Понятно, прервал я слишком разговорчивого капитана. Что он сказал?
К этому я и веду, недовольно произнес Бартенев, не любивший, видимо, когда его прерывали. Капшеев это фамилия служащего видел, как из здания аэровокзала вышли двое, одного из которых он опознал по фотографии, как Черепанова Николая Генриховича.
Двое, повторил я. Это действительно было важно.
Они прошли к автостоянке и сели в коричневые «Жигули», девятку. Рюкзак, по описанию соответствующий оперативке, положили в багажник, после чего покинули территорию аэропорта, но направились не в сторону города, а по северо-западному шоссе. Этим объясняется, почему не удалось ничего обнаружить в городе и на выезде. Мы предполагали
На северо-запад злостно прервал я капитана. Это куда?
В сторону Моховой и Елизово. Но, возможно, они отправились дальше, к вулканам. Все посты ГИБДД в том направлении оповещены, естественно, но вы понимаете, насколько усложнен поиск, прошло почти двое суток после того, как машина покинула аэропорт, за это время они могли проехать сотни километров
Зачем? вырвалось у меня.
Ну Это вам лучше знать. Сейчас проверяются все машины марки «Жигули» соответствующего цвета, принадлежащие жителям Петропавловска и окрестностей. К сожалению, Капшеев не обратил внимания на номер, что существенно усложняет розыскные мероприятия.
Ему бы с журналистами общаться, подумал я. А возможно, это действительно входит в его обязанности? Может, Бартенев в местном отделении вроде пресс-секретаря?
Почему уборщик обратил на них внимание? спросил я.
Считаете, было бы лучше, если бы не обратил? неожиданно обиделся капитан.
Нет, объяснил я. Если обратил, значит, было на что. И тогда мы тоже должны обратить внимание на эту деталь, если вы понимаете, что я хочу сказать.
Я понимаю, что вы хотите сказать. Не думаю, что это поможет в розыске. Тот, второй, личность такая же неприметная, как Черепанов, в толпе не отличишь. И рюкзак невыразительный, судя по описанию. А обратил он на них внимание потому, что все, выходившие из здания, говорили о погоде, о том, сколько стоит доехать до города, ну, в общем, как обычно, а эти двое очень громко рассуждали о каком-то запахе, от которого, как выразился, по словам Капшеева, ваш родственник, человечеству настанет полный кирдык.
Запах? удивился я. Относительно кирдыка да, это лежало в русле моих рассуждений, но запах при чем здесь запах?
Они говорили что-нибудь еще? спросил я.
Говорили. Капшеев удивился ну, про запах и кирдык, и слушал внимательно, даже пошел за ними к стоянке собственно, потому он и увидел, в какую машину они садились. Но расстояние было не маленькое, так что расслышал он отдельные слова, причем половину не понял и потому воспроизвести не смог, сказал только: «научные термины, наверно».
А те, что понял
Немного: «южный склон», «гомеопатические» и еще тот, второй, воскликнул: «Не дай Бог, если вылечится, тогда действительно кранты!» Капшеев подумал, что они врачи, торопятся к больному, но почему «не дай Бог, если вылечится»?
Спасибо, что позвонили, сказал я. Что теперь делать будем?
Ну, ворчливо, с сознанием собственной значимости, произнес капитан, вы ничего делать не будете, отдыхайте и ждите, я еще позвоню. Все, что возможно, уже делается. Постам ГИБДД, я сказал, даны указания, коричневые «Жигули» проверяются по картотеке Да, и к вам просьба: возможно, вы или жена пропавшего знаете этого человека.
Я не знаю
Может, жена знает, это сразу сузит круг поисков. Мой телефон у вас есть, звоните сразу, я на работе.
Пожалуй, действительно: надо бы спросить тетю Женю. Я расплатился и вышел из кафе. Господи, какой был вечер: серебристые облака тонкими нитями висели над западным горизонтом, подсвеченные лучами низко стоявшего солнца, а на востоке небо было такого глубокого фиолетового цвета, что, казалось, можно ощутить всю бесконечность мироздания. И тепло. Теплый воздух струился, как вода в живительном источнике. Уж не знаю, отчего меня потянуло на поэзию, но несколько минут, пока я шел от кафе к гостинице, в голове крутилось: «Он шел, он видел, он мечтал, он знал, он был один» Чьи это были стихи? Я не знал. Может, я сочинил их сейчас сам, а может, читал когда-то
* * *
Нашли? спросила тетя Женя странным голосом, когда я, постучав и услышав «Да!», вошел в комнату: она сидела на кровати, обхватив шею ладонями обеих рук, будто собиралась задушить себя.
Нашли? спросила тетя Женя странным голосом, когда я, постучав и услышав «Да!», вошел в комнату: она сидела на кровати, обхватив шею ладонями обеих рук, будто собиралась задушить себя.
Что вы испугался я и бросился к тете Жене, чтобы Не знаю, что я собирался делать, но делать ничего не пришлось, она опустила руки на колени и сказала нормальным голосом:
Массирую у меня неважно. Нашли Колю?
Я присел рядом на краешек кровати и пересказал все, что услышал от капитана.
Вы знаете, может быть какой-то знакомый Николая Генриховича, который живет поблизости? Они говорили о науке значит, он может быть и астрономом. Или геофизиком.
Тетя Женя отрицательно качала головой. Нет, нет, нет Не знала она никого, к кому Коля мог бы направиться с такими конспиративными предосторожностями.
Вам надо хорошо отдохнуть, сказал я. Скорее всего, утром что-нибудь все-таки выяснится, и нужно будет ехать.
Да, сказала тетя Женя. Она сосредоточенно думала о чем-то, и, как и я, не собиралась, похоже, делиться своими мыслями. Может, мы думали об одном и том же?
Вряд ли.
Хотите поесть? сказал я. За углом неплохое кафе, там есть и Интернет
Не хочу я есть. Ты проверил почту? Есть что-то Нет, конечно. Если бы было, ты сказал бы Ты прав, Юра, надо отдохнуть. Иди, я еще полежу.
Ей надо было и поесть что-нибудь, но спорить с тетей Женей я не решался.
Я пошел к себе, в соседний номер, который был так мал, что даже прикроватная тумбочка не вместилась, а дверцы встроенного шкафа, если их открыть, упирались в кровать.
Я набрал номер Новинского, в Питере было утро, и ответил он сразу, будто ждал моего звонка.
Нашелся? спросил Новинский, и я очень коротко (время деньги) рассказал о таинственном незнакомце.
Как в плохом триллере, буркнул Григорий Аронович и добавил: Послушайте, Юрий, если мы будем разговаривать по мобиле, вы скоро разоритесь. У вас там есть Интернет?
Да, рядом в кафе, подтвердил я. Если еще открыто, я подключусь.
По Ай-Си-Кью? Есть у вас номер?
Нет, сказал я с сожалением.
Тогда по Скайпу, предложил Новинский. Если это приличное Интернет-кафе, Скайп у них должен быть.
Попробую, сказал я. Свяжусь с вами минут через десять.
Мой ник в Скайпе Новин, сообщил Григорий Аронович. Все. Выходите в чат.
Я так и сделал. Народу в кафе прибавилось, шума тоже, я боялся, что на этот раз компьютер окажется занят, но мне опять повезло: туристам, похоже, было не до мировой паутины, они пили пиво (на стене висела табличка: «приносить и распивать крепкие спиртные напитки запрещено») и распевали песни о «лаве, текущей по нашей душе», странные слова, но, наверно, в них был не понятый мной смысл.
Подключился, и через минуту внизу экрана побежали буквы, разговор наш с Новинским перешел к конкретным вопросам. Я переслал ему обнаруженную записку Николая Генриховича, и Григорий Аронович, понятно, тоже отверг мысль, что речь шла о Боге. Она, Он Конечно, живое существо. Оно? Без пола? Почему нет? При чем здесь, однако, глобальное потепление, гомеопатия, история болезни? Как это связать? Проще всего никак не связывать. Заболел, мол, Н.Г., в последние месяцы болезнь приняла странную форму нужно бы посоветоваться с психиатрами, а не с астрофизиками или климатологами. Скорее всего, коллеги Н.Г. так и думают, возможно, так думает даже тетя Женя, но мне во всем, что делал Николай Генрихович, чудилась железная логика, которую мы пока не понимали. И каждое слово в его письмах было на месте. И план статьи был четким (для него) и совершенно однозначным. Если он написал слово «гомеопатия» рядом с «глобальным потеплением», значит
«Юрий, поехала строчка от Новинского, невозможно, чтобы Черепанов не подготовил текста статьи. Он не устроил бы эту авантюру, если бы не получил окончательного, с его точки зрения, ответа. В голове он это держать не мог. Надо найти текст. Вы уверены, что текста нет в его домашнем компьютере? Он мог не посылать статью в сеть, хранить на жестком или на лазерном диске, вы все проверили?».
«Нет, конечно».
«Вы можете попросить сделать это кого-нибудь из московских коллег Черепанова?».
«Я нет, Евгения Алексеевна может. Но толку от этого не будет компьютер в квартире на Вернадского, ключ у Евгении Алексеевны (и у самого Николая Генриховича, конечно). Как попасть в квартиру? Взламывать дверь?».