Мама с папой присылали мне 15 рублей в месяц, да и стипендия была 12,50. Так что на танцы-шманцы-обжиманцы, девочек и мороженое с плодово-выгодным вином всегда вполне хватало. Так вот и приходилось выкручиваться на полном государственном обеспечении. А пока первую свою получку на судне я ещё не получил. Какая-то была задержка с выплатой. Хотя на судне все её уже получили. Говорили, что на этой стоянке, может быть, и выдадут деньги. Ну и ладно. Деньги у меня ещё оставались, а так как на берег я последние два месяца, можно сказать, не сходил, то и особой нужны в них у меня не было.
Осмотрев содержимое витрин гастронома, я вышел на улицу. Смотрю, группка мужичков стоит за углом. Вид у всех немножко потрёпанный, и очень выразительно проглядывались опухшие и кирпичные морды.
Оглядевшись по сторонам, я подошёл к ним и, интуитивно определив, кто из них главный, обратился к нему:
Помощь нужна.
И чем это тебе, касатик ты мой, помогать-то надо? спросил глава группки страждущих.
Водяры мне купить надо, бутылок десять, сразу выложил я, но мне же столько не дадут, сами знаете, с пониманием посмотрел я на босса этой шайки. Поэтому без вас ну никак не обойтись.
Да нет проблем, дорогой, заулыбались мужички. Но ты же знаешь таксу? Пузырь нам, а остальное распределим. Тебе даже в очереди не придётся стоять. Твоя задача только денежки нам дать. А потом получишь всё остальное.
Добро, согласился я с этими условиями бартерной торговли и полез за деньгами.
Ребятки, обратился «старшой» к своим дружбанам. Берём по три. А тебя как звать-то?
Ну, Лёхой и зови. Я с интересом смотрел на пропитые физиономии бичей ожидая, чем может закончиться этот процесс. Или они меня тут грохнут, или выхватят деньги и «сделают ноги».
А Лёха берёт одну, не обращая внимания на мою нерешительность, продолжил «старшой», но бабки гони сразу. Он усмехнулся. Не бзди горохом, сдачу мы тебе вернём. Только один пузырь наш! поднял он указательный палец. Ты понял?
Да понял я всё, понял, согласился я, поняв, что процесс пошёл. Пошли.
И, отсчитав мужикам деньги, мы двинулись в сторону открытых дверей гастронома. Но перед самыми дверями «старшой» обернулся ко мне:
Но одна бутылка будет нам, ещё раз напомнил он.
Да будет тебе пузырь, будет. Чего пургу гонишь? сделал я нарочито недовольный вид. Вадим же предупредил, что бичи возьмут с меня бутылку.
Весь процесс прошёл без особых проблем. Бичи на троих взяли по три бутылки. То есть получилось девять бутылок. Десятую я брал уже сам. Каждый из бичей с важным видом протягивал продавщице свои, вернее, мои деньги.
Продавщица тётя Маша это было нечто. Щеки намазаны помадой, аж прямо лоснятся, красные, как спелые яблоки. Глаза намазюканы какой-то чернью. На всех пальцах кольца понавдёваны (не надеты), сама чуть ли не лопается от счастья. Глазастая ужас, аж передник чуть ли не трескался на ней в районе немного выше предполагаемой талии.
Она с презрительным видом осмотрела своих клиентов-пациентов:
Деньги-то откуда взялись?
Не твоё дело, Машуля! Ты только давай водочку-то. Вот они бабосики-то. «Старшой» помахивал купюрами. Всё тут есть!
Каждый из этих «джентльменов» важно рассчитывался, бутылки складывал в авоську, сдачу в карман, а потом неспешной, важной походкой выходил из магазина. После такого респектабельного выхода он сразу же заворачивал за угол и ждал остальных подельников.
Как я не боялся, что они меня грохнут из-за этих бутылок или удерут вместе с ними? Не знаю. Наверное, только молодость и безрассудство спасали меня от таких неприятностей.
Когда я последним вышел из магазина, то «старшой» важно изрёк:
Вот тебе твои пузыри, а этот будет наш. Давай, давай сюда бутылочку, не ныкай.
Он передал мне авоськи с бутылками и вернул сдачу, а бутылку, которая была у меня, прямо-таки вырвал из рук.
Ну и чего же вы делать будете с этим пузырём? спросил я у «старшого», после того как авоськи были опорожнены и бутылки уложены в сумку. Надо же вмазать где-то по этому поводу.
Такое предложение компании понравилось.
Не волнуйся, сейчас мы всё организуем, был однозначный ответ. Тем более когда они увидели, что в руках у меня находится «закусон».
Пока бичи покупали водку, я, поскольку у меня были ещё деньги, купил пирожков. Они уже были холодные, скорее всего, вчерашние. Это были, как все их тогда называли, «тошнотики»: холодное слипшееся тесто с чем-то внутри. Непонятно, что там такое было. То ли это был ливер, то ли ещё что, но это нечто было ещё и с рисом. Мерзость приличная, но закусить ими можно было практически всё.
Бац! Всех «дружбанов» такое предложение устроило, и мы дружно прошли в соседний двор.
Тут же завернули за угол, зашли в ближайший подъезд, и «старшой» постучал в дверь на первом этаже.
Васька, открывай! громко потребовал он.
Через некоторое время из-за запертой двери раздался полусонный голос:
Чего надо? Чего долбишься? Но дверь не открывалась.
Стакан гони, нахально потребовал «старшой».
А для чего стакан-то тебе? поинтересовался тот же голос, но уже более заинтересованно.
Да вот нам тут парень водку предлагает распить. «Старшой» снизил тембр голоса и говорил в щель двери.
О! Из-за двери раздался радостный вопль. А мне сто грамм нальёте?
«Старшой» вопросительно глянул на меня.
Ну, не знаю, ответил я на его взгляд. Бутылка ваша. Хотите наливайте, хотите нет.
Нет, решительно произнёс «старшой». Тебе ни хрена не будет. Давай стакан. Потом с тобой рассчитаемся.
Васька вышел, недовольно посмотрел на нашу компанию, но стакан дал.
Стакан был гранёный, с ободком. Мы вышли во двор, зашли за сарай, в таких антисанитарных условиях положили на сумку «тошнотики» и тут же по очереди стали наливать друг другу. Этим заправлял «старшой».
Он наливал чётко. Бутылки хватило точно на четверых. Как выпили, то сразу хватанули по «тошнотику».
Мне выпитое как-то сразу врезало по башке. Потом, когда пожевал тошнотик, это состояние немного прошло.
А бичи смотрят на меня с непониманием. Тут-то до меня и дошло.
«Дай им ещё водки и делай отсюда ноги побыстрее, а то тут тебя с твоей же водкой и закопают», пронеслась мысль.
Я вздохнул поглубже:
Ну что, мужики? Ещё по одной? и полез в сумку за очередной бутылкой.
У бичей морды расцвели.
Вы уж давайте сами тут управляйтесь, а то меня там, наверное, други мои заждались. Ну, давайте. Бывайте здоровы. Всё. Пока.
Я снял с сумки остатки «тошнотиков» и передал их бичам, а потом, уже перекинув сумку через плечо, постарался побыстрее отделаться от компании «страждущих».
Довольные мужики, вцепившись в предложенную бутылку, только доброжелательно бросили мне вслед:
Если деньги будут, приходи, мы ещё что хочешь для тебя возьмём!
Мне тут же подумалось:
«Пока не развезло, надо быстренько чесать на пароход, а то я точно где-нибудь тут в этой Находке потеряюсь».
В Находке ещё была так называемая «аллея смерти», где моряков раздевали и разували. Правда, она «работала» только в ночное время. Сейчас я в неё не попадал, потому что было светлое время суток и мне не надо было сворачивать на неё, а нужно было идти на Морвокзал через виадук.
Кое-как я допёрся до Морвокзала, сел на скамеечку и стал ждать очередного катера.
Минут через двадцать я был уже на Астафьева, но за это время даже успел заснуть, присев в тёплом пассажирском салоне.
Очнулся оттого, что кто-то толкнул меня в плечо:
Слышь ты, молодой, вставай, приехали.
Я обалдело покрутил головой и, подскочив со скамейки, на которой прикорнул, подхватил сумку. Бутылки в ней издали неповторимый перезвон ксилофона. Присутствующие в салоне катера понимающе смотрели на меня.
Смотри, предостерёг меня один из пассажиров. Осторожнее, когда через проходную будешь идти. Могут не пропустить.
А что такое? Я всё ещё не мог понять всю серьёзность ситуации, в которую был невольно вовлечён.
Только много позднее я её осознал. Ведь охрана меня могла сдать в милицию, если бы обнаружила у меня спиртное, а та бы написала письмо в училище и тогда Прощай родные стены и мечты о море и да здравствует армия! Некоторым из моих однокашников из-за таких случаев пришлось пройти по этой тропинке.
Да ты их хоть заверни во что-нибудь, бутылки-то свои, продолжал советовать мне кто-то из попутчиков.
На мне было две футболки. Так как утром было прохладно, то я надел их перед выходом с судна. А сейчас солнце палило и было жарко. Пришлось зайти за доски, сложенные рядом с забором, и раздеться, оставшись только в майке. Мозгов у меня хватило ещё на то, чтобы перемотать все бутылки снятыми футболками.
Вот так, со своей честной юношеской мордой, я и пролез в долгожданную дыру забора. То есть в пограничную зону и на охраняемый доблестными пограничными войсками суперважный объект. То есть порт.
Уже подходя к трапу, я почувствовал, что меня валит с ног, и, еле-еле вскарабкавшись на трап и каким-то образом спустившись с главной палубы вниз, я завалился к себе в каюту. Там никого не было, что не вызвало у меня никаких эмоций, и, аккуратно поставив сумку на диван, я упал на него, сразу провалившись в сон. Сил, чтобы взобраться на второй ярус койки, у меня уже не было.