Моё Кривое Счастье - Борис Большаков

В мире столько всего,
и попробовать  хочется!
Но опять «не сейчас»,
ни за что, ни про что
О рутину душа
беспокойная точится,
снова льются дела
в жернова, в решето.

Сколько силы из рук
понапрасну растрачено!
Камень в гору катить 
современный аккорд.
С грудой мелких вещей
жизни лодка раскачена.
Ветер станет сильней 
всё метнётся за борт.

Страх, как раненый пёс,
то скулит, то кусается,
заставляя подумать
о выборе троп,
из неброских кустов
так внезапно бросается
Снова в сердце  кардан,
а по телу  озноб.

Без серьёзных причин 
настроение  в гробике.
Знаешь ты  этот день
может выстроить год

Но проводишь его
в напряжённой аэробике,
ждёшь, когда же наступит
смертельный исход.

Вдохновляя других 
то строкой, то мелодией,
оставляешь себе
бледный вид мертвеца.
Ты считаешь себя
бесталанной пародией
на поэта, художника,
мужа, отца

Путешествие  сон,
порождённый картинками,
горизонты менять 
не дают якоря.

Ты нервозные дни
наполняешь рутинками,
          убеждая себя,
          что всё это 
          не зря.

Ты  серый мусорный бачок,
заложник хлопотных коллекций.
Из двери вырванный крючок
теперь красуется на сердце,
и грабли  частые зубцы 
вокруг гребут, не зная меры,
и драгоценные ларцы
боготворят коллекционеры.

А сколько их  влекущих мест
в твоей невидимой охапке?
Не разрешают переезд
пластмасса, дерево и тряпки.
И на печи Иван Дурак
сидит  в золе и безнадёге

Что не вмещается в рюкзак
оставь на прошлого дороге.
Не даст расслабиться прицеп,
не отдохнёт душа и тело
Не глуп, не глух, да и не слеп,
в предмет вцепился ошалело.

В походе, ночью, у костра,
приходит мысль вдали от быта:
вода важнее серебра,
сухарь питательней гранита.

Привык к узору на стене,
бренчать словами и ключами.
И счастье  где-то в стороне.
И жжётся душными ночами
желаний полная тетрадь

Купи заветные билеты
и  юбилейные монеты
          потрать.

Ты ненавидишь себя
в примыкающих людях,
знаешь свои недостатки,
цепляешься к ним.
Ночью надумал направить
на правильный путь их,
утро тебе разрешило
остаться таким:

мнительным, замкнутым,
вспыльчивым и посторонним,
добрым и цельным 
лишь час от просмотра кино.
Не переломит тебя
твой заклятый антоним,
стену едва ли разрушит
чужое бревно 

мнение, критика 
камни в учительском тоне 
опыт житейский
и  памятка «что и когда».
Есть два пути:
нападать или быть в обороне.
Путь номер три 
это лезвие, яд, провода

Слабость и глупость 
в фундаменте самоотвода,
трусость  гнуснейшая форма
и базовый клад.
Ты ненавидишь себя
вне себя и народа,
самое странное 
то, что ты этому рад.

Можно жонглировать лихо
эмоций шарами,
чувствовать жизнь,
на чужие давя синяки,
крепость свою окружать
частоколом и рвами,
          не подавая
          и не принимая
          руки

Только  кому-то везде
и всегда нужен кто-то,
кто донесёт, успокоит, согреет,
поправит венок

Ты приглядись:
а вокруг  тёмный лес
и болото.

Ты  одинок.

Завыл, устал от ужаса и танца
на костылях и болевого шока
А ты попробуй, сука, удержаться
на виражах положенного срока.

А ты попробуй выглянуть из ямы:
упрётся взгляд в десятки направлений,
в груди забьют куранты и тамтамы
от близости доступных обновлений.

Твоя вина  болезненно уныло
проводишь дни в придуманной обиде,
что счастье-солнце  в пасти крокодила,
а ты, как тряпка красная в корриде.

Бычара бьёт копытами, рогами:
останешься валяться в тухлой луже.
Чего пыхтеть, раскидывать мозгами:
понятно, здесь спокойней, чем снаружи.

Там  страшный лес, там злые-злые волки,
а у тебя  ни палки, ни берданки
Но комната, как зверь  три метра в холке,
спешит твои обгладывать останки,
пугает тьмой, движением летучим
теней зубастых, холодом по дёснам.
В который раз назвался «невезучим»,
так получай  в прямом и переносном.

В твоей пурге, казалось бы, ни шанса
увидеть свет в окне жилого дома,
где можно лечь, согреться, отдышаться,
дождаться заживленья перелома

Но  нет, любая линия  конечна,
и жизнь не вечна, и проблемы  так же.
Признайся сам себе чистосердечно,
что сам же на себя насыпал сажи.

У всех повсюду головы кружатся,
страдают все от жизни говностока.
А ты попробуй, сука, удержаться
на виражах положенного срока.

В твоих глазах и сердце  лёд,
тебя морозит и трясёт,
бросает в пот апрель и шлёт температуру.
В начале ночи (или дня?)
сжимает горло пятерня,
с тебя, спасая от огня, срывая шкуру.

В союзе лёд и алкоголь
не усмиряют жар и боль,
и  взгляд вонзается иглою в ломтик неба
сквозь небогатое окно.
А там  костяшка домино,
в ней точки  звёзды 
как вселенское плацебо.

Прими, доверься, и  смотри:
сияют точки  раз два три.
И троеточие  твоё  не остановка.
И головная боль спадёт,
когда в глазах растает лёд,
и не посмеет небольшая катастрофка

сломать, согнуть и растоптать,
порвать надежду и тетрадь.
Лишь ты способен распознать свои болезни.
Порой лекарства из аптек
не так сильны, как человек,
и так же сла́бы и вредны, и бесполезны.

В твоих глазах и сердце  лёд.
И кто утешит и поймёт,
когда скрываешься за ржавыми замками?

Мешают стены и кровать
растить и строить, и ковать

И звёзды спрятались опять
          за облаками.

Всю ночь ты ищешь в множестве причин
ту, главную, в которой смысл жить.
Бессонница в мозги вбивает клин,
туманит взгляд, пытается добить.

В союзе с алкоголем антистресс,
в сюжете  газ, случайная искра.
Но вдруг звезда срывается с небес,
«сегодня» превращая во «вчера».

Приходит осознание к чему
тебя ведёт зачётная стезя.
Пещера-дом похожа на тюрьму:
здесь можно быть, но жить  никак нельзя.

Итак, скользя, выходишь налегке
с новорождённой болью гематом,
с химическим ожогом на руке,
с нечаянно обрубленным хвостом

Жить, как в кино  участвовать в игре,
костры импровизаций разжигать
и не стонать о каждом волдыре,
с ожогами нелёгкими шагать

в бурлящий мир, в терпении бойца
глотая кровь и лишние слова.
Не потеряй дороги и лица,
затачиваясь против естества.

Ты вправе падать и лететь за горизонт,
ломать и строить, гладить и колоть.
А хватит средств и силы на ремонт,
когда рванут твои душа и плоть?

Ты можешь отключить и удалить,
войти в себя и выйти, как СашБаш
Но твой апрель в тебя вплетает нить,
пока не сломан ты и карандаш.

Держись, не рвись, навстречу выходя
своей мечте, избитый, но живой.
Вдохни, глотни весеннего дождя
и пасмурного неба над Невой.

Не налетит твой парусник на мель
Здесь за тебя  каналы и мосты.
С тобой апрель проводит параллель:
          он набирает силу,
          как и ты.

Сны пробирают до костей
и дух пронизывают пули,
и с выдающихся частей
свисают сопли и сосули.

И лютый праздник февраля,
шутя, как будто мимоходом,
сорвал корону с короля
и уравнял его с народом.

А человечества следы
весной вытаивают гуще
Устали струны и лады
И спотыкается бегущий.

И не торопятся помочь
ему приятели-зеваки.
И он опять встречает ночь
в почти забытом буераке.

И только тёплый мягкий пёс
в любви и преданности жгучей
к его щеке холодный нос
          прижал: не мучайся
          не мучай.

Апрель  целитель и ведьмак
вернётся скоро с новым чудом.
И, поднимаясь кое-как,
назло кошмарам и простудам
смеётся выживший герой:
река почти освободилась

И жизнь вдруг найденной иглой
рукой невидимой зашилась.
И нитка будто бы прочна
Ох, раньше бы такую нитку!
В глаза бросается весна
и мир, похожий на открытку.

И страх, и пуля  не берёт:
одно  косуха и кольчуга.
И пусть неистово цветёт
и плодоносит кали-юга
вокруг  спасение внутри,
и дорогие инструменты
мир оставляет у двери
          Есть шанс сорвать
          аплодисменты.

Счастье было когда-то, вспомни.
В домне сплавились монолиты,
тихий, скромный  в каменоломне
устаканиваешь кульбиты.

Счастье  продано, забренчала
сдача в рваных чужих карманах,
завещая начать сначала
среди новых, чужих и странных
скользкий путь от конечной точки.
Жизнь разбита на два абзаца:
в прошлом  ягодки и цветочки
заставляли болеть и драться.

В настоящем, не показалось,
меньше солнца и больше яда.
Много раз в голове смеркалось
от рванувшего рядом снаряда,
но!  остался живым, человеком:
не прилипло к тебе дурное.
Счастье  собрано по сусекам,
обновлённое и родное.

Бродишь, думаешь, что же это?
Как же так, по какой причине
дарит свой поцелуй поэту 
простофиле и дурачине 
каждый день, наделённый светом,
разукрашенный добрым словом?

Со счастливым, твоим, билетом
можно думать о чём-то новом,
силы пробовать в разных формах,
не ругая себя за промах,
не боясь пауков и грома,
ни простуды, ни перелома.

Инструменты  в твоих руках,
счастье прячется в пустяках,
в сердце ветер раздул угли

 Это весна, Маугли.