?
Когда-то мы могли многое, но сейчас Посмотри на нас жалкие останки. Все, что мы смогли, это остаться на этих снимках. Что толку, что все мы одна семья. Если у нее ничего не получится, мы просто истлеем. Мы сами это допустили поставили страсть выше любви.