Один или два, после небольшого колебания ответил секретарь.
Вы можете назвать их?
Прежде всего, ирландец Родерик Блэк.
По фамилии видно, что ирландец, сухо заметил сыщик. А еще кто?
Секретарь нерешительно замялся и с сожалением назвал испанское имя.
Если вы настаиваете, неохотно ответил Васс, капитан Мануэль.
Капитан Мануэль? Вот как. Он тоже родом из Перу?
Да, донья Инес его родственница. Он приехал в Лондон три месяца назад и с тех пор постоянно бывает в Рэй-Хаузе.
Разрешите задать ему один вопрос? обратился Даррел к сыщику.
Торри вопросительно взглянул на него, пожевал губами и согласился:
Пожалуйста, с формальной любезностью сыщик дал свое согласие, недоумевая, что хочет выспросить Даррел.
Может быть, вы знаете, глядя на секретаря, начал свой вопрос помощник сыщика, случались ли в Рэй-Хаузе какие-нибудь любовные истории?
Любовные истории? переспросил Васс, видимо смутившись. Я не совсем понимаю вас, сэр. Что вы хотите этим сказать?
Эти писатели! Не могут обойтись без любви, насмешливо заметил Торри, недовольный вмешательством помощника.
Но Даррел упрямо стоял на своем.
Два молодых человека две молодые женщины. Разве не естественно предположить, что стрела Амура пронзила их сердца.
Вы правы, слабо улыбнулся Васс. Капитан Мануэль ухаживал за доньей Марией. Блэк, если не ошибаюсь, был влюблен в Лидию Харгон.
Я так и думал! воскликнул Даррел, торжествующе глядя на Торри и знаком приглашая его продолжать допрос.
У мистера Грента были враги? продолжал сыщик.
Не думаю, горячо возразил секретарь. Грента все любили.
Когда вы виделись с ним в последний раз?
В пятницу, в четыре часа дня. Он сказал мне, что на четыре месяца уезжает в Италию, и простился. Поэтому его отсутствие ни у кого не вызывало беспокойства.
В банке, да, задумчиво заметил Торри, но дома?
Это тоже легко объяснить. Семья беспокоилась, спокойно объяснил Васс. У Грента была городская квартира. Он попрощался с женой в пятницу и отправился на лондонскую квартиру, где ждал отъезда на континент. Я убежден, что донья Инес до сих пор считает, что ее муж находится в Милане.
Где эта квартира?
На Дьюк-стрит, около Сент-Джеймс. Грент жил в ней один. Поэтому его отсутствие никого не могло удивить.
Он не имел прислуги?
Нет, ему обычно прислуживал привратник. Но так как Грент появлялся и уходил, когда ему вздумается, то его исчезновение не могло обеспокоить привратника.
Гм! пробормотал Торри. Понимаю. Вы не знаете, Грент, уезжая, взял с собой много денег?
На дорожные расходы он взял с собой двадцать фунтов, но в путешествии он обычно пользовался своей чековой книжкой, утверждая, что чеки гораздо удобнее, чем кредитные билеты.
Торри был явно разочарован результатами допроса. Он многое узнал о личности и привычках убитого, но не открыл ничего, что могло бы пролить свет на тайну убийства. Он уже собирался проститься с Вассом и уйти, как вдруг Даррел поднялся с места и, вынув Синюю мумию, показал ее Вассу.
Может быть, вы объясните нам, что это такое?
Секретарь вдруг ахнул и побледнел как смерть; упав на спинку кресла, он потерял сознание.
Судебное следствие
Двойное преступление, как и следовало ожидать, произвело в Лондоне настоящий фурор. Почтенный, всеми уважаемый банкир был убит неизвестной женщиной, которую, в свою очередь, в ту же ночь убил другой неизвестный преступник или мститель. В течение недели эта новость не сходила с первых страниц. Газеты посвящали описанию деталей целые столбцы, с негодованием набрасываясь на полицию, позволявшую совершать неслыханные по дерзости преступления в сердце самой цивилизованной из столиц мира. Читатели засыпали редакции газет письмами с предложением советов и способов, как поймать убийцу, ящики Скотланд-Ярда ломились от анонимных доносов. В салонах, в клубах буквально повсюду только и говорили об этом сенсационном деле. Но никакой практической пользы от этой шумихи не было. Все мы помним реплику из Гамлета: «Слова, слова, слова!», которую сегодня можно отнести именно к прессе.
Судебное следствие было назначено на вторник после полудня, три дня спустя после преступления. Торри, руководивший розысками, вызвал в качестве свидетелей трех извозчиков и Даррела, подробно изложившего все, что он видел. На суд по его требованию явились также Лейборн, который опознал тело, и Васс с подробными показаниями о том, как Грент провел последний день перед отъездом из офиса на Флит-стрит. Одним словом, сыщик сделал все, что было в его силах, чтобы добыть максимум информации по этому загадочному делу, но усилия его оказались напрасными. Присяжные и следственный судья не смогли не только никого обвинить, но даже заподозрить в причастности к убийству. Давно в истории преступлений не случалось такого таинственного дела.
Главным вещественным доказательством преступления оставалось оружие, брошенное убийцей. На ступеньках обелиска Клеопатры был найден длинный нож, на вид испанский, который открывался и удерживался с помощью пружины. Бродяга, обнаруживший труп, хотел было присвоить нож, но, по зрелым размышлениям, отнес его Торри и получил в награду десять шиллингов. Кроме ножа, присяжным были предъявлены платья убитых и две синих мумии. Последние вызвали большое любопытство, поскольку превратили убийство из банальной трагедии в романтическую историю.
По поводу дела высказывались самые невероятные предположения, но ни одно из них не казалось правдоподобным. Свидетельские показания были скудными и неудовлетворительными и не смогли пролить свет на загадочную историю появления переодетого банкира в подозрительном квартале и на причину двойного убийства. Присяжные под руководством следователя смогли прийти к банальному вердикту признанию факта убийства, а судья возбудил преследование против «неизвестного или неизвестных убийц».
Общественность и пресса сперва бушевали по поводу столь невнятного вердикта, но после нескольких вдумчивых статей признали, что в подобной ситуации нельзя было придумать ничего лучше. А прибытие в Лондон одного восточного монарха привлекло внимание публики, и дело Синей мумии было моментально забыто. После дознания люди заявили, что правду никогда не узнают, и негласно отложили разбирательство двойной трагедии на полку для нераскрытых преступлений. Загадка, начавшаяся на Мортэлити-лейн, по-прежнему оставалась тайной за семью печатями.
Легче найти иголку в сене, чем добраться до правды в этой истории, мрачно ворчал Даррел после подобного поворота.
Если таково ваше мнение, то советую вам бросить дело, возразил Торри. Без веры в успех ни за что нельзя браться.
Неужели вы собираетесь продолжать поиски? изумленно спросил писатель у сыщика.
Конечно! Я взялся за него не ради забавы, как вы, это моя работа. А уж если я за что-нибудь берусь, то довожу до конца. Должен же я заработать себе на хлеб с маслом. Я намереваюсь действовать, руководствуясь доказательствами, которые у нас есть. Да, жертвы мертвы и погребены, но правда о их гибели неизвестна. Мой долг найти преступников и отдать их в руки правосудия.
Вы хотите сказать, убийцу женщины? Ведь того, кто убил Грента, мы уже знаем.
Простите, но мы ничего не знаем.
Убитая женщина
Не убивала банкира. Нет, в этом я теперь совершенно уверен. Слабая женщина не могла нанести такой точный удар в сердце и свалить такого здорового человека, как Грент. Если бы он был убит револьверной пулей тогда другое дело. Револьвер в руках женщины может быть таким же смертоносным оружием, как и в руках мужчины. Но удар кинжалом требует мужской силы, мускулов и чисто мужского хладнокровия. Нет, нет, Даррел, я отказываюсь верить, что Грента убила женщина! Блондинка, труп которой найден на набережной, жертва, а не преступница.