Разговор чуть оживился после того, как Чунька начала прыгать на стол, а Валька строгим голосом принялась её воспитывать. Я поинтересовалась собачонкой кто она и откуда, узнала, что собачонку эту всучила на воспитание ей сестра Лидия.
Я хорошо помнила эту худющую и остроносо-длинноносую Лидию, очень намного даже старшую сестру Вальки, которая всегда в те давнишние школьные наши времена была занята чем-то и на самом деле была очень доброй и приветливой. По вечерам, когда мы с Валькой сидели, уютно устроившись на панцирной, много чего повидавшей промятой кровати, и говорили «за жизнь», напротив нас, на такой же старенькой и промятой кровати, сидела Лида и что-то шила. Помнится, это были тряпичные куклы в национальных литовских костюмах маленькие и очень натуральные, которые она сдавала в местный сувенирный магазин, и таким образом помогала отцу прокормить довольно большую их семью мама занималась хозяйством. Лида никогда не вступала с нами в разговор и, кажется, даже не слышала, о чем мы с Валькой вели наши задушевные беседы.
Так вот, Валька взяла собачонку на воспитание у Лидии, поскольку её, Валькин сын, умница-разумница, (замуж она всё-таки вышла, но десять лет назад мужа похоронила), толковый программист, получил по контракту в Германии хорошую работу. Поработал, да так и остался женился на немке. Он регулярно звонил матери и присылал материальную помощь европейских пенсий на прожитьё было маловато, об этом мне и Ирка мимоходом посетовала.
Ну, а как в общем и целом жизнь? Ты-то здесь не одна, всё-таки Лида рядом.
А что Лидка? У неё своя семья. Забот полон рот. Здоровье не ахти какое помнишь ведь, всегда она вкалывала.
Помню, конечно А у тебя со здоровьем как?
Валька на минуту задумалась и неохотно произнесла:
Не очень у меня со здоровьем
А что так, серьёзное что-то?
Как сказать серьёзного ничего нет. Да только у меня давление, что ли, врачи говорят Вот таблетки, пока простые совсем, выписали, чтобы жидкость в организме не скапливалась мочегонные. Похудела я на них, а до того полная была. Теперь легче и ходить, и дела домашние делать стало
Я напряглась, и внутри у меня мгновенно поднялось сочувствие к подруге. Мне сразу стало жалко Вальку и не захотелось больше расспрашивать ту ни о чём.
В это время Чунька снова попыталась впрыгнуть на стол.
Ну что ты с ней будешь делать? не столько мне, сколько собачонке, совсем без эмоций сказала Валька. Но с другой стороны мне веселее, уже адресуясь ко мне, добавила она. Когда сын уехал скучала. Но теперь и почта электронная быстрая, и скайп почти каждый день звонит.
Я обрадовалась, что тема с болезнями исчерпана.
А тебя к себе не зовёт?
Зовёт. Но мне это надо? У меня здесь квартира своя: что хочу, то и делаю. В городе нашем всё мне знакомо вот и в церковь нашу хожу, в хоре пою. А там что я делать буду? Вместе с ними обтираться? Не надо мне этого. Вот если совсем худо станет, тогда посмотрю. А сейчас нет.
Слушала я её и снова, как всегда, когда слышала, что кого-то жить за границу зовут, или на работу какую туда приглашают, или замуж те не хотят, причины всякие себе придумывают, сокрушалась про себя: вот если бы ей кто предложил, особенно, если сын родной, за границей жить, или просто пожить она бы даже в свои немолодые годы поехала бы. Поехала бы! А что? Пожить и посмотреть на то, как другие люди живут, язык другой узнать, кухню даже другую изучить и попробовать и то интересно. А тут тебя сын родной зовёт «не хочу». Хотя может, какие отношения с невесткой не сладились? Кто знает.
Но уточнять ничего и выспрашивать я не стала. Засобиралась. День к вечеру уже шёл, а через лес не очень-то в наше время, хоть и за границей, идти охота. Это тебе не в советские времена, когда и в школу, и из школы полкласса через лес ходило, и зимой на лыжах до потёмок в лесу ошивались никого не боялись, потому как никого бояться было и не надо. А сейчас
Пойду я, пожалуй, Валя. Поздно уже. Пока совсем не стемнело, ещё до гостиницы дойти надо.
Не стала я говорить, что и в магазин ещё зайти надо, чтобы купить поесть чего-нибудь, и что сегодня уже на берег реки не получиться сходить в гостинице есть придётся.
Валька не уговаривала остаться посидеть ещё. Не предложила она и переночевать у неё. Да я и не осталась бы. Поняла, что подружки мои бывшие другими стали и сами даже не замечают этого.
Не стала я говорить, что и в магазин ещё зайти надо, чтобы купить поесть чего-нибудь, и что сегодня уже на берег реки не получиться сходить в гостинице есть придётся.
Валька не уговаривала остаться посидеть ещё. Не предложила она и переночевать у неё. Да я и не осталась бы. Поняла, что подружки мои бывшие другими стали и сами даже не замечают этого.
Видно, не очень сладко им здесь живётся, глубокомысленно заключила я, а может, так уже теперь здесь принято: по-европейски.
Однако видя, что уже по-настоящему вечер на дворе, Валька предложила мне денег на такси, чтобы в потёмках я через лес не шла. А я и не отказалась: подруга она мне всё-таки. Хоть и бывшая
Через день я уехала. И знала, что вряд ли когда ещё сюда приеду. Делать здесь было нечего ничего прежнего от того городка, от той жизни, от тех людей и друзей больше не осталось. А о чём можно говорить с незнакомыми людьми. Вот-вот о чём?
3.
О той своей поездке за прошедшие годы я не вспоминала. До этого дня. Надо же! Прошло восемь лет!
Как катит время
Были и электронные адреса бывших одноклассниц, и даже их литовские телефоны, но ни разу за эти годы я им не написала и не позвонила. Ещё тогда, когда обменивались адресами и телефонами, знала, что ничего из этого не выйдет: не будут они ей писать и звонить, и она им тоже. А вот сейчас, пожалуйста вспомнила!
«И очень кстати, подумала я, как же раньше мне это в голову не пришло? Ведь тогда Валька очень хвалила мочегонные таблетки, благодаря которым похудела. И я это дело на себе испробую».
Подумав так, тут же твёрдо решила: «Всё! Именно так и буду худеть!»
Как водится, сразу полезла в интернет. Поискала такие таблетки. Выбрала самые что ни на есть простенькие, с минимумом побочных эффектов. И начала принимать.
Нет, ничего такого зловещего я сразу не увидела на своем организме. Единственное, что похудеть не похудела, только лицо осунулось, а вот под глазами круги нездоровые какие-то появились. Не видя положительного результата «похудеть», и отмечая перечисленные выше побочные неприятные эффекты, теперь я, тоже твёрдо, решила бросить эксперимент.
«Скорее всего, Вальке подошло, а мне нет», смирилась я с поражением. И бросила. Но видно поздно процесс был запущен.
Вскоре вдруг ничего такого подобного в моей жизни раньше не было покраснели белки обоих глаз, а вслед за тем воспалился левый глаз. Вспомнила я про альбуцид проверенное средство в советские времена его и в глаза, и в нос от воспаления капали. Покапала его в глаза всё прошло.
«Это всё компьютер, решила я, надо поменьше в нём сидеть».
А как можно поменьше, если учить литовский надо, а там и словарь, и тексты всякие в магазине ничего этого не купишь. Кроме того, вся информация нужная по жизни тоже в интернете. А в него как залезешь, так время перестаёшь замечать. Словом, так и спустила всё я на тормозах. Это случилось весной. А осенью всё повторилось снова. Только теперь к воспалению глаз, на крыльях носа проступило что-то вроде болючих прыщей. Помазала прыщи йодом, покапала в глаза альбуцид. Вроде, прошло. А когда минусовые температуры пришли с ветром и снегом, снова пошли прыщи по носу, снова воспалился глаз. Но это было не всё теперь к этой напасти добавилась ещё и слеза, вытекавшая из глаза всякий раз, когда я выходила на улицу.
Снова альбуцид, снова йод. Прошло. Но слеза, нет-нет, да вытекала.
Наступило лето и всё благополучно закончилось. Во всяком случае, мне так показалось. И я решила забыть об осенне-зимне-весенних глазных неприятностях.
Но вот снова пришла осень всё повторилось опять.
На этот раз я решила идти к врачу.
На что жалуетесь?
Мужчина, дородный и очень мужественный, окулист районной поликлиники, спросил безразлично, и даже не глядя на меня, спешно что-то уже записывая в мою же историю болезни.
Я внутренне собралась, стараясь по возможности коротко (у них ведь, у врачей, десять минут на пациента я это точно знала), изложить суть вопроса. Но не успела открыть рот, как мужественный окулист строго и требовательно приказал, по-прежнему не глядя на меня:
Садитесь, и мотнул головой в сторону стула, такого специального, со всякими блямбочками для осмотра глаз.
Я закрыла рот и покорно взгромоздилась на этот стул. Только теперь окулист посмотрел в мою сторону.