Значит, если бы сказал Офер, глядя на Садэ широко раскрытыми глазами, значит, если бы мы не начали пить кофе до твоего приезда
Господин Садэ не собирался приезжать, сухо сказал Бутлер. Он был уверен, что вам предстоят неприятные дни, но, в конце концов, против вас не смогут выдвинуть обвинений, и дело спустят на тормозах. Я прав, господин Садэ?
Генеральный директор кивнул.
И вы правы тоже, заключил комиссар, вставая, доказать я не смогу ничего. А признание, даже при свидетелях, не может служить доказательством в суде. Тем более, что вы не станете его повторять, а эти господа скажут, что ничего не слышали. Я прав?
Молчание было знаком согласия.
***
С ума сойти! воскликнул я. Ты хочешь сказать, что генеральный директор «Природных продуктов» Садэ умер не от инфаркта, а
Он покончил с собой, кивнул Бутлер. И у него было достаточно возможностей изобразить это как смерть от инфаркта. Даже врачи не догадались. Только мы, пятеро.
Но если никто ничего не понял, почему ты рассказал мне? У меня теперь будут чесаться руки. Я историк и писатель, а этот материал сенсация!
Ты думаешь? пожал плечами комиссар. Да кого сейчас заинтересует эта забытая трагедия? Прошло три года Разве что любителей детективов
Для них и рассказываю.
Глава 4 ВЫБОРЫ
Помнишь, ты говорил, что какого-то безнесмена убили с помощью компьютерной программы? спросил я у своего соседа, комиссара тель-авивской уголовной полиции Романа Бутлера.
Что? рассеянно переспросил Роман, глядя на меня как на пустое место, или, если быть точным, как на министра иностранных дел Игаля Фишмана. Я повторил вопрос.
А! сказал Роман. Ничего тут интересного, мы быстро разобрались. Помнишь, как пять лет назад прошла эпидемия компьютерного гриппа?
Помню, сказал я, передернувшись. Еще бы не помнить! На рынке появились гугловские компьютеры VR 100, и каждый пользователь, вроде меня, получил возможность забираться в виртуальную реальность. Тогда же появились и новые типы компьютерных вирусов. Принципиально ничего не изменилось вирусы портили компьютерные программы, как и тридцать лет назад. Но теперь в каждой программе проживал с десяток пользователей, для которых в данный момент эта программа ничем не отличалась от реальности! Подхватив компьютерный вирус, можно было заболеть вполне реальной болезнью, которая от обычного, скажем, гриппа отличалась тем, что имела полный набор симптомов и ни малейших следов известных врачам вирусов. И если раньше врачи говорили, что лечат не симптомы, а болезни, то теперь приходилось лечить именно симптомы, поскольку никакой физической болезни, естественно, быть не могло.
Но можно ведь умереть и из-за симптомов! Я сам года три назад едва не отдал концы, подцепив в программе «История Полинезии в XIX веке» все симптомы гонконгского гриппа. Насколько я понял Бутлера, убийство, о котором он мне так и не рассказал, было осуществлено именно таким способом некий пользователь умер от симптомов бубонной чумы, будучи абсолютно здоровым человеком!
Компьютер, сказал я, благо цивилизации, но вымрем мы, скорее всего, именно из-за компьютеров.
Здравая мысль, одобрил Роман. Надеюсь только, что мы останемся живы и здоровы. Разве что
Он замолчал и надолго задумался. Минут десять спустя, вылив из чашки Романа остывший кофе и налив горячий, я рискнул прервать раздумья комиссара.
Что? переспросил он. Нет, Павел, я в порядке. Ты же знаешь, я предпочитаю не входить в виртуальную реальность. Я думаю, стоит ли втягивать тебя в одно дело С одной стороны, ты не программист С другой, ты историк, и сможешь, возможно, поймать ошибку, если это была ошибка, а не преступление
Что, сказал я, речь идет о преступлении?
Скорее всего, вздохнул Роман. Ну, хорошо, дело вот в чем.
***
Чтобы читателю было ясно, скажу сразу, что разговор наш происходил 17 мая 2020 года, то есть в самый разгар предвыборной кампании. За места в кнессете боролись три больших партийных блока Авода, Ликуд и А-Тиква, а также восемнадцать партий, среди которых были пять религиозных.
В лидерах у Аводы был тогдашний премьер Хаим Визель, а у Ликуда будущий премьер Натан Бродецки. Блок А-Тиква возглавлял Реувен Харази, и только из-за этого правые заполучили в свое время двести тысяч лишних голосов. Лидеров остальных партий и групп я перечислять не буду те, кто политикой интересуются, могут назвать этих людей без моей помощи, а тех, кто политикой не интересуются, мой список лишь утомит.
В лидерах у Аводы был тогдашний премьер Хаим Визель, а у Ликуда будущий премьер Натан Бродецки. Блок А-Тиква возглавлял Реувен Харази, и только из-за этого правые заполучили в свое время двести тысяч лишних голосов. Лидеров остальных партий и групп я перечислять не буду те, кто политикой интересуются, могут назвать этих людей без моей помощи, а тех, кто политикой не интересуются, мой список лишь утомит.
***
Итак, дело заключалось в следующем. Утром 14 мая в полицию Тель-Авива обратился пресс-секретарь Центральной избирательной комиссии Рон Кармон. Срывающимся от волнения голосом он объявил, что над избирательной кампанией нависла угроза срыва, поскольку злоумышленники вывели из строя главный компьютер, ведавший предвыборной стратегией в рамках страны.
Я полагаю, что любой знающий программист, прочитав эти строки, улыбнулся или даже залился здоровым смехом. Нужно, однако, учесть, что Кармон был прекрасным юристом и неплохим политиком, но в компьютерах понимал не больше ну, скажем, чтобы никого не оскорбить, не больше, чем Шмулик, мой сосед с первого этажа.
Вы хотите сказать, что террористы взорвали главный блок? спросил дежурный офицер.
Да вы что! возмутился Кармон. Компьютер цел, но
Короче говоря, объяснить ситуацию толком он не смог, а на просьбу позвать кого-нибудь из программистов Центра отвечал, что все они внутри компьютера. Ввиду полной неясности ситуации Бутлер отправился в Центр лично по-моему, чтобы поглядеть, как координируется избирательная кампания.
К концу дня он уяснил только то, что программистам удалось выявить новый вирус и даже создать за несколько часов! противовирусную программу. Трое системных программистов, работавших в виртуальной реальности, были госпитализированы с симптомами сибирской язвы, состояние одного из них критическое. Опасность дальнейшего распространения вируса была ликвидирована, как и опасность заражения пользователей, но программу исправить не удавалось вся предвыборная кампания действительно оказалась под угрозой срыва.
Мы сейчас работаем в двух направлениях, завершил рассказ Роман. Мои сыщики ищут террориста, ибо иначе как компьютерный террор я этот случай квалифицировать не могу. А мои программисты пытаются наставить компьютер на путь истинный. И похоже, что им это не удастся без помощи историка. Это мне интуиция подсказывает, а ты, Павел, знаешь, что она никогда не ошибается.
Безусловно, поспешил согласиться я. И если тебя устроит такой историк, как я
Меня устроит, протянул Бутлер. Если ты не будешь вмешиваться. Нужно только разобраться в ситуации и дать рекомендации.
Хоть сейчас, сказал я.
Через десять минут, возразил Роман. Я допью кофе.
***
В виртуальную реальность со мной пошел Гиль Цейтлин, лучший программист Управления. По-моему, он получил четкие указания от Бутлера в случае моего вмешательства в события применять любые приемы нейтрализации, как компьютерные, так и чисто физические.
В виртуальной реальности Центральная избирательная комиссия размещалась в женевском Дворце Наций. Странная фантазия интерьер там, конечно, замечательный, но неужели в Израиле не нашлось лучше? Мы вошли с Цейтлиным в большой зал, где за круглым столом сидели двадцать мужчин и одна женщина. Женщину я узнал сразу это была Офра Даян, правнучка известного генерала, лидер женской партии «Юность». Приглядевшись, узнал и мужчин стереоизображения каждого из них я много раз видел либо в интернете, либо в телевизионных политических шоу.
Рады приветствовать вас, Павел, сказал Хаим Визель, показывая на пустое кресло рядом с собой.
Вы меня знаете? пробормотал я, смущенный столь высокой честью. Почувствовал толчок в бок и понял, что Цейтлин призывает меня не отвлекаться.
Кресло оказалось не очень мягким, а взгляды, устремленные на меня, изучающими.
Послушайте, Павел, обратился ко мне Натан Бродецки, что вы думаете о народе, который в своей предвыборной программе провозглашает передачу арабам всех территорий, которыми они владели до 1948 года? Вам не кажется, что это самоубийство? Я за такой народ голосовать не буду.
Тебя и не заставляют, буркнул Реувен Харази, сидевший между двумя господами в черных костюмах и шляпах раввином Шаем из «Знамени Торы» и раввином Леви из «Братства Торы». У нас демократия. Но выслушать предвыборную программу каждого народа ты все-таки обязан.