Хорошо! Считай, что сегодня была твоя правда! Только не думай Красный, что Саша Фирсанов сдрейфил, и повелся на твой тухлый базар. Нет! Я тебя не боюсь! Я думаю, что еще придет время, я мы встретимся один на один без свидетелей! Вот тогда я покажу тебе
Твои слова Шурик, да богу в уши, сказал спокойно Валерка. Всегда буду рад выбить тебе фиксу
Тут до Краснова дошло Ферзь отступил. Отступил, не потому, что испугался выяснять отношения. Он просто почувствовал, что сегодня Валерка был прав, и вся слобода поддерживала именно его. Саша знал, что Лунева любит Краснова и никогда не сможет принять его ухаживаний. А это означает только одно они никогда не будут вместе. Это был изначально провальный проект, ради которого, он не желал рисковать своей жизнью.
Подумаешь Ленка! Тоже мне фифа! Да, если мне надо будет, я себе столько Ленок найду
Найди, сколько хочешь! Только отстань от Леди, сказал решительно Краснов.
С этого дня судьбы Валерки Краснова и Саши Фирсанова окончательно разошлись, словно были они не из одного двора, а корабли разных стран на просторах океана.
Местная шпана, наблюдавшая за поединком, так ничего и не поняла. Разговор лидеров дворовых группировок, не имел никакого продолжения, и это начинало раздражать любителей поглазеть на рукопашную схватку.
Фирсан, ну так что, будете сопли жевать, крикнул ктото из парней. Вломи ему по «пилораме», чтобы юшки кровавой наглотался.«Вломи, вломи, вломи», закричали пацаны, подхватив призыв к активным действиям.
Эти слова, на мгновение зацепили Ферзя. Он, прищурив подобно хищнику глаза, вдруг неожиданно сказал:
Видал Краснов, а народ твоей крови хочет. Может, продолжим? Я без финки, ты без «шпалера» Один на один!
Тебе это надо? Нет, у меня желания с тобой тут на публику бодаться!
Пока соперники разбирались между собой в споре, на выстрелы, которые пару минут назад прозвучавшие в руинах, уже поспешал местный участковый. Ему и было суждено поставить окончательную точку в этом споре.
Местный легавый дядя Жора, как звали пацаны участкового уполномоченного, был из рабоче-крестьянских органов милиции. Услышав выстрелы, он сообразил, что кто то из пацанов, балуется в развалинах найденным оружием, или стреляет из «поджига», сделанного из трубки насоса. На всякий случай он вытащил «Наган», и хотел было скрытно подойти к месту «ристалища», но зоркий глаз Семена Хвоща, заметил через пролом, мелькающую белую фуражку милиционера. В тот же миг пронзительный свист, прозвучал над головой дяди Жоры, и многогранным эхом отразился о крепостной стены.
Атас! Пацаны, легавые!!!
Вся компания в мгновение ока вспорхнула со своих мест, словно воробьи с проводов. Тайными партизанским тропами, пацаны покинули место драки, и разбежались в рассыпную по руинам, словно здесь никого не было. Только Валерка Краснов да Сашка Фирсанов, остались стоять на месте напротив друг друга, стараясь показать свое я. Они молчали.
Дядя Жора, с револьвером в руках ворвался в башню.
Что засранцы, попались!? Я вам, бляха медная, сейчас покажу, как из «наганов» палить! сказал он, и подошел к Фирсанову. Ну ка ежики курчавые, выворачивайте карманы!
А на балалайке тебе не сыграть, спросил Ферзь, перекидывая папиросу из одного уголка рта в другой. А то давай, мы сейчас с Красновым тебе камаринскую сбацаем, а ты станцуешь по этому говнищу.
Форточку прикрой уркаган доморощенный, сказал участковый. Руки в гору!
Фирсанов поник и кочевряжась поднял руки вверх. Дядя Жора уткнув револьвер в живот Фирсану, ощупал его и убедившись, что у того ничего нет, подошел к Краснову.
Ну, а ты, что стоишь бедолага? Тебя Краснов, это тоже касается! Руки в гору, приказал он, и Валерка без особого желания поднял руки.
Еще за мгновение до прихода милиционера Валерка сбросил пистолет на землю и ногой накрыл его кирпичом. «Браунинг» был маленький, и его легко было спрятать.
Странно, сказал участковый. А кто тогда здесь стрелял?
Кто стрелял, того уже дядя Жора, тютю нет, испарился. Твой белый мусорской френч шпана за версту увидела и сразу смылась.
А вы что тут тогда делаете, спросил милиционер, пряча «Наган» в кобуру.
Мы дядя Жора, анекдоты друг другу рассказываем, ответил Ферзь. Про зайца, который заболел триппером и поэтому решил лечить глаза.
Мы дядя Жора, анекдоты друг другу рассказываем, ответил Ферзь. Про зайца, который заболел триппером и поэтому решил лечить глаза.
Ты Фирсанов, пургу не гони зайцы триппером не болеют! Ты думаешь, я не знаю, что у тебя с Красновым тут была стрелка забита. Мне доложили И не анекдоты вы здесь друг дружке рассказываете, а решили выяснить отношения, кто из вас будет встречаться с пианисточкой Луневой.
А кто это такая, спросил Фирсанов, делая удивленную физиономию.
А это Саша, та красивая девушка, которую ты, каждый вечер подкарауливаешь под музыкальной школой.
Кто я переспросил Фирсанов. Перекрестись, легавый! С ней вон Краснов гуляет, и вся Офицерская слобода знает, что это девушка Краснова.
Дядя Жора снял фуражку, и, вытерев со лба пот, сказал скрипучим голосом:
Так, засранцы, считайте, что вам сегодня крупно повезло! Дядя Жора сегодня добрый до полного безобразия! В следующий раз Фирсанов, и тебя Краснов, я мошонки ваши выверну наизнанку! Вы у меня давно на карандаше! Если я найду у вас хотя бы один патрон, то я обоих посажу за бандитизм, сказал участковый.
Не положено! Нам еще восемнадцати нет, ответил Краснов. Да и статья дядя Жора, нам эта совсем не подходит.
Грамотный, что ли Краснов? Пусть тебе будет известно, но по уголовному кодексу Р. С. Ф.С.Р. от 1926 года по статье 182 изготовление, покупка, сбыт и хранение огнестрельного оружия без разрешения, наказывается судом социальной защиты сроком до шести месяцев. А по указу нашего вождя товарища Сталина, от апреля этого года, я имею право по достижении шестнадцати лет, произвести арест: тебя Фирсанов, и тебя товарищ Краснов! Понятно вам ежики курчавые?
Понятно, сказал Валерка, опустив глаза.
Я Краснов, не посмотрю, что твой разлюбезный папаша, служит военпредом на нашем авиамоторном. Это пусть народ его шишкой считает, но мне плевать! Лет десять на лесоповале, я вам обоим гарантирую! Вот тогда и посмотрим, какие вы запоете песенки.
В эту минуту противостояния, глядя друг другу в глаза, пацаны вдруг поняли, что время разборок закончилось. Участковый дядя Жора стал именно той силой, которая мгновенно нейтрализовала их бушующую ярость и даже вернула в их головы помутившийся от любви разум.
А ну ежики курчавые, пожали друг другу руки, сказал участковый.
Краснов без всякой злобы подошел к Фирсанову и глядя в глаза сопернику, пожал ему руку. Ферзь оторопел. Только, что заклятый враг Краснов, который десять минут назад хотел в него шмальнуть из «шпалера» пошел на мировую. Это для него был настоящий шок.
Вот так вот не хватало мне на участке разборок, сказал дядя Жора. А теперь брысь отсюда по домам. И чтобы я вас больше вместе не видел
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
МЯЧ
Весенний Смоленск, утопал в свежей зелени городских деревьев, которые буйством изумрудной поросли, украсили улицы, переулки, городские парки и сады. Купола Успенского собора, и других церквей, величественно высились над городом, и вся эта атмосфера придавала душе праздничное настроение. Благоухание цветущей черемухи наполнило воздух неповторимым ароматом, который будоражил внутренние струны, и настраивал девичьи сердца на волну предвкушения любви.
Только пацанам не было никакого дела до цветущей сирени и черемухи. Предстоящие каникулы уже вошли в их жизнь, заменив учебники на футбольные мячи, удочки и велосипеды. Собравшись, на пустыре они с утра до самого вечера гоняли в футбол, поднимая ногами клубы рыжей пыли. Тяжелый мяч без камеры, пошитый из плотного брезента и туго набитый тряпками, летал из одной стороны в другую, гулко хлопая под ударами ног юных футболистов.
Каждое утро к кирпичному дому на улице Крондштадская, где жил Валерка Краснов, подъезжала казенная «Эмка». Шофер подавал сигнал, возвещая о своем прибытии и жители дома как по команде появлялись в окнах, реагируя на сигнал. Отец Валерки высокий стройный майор в летной форме, служил на авиационном заводе представителем военного управления ВВС РККА. Каждое утро он, спускаясь к машине и пред тем как сесть махал рукой всем жителям дома, словно товарищ Сталин, с трибуны мавзолея. Жители дома смотрели из открытых настежь окон, улыбались майору Краснову и исчезали внутри квартир продолжая утреннюю трапезу. Валерка упершись локтями в подоконник, до последнего смотрел на отца, садившегося в машину, и где-то в душе, гордился тем, что его родной батька такой большой начальник. В эти минуты, словно в каком-то трансе, он погружался в наивные юношеские мечты, представляя себя бравым военным летчиком с личным автомобилем. Картинка предстоящей жизни, рисовалась в его воспаленных фантазиях, и он уже видел как красавица Леночка Лунева, идет с ним в свадебном платье под венец.