Пружина
Не человек, а сжатая пружина.
Не прикоснись ни словом, ни плечом.
В сердцах сорвусь, на то одна причина:
жизнь бьёт ключом.
Куда пойти, в чьих душах раствориться?
В день выходной в себя или в толпу?
Я поутру всегда самоубийца
и смерть клопу.
И пусть не видно дома насекомых
всё в голове, всё мерзкое внутри
Лежат стихи, оставленные в ко́мах,
как сухари.
Живой концерт, Stand Up, дешёвый юмор
и лёгкий завтрак с тёплым коньяком.
И не понятно выжил или умер?
И в горле ком.
А за окном, как в комнате, темнеет.
Бездарно про́жит день в глухих стенах.
И, кажется, коньяк уже не греет.
Увы и ах.
Я ничего не жду
Один на тонком льду,
среди красивых трещин,
я ничего не жду
от всех мужчин и женщин.
Я ничего не жду,
камней залётных кроме.
Я больше не иду
участвовать в погроме.
Я больше не иду,
других не подстрекаю.
Прикованный ко льду,
смиренно привыкаю
Прикованный ко льду,
не дай свободу чувствам.
Озвучили беду
шаги тревожным хрустом.
Озвучила беду
сигнальная ракета.
Я ничего не жду,
боясь весны и лета.
Я ничего не жду,
но всё-таки надеюсь:
в Раю или в Аду
хоть где-нибудь
согреюсь.
Мой рок-н-ролл
Небо надкушено, я вертолёт,
с «Чёрной акулой» точь-в-точь.
Мой темперамент тебя порвёт,
беспозвоночная ночь.
Песня надорвана виски и льдом,
ветром заляпана грудь.
Курит Гоморра и плачет Содом,
переживая мой путь.
Плоть исцарапана, вата и пух
не исказилось лицо.
Рвутся модели монашек и шлюх,
вздумавших дёргать кольцо.
Рёбра исколоты шип и стрела
входят-выходят хитро́.
Я воробей, благородство орла
переполняет нутро
Чувства взъерошены: весел и глуп,
смел и пуглив, и смешон.
Мимо борделей, дворцов и халуп
вне голубей и ворон
Нервы расшатаны, градус и дым,
музыка лепят и мнут
Не по годам умереть молодым
от недостач и простуд,
от передоза и постной любви.
В поиске крыльев и лиц
много всего замешалось в крови
от вертолётов и птиц, до
Я не чудовище, нож и патрон,
правда, использовал, но
больше себе причиняю урон
скромно и озорно.
Мне наплевать на гонения: вот,
сеешь недоброе, мол
Мой темперамент меня порвёт,
молодость и рок-н-ролл,
тяга к ответам глобальным и нет,
формула, план и забой
Может ли быть музыкант и поэт
просто самим собой?
Небо шепчет
В старой маске, с больным оскалом,
в переливах идей и планов,
чёрным волком среди баранов
я крадусь по лесам и скалам.
Складник бьётся в кармане о фляжку
с дорогой золотой отравой.
А на фляжке орёл двуглавый
он размашист, я нараспашку.
Мух не ловит он, я всеяден,
мы по духу родные, ближе
я не так же отлично вижу,
и от этого хмурь во взгляде.
Это место похоже на Припять,
я там не был, но видел кадры.
Здесь куплеты звучат, как мантры,
здесь мне хочется больше выпить
Речь не только об алкоголе
всеми чувствами пью пространства.
До зевоты устав от пьянства,
я зарядку ищу в глаголе
Я снимаюсь в арт-хаусном клипе
подтанцовка и первый голос.
Распылив ледяную морось,
небо шепчет «займи, но выпей».
Сигареты торчат земные,
в поднебесной курилке дымно.
Обязательно будет стыдно
за ближайшие выходные.
Разговор со счастьем
Ночь подходит к концу.
Окосевший тоской,
я сижу в кабаке.
Подлецу всё к лицу:
сигарета в зубах,
непочатая стопка в руке
Я скулю, как щенок,
потерявший внезапно
родное тепло.
Стены, пол, потолок
Лишь бы взгляд
не на севшее рядом трепло.
Мой колючий забор
всё равно пропускает чужие лучи.
Не лепи разговор,
но, пожалуйста,
сердцем прошу не молчи.
С ярко-рыжих волос
луч зелёный скользнул
в стопку горькой воды,
отвлекая всерьёз
от непрошеных давящих
строк череды.
Ты напротив, легка,
я с печатью печали
на сморщенном лбу.
Не видать рюкзака,
но безумную тяжесть
ношу на горбу.
Улыбаешься мне, понимаешь
не выход отчаянно пить.
Мы с тобою на дне,
от того, что когда-то взахлёб
приключилось любить.
А казалось бы вот это чувство
должно окрылять, не ломать.
Не уходит, живёт
Но больней с каждым днём
продолжает колоть и сжимать.
Ночь подходит к концу.
Между парой хитов
надо вызвать такси.
Пусть подъедет к крыльцу
Но, пожалуй, ещё пятьдесят принеси.
Верю, хватит уже.
Знаешь, рыжая, можешь меня осуждать,
я опять в кураже так нелепо
пытаюсь с тоской
совладать.
Ночь подходит к концу.
Красный след поцелуя на левой щеке.
Подлецу всё к лицу.
Сигарета в зубах
и допитая стопка
в руке
Я тебя вижу
Разговор со счастьем
Ночь подходит к концу.
Окосевший тоской,
я сижу в кабаке.
Подлецу всё к лицу:
сигарета в зубах,
непочатая стопка в руке
Я скулю, как щенок,
потерявший внезапно
родное тепло.
Стены, пол, потолок
Лишь бы взгляд
не на севшее рядом трепло.
Мой колючий забор
всё равно пропускает чужие лучи.
Не лепи разговор,
но, пожалуйста,
сердцем прошу не молчи.
С ярко-рыжих волос
луч зелёный скользнул
в стопку горькой воды,
отвлекая всерьёз
от непрошеных давящих
строк череды.
Ты напротив, легка,
я с печатью печали
на сморщенном лбу.
Не видать рюкзака,
но безумную тяжесть
ношу на горбу.
Улыбаешься мне, понимаешь
не выход отчаянно пить.
Мы с тобою на дне,
от того, что когда-то взахлёб
приключилось любить.
А казалось бы вот это чувство
должно окрылять, не ломать.
Не уходит, живёт
Но больней с каждым днём
продолжает колоть и сжимать.
Ночь подходит к концу.
Между парой хитов
надо вызвать такси.
Пусть подъедет к крыльцу
Но, пожалуй, ещё пятьдесят принеси.
Верю, хватит уже.
Знаешь, рыжая, можешь меня осуждать,
я опять в кураже так нелепо
пытаюсь с тоской
совладать.
Ночь подходит к концу.
Красный след поцелуя на левой щеке.
Подлецу всё к лицу.
Сигарета в зубах
и допитая стопка
в руке
Я тебя вижу
Я тебя вижу
в первый-последний раз.
Не устоим от удара
внезапной волны.
Не укрощая огни
любопытных глаз,
давай разберёмся,
зачем мы друг другу
даны.
За руку можно держать,
прикасаться к щеке,
можно обнять,
но без лишних движений, прости.
Ты осознала
значение «на волоске»
Я понимаю,
но скоро должно повезти.
Шрамы похожи, ты видишь,
ты чувствуешь взрыв.
Считывай этот несмелый
нелепый штрих-код
Запахи, звуки, погода
сплошной рецидив.
Страхи, кошмары, истерика
круговорот.
Вот мы идём по проспекту
Смеёмся почти.
Странно, как будто бы счастливы
в этот момент
Да, обязательно
скоро должно повезти.
Только избавься
от прошлого
траурных лент.
Я тебя вижу
в первый-последний раз.
Имя, контакты,
наверное, здесь не важны.
Важно сегодня
огни разгорелись в нас.
Видно, для этих огней
мы друг другу даны.
Я был один
Я был один, непризнанный, беззвучный.
В своей тоске, забыв родную речь,
смотрел на мир такой холодный, скучный,
отгородив себя от новых встреч.
Не доверял, чуждался, исподлобья
бросал на всех цепляющийся взгляд.
Мои слова втыкались, словно копья,
в сердца людей, что в очередь стоят,
ко мне идут, помочь желая, вроде
Не принимал ни слова, ни плеча.
Я был один, в своей дрянной погоде.
Но что со мной? Я таю, как свеча.
В похожий день унылый, бесталанный,
я вылез вдруг из логова-норы,
увидел свет, до боли нежеланный.
Но он плевал на правила игры.
Он был хитёр, он сбил меня в пространстве,
смеялся надо мной, вокруг меня
Он говорил о пьянстве, декаданстве,
он говорил, что это всё фигня,
что надо жить, на радость, быть поэтом,
идти на свет из страшной черноты
Я онемел, ошеломлённый светом,
я видел в нём знакомые черты.
Да, это ты из снов моих кошмарных,
своим добром мою гоняла жуть.
Не принимал ни слов твоих нектарных,
ни белых крыл, ни трепетную грудь
Ты мне нужна, как паруснику ветер,
как воздух, раздувающий угли.
Ты для меня дороже всех на свете!
Подумать страх не встретиться могли
Могли пройти маршрутами другими
Я благодарен каждому лучу!
Теперь твоё спасающее имя
я каждый день произносить хочу.
Я был один, вся радость под запретом.
Почти мертвец, шагающий во тьму
Я жить хочу, иди ко мне со светом.
Я всё приму.