Банк «Оплот» дает быстрые кредиты под хорошие проценты, пробормотала Александра.
Ты с ними работала? спросил Петровский.
Зрачки Брусенской превратились в черные точки.
Работала. Не было никаких осложнений.
В груди Валерия шевельнулось теплое чувство, похожее на благодарность.
Саш, а давай вечером посидим, как в старые добрые времена, неожиданно для себя предложил он. Ты же не против посидеть за рюмкой чая?
Александра подняла лысоватую, кое-как подведенную бровь:
Стареешь, Петровский?
Скользящий взгляд Валерия стал внимательным.
Что, черт возьми, происходит? Неужели каким-то образом Шурка подслушала приватный мужской разговор на берегу?
Призвав все благоразумие, Валерий подавил вспышку подозрительности. Это не более чем плод его больного воображения. Не могла Шурка подслушать. И сказать ей никто не мог эта неприятная миссия возложена на него.
А он ничего не скажет, чтобы не разозлить Брусенскую раньше времени. Потому что если Брусенскую разозлить, она может наворотить дел! А в союзе с экстремисткой Петковой Такой «панк-молебен» исполнят, никому мало не покажется.
Чур его, чур!
Не бывать этому, пока он жив. Он сумеет оградить Шурку от пагубного феминистического влияния. А зарождающийся бизнес от всевидящего ока прессы.
Красивое лицо Петровского приобрело выражение обиженного ребенка.
Са-аш? Ты чего?
Взгляд Александры потух.
Прости. Устала что-то. День был не самый лучший.
Так что, до вечера? Петровский подкупающе улыбнулся.
До вечера, без всякого энтузиазма промямлила Александра, отлично представляя, что ее ждет.
Они выпьют, Валерка заведет разговор о клинике, начнет сплетничать о клиентках, намекать на интрижки точно зажаривать ее на медленном огне. И она не станет его останавливать ее ведь это не касается, она ведь не его клиентка. Она оруженосец, соратник и единомышленник. Вместе они будут хихикать над бабьей глупостью она ведь не баба, она дружбан и братишка.