Лана, жди меня здесь, скомандовал Лев. Сейчас я заберусь в отдел полиции, и вернусь за тобой.
Нет! Не оставляйте меня! взмолилась девочка. Вы тоже исчезнете, как и остальные взрослые.
Гриднев вновь опустился на корточки перед Ланой, чтобы их глаза находились на одном уровне.
Не бойся, я никуда не исчезну, доверительно проговорил он. Просто, нам нужно найти помощь, а сделать это можно только внутри здания полиции. Я перелезу через забор, открою дверь и возьму тебя с собой внутрь. Это займет не более пяти минут, а ты не отходи от двери. Тут тебя никто не обидит!
Девочка покачала головой, словно утверждая, что не очень-то верит Гридневу, но спорить не стала. Она вытерла ладошкой слезы, и отступила на шаг, прижавшись спиной к стене в самом углу навеса над дверью.
Гриднев не был в здании полиции чуть больше года, после того, как из следственного отдела уволился его одноклассник. Тогда он довольно часто заходил его проведать, и знал, что на окнах второго этажа, выходящих во двор участка, решеток нет, а перед ними находится пристройка, на крышу которой он и намеревался забраться, чтобы проникнуть внутрь здания. Оставалось надеяться, что за прошедший год ничего не изменилось, и никому из полицейского начальства не пришло в голову закрыть решетками и те окна. Еще раз улыбнувшись девочке, Гриднев полез на забор участка, используя выступы соседнего здания, вплотную примыкавшему к почти трехметровой каменной ограде. Через несколько секунд он оказался на заборе и спрыгнул во двор.
От металлических ворот, открываемых электродвигателем, в заборе, через который перелез Гриднев, до угла здания полиции шел глухой коридор, в который не выходило ни одного окна, а следили за ним при помощи камер видеонаблюдения. Если бы в участке был кто-то жив, он бы уже дано заметил нарушителя и поднял тревогу. Раз этого не произошло, особой необходимости соблюдать осторожность у Льва не было, и все же он дошел до угла дома не спеша, и осторожно выглянул в основной двор.
Как и предполагал Гриднев, внутри не было ни одной души. Он спокойно прошел дальше и посмотрел на окна второго этажа, через которые и рассчитывал проникнуть в участок. К его радости, они так и остались без решеток, и теперь ему никто не мешал воспользоваться этим ходом внутрь участка. Вот только, делать этого не пришлось. Не успел Гриднев сделать и нескольких шагов к дальнему углу пристройки, как заметил труп полицейского на асфальте около дверей, ведущих внутрь. Чуть дальше, рядом со скамейками в месте для курения лежал еще один труп.
Судя по всему, полицейские попали под атаку, когда вышли покурить. Тот, что ближе, лежал лицом вниз, и из-под его головы натекла лужица крови, которая уже успела засохнуть. Скорее всего, когда подействовал неизвестный яд, полицейский упал лицом вниз с высоты своего роста, еще не успев умереть. Именно поэтому крови и было столько много. Второй сотрудник полиции, совсем еще зеленый сержант, видимо, в конвульсиях сполз со скамейки на пол. Он лежал на асфальте лицом вверх. Его глаза, как и у прочих трупов, глубоко запали, оставив после себя провисшие веки, а на губах застыл густой слой пены. Судя по всему, умирал он куда дольше, чем его коллега. Вполне возможно, именно из-за того, что был слишком молод, а яд оказывал более быстрое действие на более старшее поколение.
Черт, и что за мразь эту отраву придумала? прошипел Гриднев.
Ближе подходить к трупам ему почему-то совсем не хотелось, и все же пришлось. Единственным местом, откуда можно было попасть на крышу пристройки, а с нее через окна внутрь второго этажа, были именно скамейки «курилки». Вот только воспользоваться их помощью Льву не пришлось: дверь внутрь участка была приоткрыта, а за порог выглядывала пятка ботинка еще одного мертвого полицейского. Он свалился замертво прямо в дверях, и его нога не дала двери автоматически закрыться. Судя по всему, этот был один из членов дежурного наряда, поскольку на его поясе висела кобура с «макаровым».
Гриднев открыл дверь пошире, зафиксировал ее ступором, чтобы не закрывалась, и лишь затем нагнулся к третьему трупу и достал оружие из кобуры. Пистолет был заряжен, но второй обоймы, которая должна была быть в специальном кармашке на кобуре, почему-то на месте не оказалась. На поясе у дежурного висела портативная рация РК-361. Гриднев отстегнул ее и попробовал хоть с кем-то связаться. Ответом на вызов было только шипение.
Гриднев открыл дверь пошире, зафиксировал ее ступором, чтобы не закрывалась, и лишь затем нагнулся к третьему трупу и достал оружие из кобуры. Пистолет был заряжен, но второй обоймы, которая должна была быть в специальном кармашке на кобуре, почему-то на месте не оказалась. На поясе у дежурного висела портативная рация РК-361. Гриднев отстегнул ее и попробовал хоть с кем-то связаться. Ответом на вызов было только шипение.
Черт! еще раз выругался он, хотя и изначально считал маловероятным услышать ответ.
И только вновь услышав свой собственный голос, Гриднев вспомнил о девочке, оставленной за забором. Пока он тут рассматривал оружие и рацию, прошло куда больше пяти минут, которые он просил девчонку подождать. А учитывая все, что Лане пришлось испытать сегодняшним утром, ей каждая секунда сейчас вполне могла показаться вечностью. Конечно, она была для Льва абсолютно чужим человеком, и вчера он бы даже мог не обратить на нее внимания, даже если бы она ревела белугой посреди улицы. Но сейчас Гриднев чувствовал ответственность перед этим ребенком, которого он, вполне вероятно, спас от гибели. Еще раз выругавшись, Лев бегом бросился сквозь полицейский участок к парадному входу, даже не утруждая себя осмотром самого здания на это время еще будет!
Когда Гриднев открыл наружную дверь, девочка сидела в углу, сжавшись в комочек, и снова беззвучно плакала, как это умеют делать только взрослые. Увидев Гриднева, она несколько секунд смотрела на него, словно не узнавая, а затем вскочила на ноги и бросилась к своему спасителю, словно хотела обнять. И лишь в последнюю секунду остановилась.
Это пять минут называется? шмыгнув носом, спросила она. Я чуть не умерла со страха. Я думала, ты меня бросил, или тоже умер, как остальные.
Девочка даже не заметила, что перешла «на ты». Лев лишь улыбнулся, сочтя это знаком доверия, и осторожно протянул руки вперед. Лана секунду поколебалась, а потом прижалась к мужчине, обхватив его за талию.
Прости, малышка, смущенно проговорил Гриднев. Все оказалось немного сложнее, чем я думал. Пошли внутрь, нечего тут торчать.
Лев счел, что девочке незачем рассматривать трупы полицейских, которых внутри оказалось немало, несмотря на то, что там были только дежурные наряды. Он заставил Лану сесть на стул в тамбуре перед будкой дежурного, и потребовал никуда не уходить, пока он не осмотрит все внутри. Девочка вновь недоверчиво покачала головой, но и теперь спорить не стала, подчинившись власти взрослого человека, без которой до сего дня не представляла своей жизни.
В первую очередь, Гриднев решил найти компьютер со свободным доступом в интернет. Вообще-то, каждый сотрудник полиции для этих целей должен был пользоваться собственным паролем, но Лев знал, что большинство полицейских, по крайней мере, в следственном отделе, оставляли доступ открытым, чтобы не вводить коды лишний раз. Он сразу пошел в крыло к следователям, и лишь поторкавшись в несколько закрытых дверей сообразил, что они-то по ночам крайне редко работают, и свои ключи сдавали дежурному. А если и не сдавали дубликаты в «дежурке» были должны висеть.
Гридневу пришлось вернуться назад, и встретиться с обрадованным взглядом Ланы, решившей, что он за ней вернулся так быстро. Пришлось девочку разочаровать, попросив подождать еще немного. Войдя в помещение дежурного, Лев поморщился. Она проветривалась плохо, и тут пахло рвотой и мочой. Видимо, молодой лейтенант, дежуривший в эту ночь, умирал тоже тяжело, успев испражниться прямо в штаны. Гридневу пришлось отодвинуть его, поскольку добраться до шкафчика с ключами через труп офицера никак не удавалось, и Льва едва не стошнило от того запаха, который исходил от мертвого полицейского, когда он наклонился к трупу. Быстро похватав несколько ключей из сектора с надписью «следственный отдел». Гриднев пулей вылетел в тамбур и захлопнул за собой дверь. Лана удивленно посмотрела на его перекошенное лицо. Лев заставил себя улыбнуться.
Все в порядке, девочка, проговорил он. Там просто плохо пахнет. Хуже, чем в школьном туалете.
Вы тоже запах хлорки не любите? наивно поинтересовалась девчонка.
Ага. Не люблю. И еще, Лана, у меня к тебе просьба, малышка внимательно посмотрела на Гриднева и кивнула головой. Давай называть друг друга на «ты». Это будет нашим знаком доверия друг другу.
Хорошо, Лев, вновь кивнула девчонка. Только прошу тебя, не задерживайся так долго, как прошлый раз. А то мне кажется, со мной что-то нехорошее может случиться.