Но её увещеваниям Ромка не очень-то верил. А вот слова дяди Лёни в душу западали. Однажды тот подсунул Ромке журнал «Саквояж». Ткнул пальцем в какую-то статью с названием «На крыльях мечты».
Читай и на ус мотай! строго произнёс он.
Под статьёй были помещены фотографии. Пацаны его возраста верхом на слоне. Они же в обнимку с какой-то темнокожей красавицей. Вот стоят на краю кратера вулкана, занимаются дайвингом, плывут на парусной яхте по какому-то морю, а то вдруг принимают участие в ночном фестивальном шествии среди африканских жителей Словом, занимаются всем тем, о чём Ромка и мечтать теперь не мог. И потому скептически скривил губы. Развод обыкновенный! Но дядя Лёня погрозил ему пальцем. Излюбленная, видимо ещё режиссёрская, привычка. Рассказывал, что на репетициях эмоций не щадил и актёрам от него крепко доставалось.
Ты рожу-то не кривь! Читай! и ворчливо качал головой, сетуя кому-то незримому. Что за мода у нынешней молодёжи советы старших, без разбору, ногой отбивать?!
Ромка нехотя стал водить взглядом по строчкам. Английский парень его возраста подал объявление в интернет с просьбой о помощи своему другу, которому нужна была серьёзная операция. А другу пообещал, что тот не только поправится, но и осуществит тридцать три своих заветных желания. Причём посоветовал другу записать эти желания в тетрадь. А через месяц на карту банковского счёта, обозначенного в объявлении, пришла такая сумма в фунтах стерлингах, какой хватило не только на операцию, но и на исполнение всех прописанных друзьями желаний.
Прочитав статью, Ромка отбросил журнал в сторону. Бред какой-то! Разве будет кто-то в нашей стране незнакомому человеку деньги высылать? Из области фантастики! На что дядя Лёня возразил:
Ну, не скажи! В каждой сказке есть доля правды. Я лично верю в силу мыслительной энергии. И если она подкрепляется устремлённостью с положительным вектором направленности, мощь её усиливается. Вот тогда и загорается зелёный свет!
Ромка задумался. Мудрено он всегда говорит, конечно. Попробуй тут пойми: «положительный вектор направленности»! Так и хочется спросить: «Это что за хрен? И с чем его едят!». Но дядя Лёня не любит панибратства. Из него бы учитель хороший вышел! Жаль, что таких, как он, в школе днём с огнём не сыщешь. Есть, конечно, и у дяди Лёни пунктики. Любит он произвести эффект. Наверное, профессиональная привычка. Эффектно так погладить себя двумя руками по голове, веером расставив пухлые пальцы, словно причёсывает не бритую голову, а густую вьющуюся шевелюру. Любит эффектно закурить сигару с каким-то редким благовонием, артистично раскрыть перед медсестрой дверь, когда та выходит из палаты, унося на ладони поднос с таблетками. С этаким сценическим пафосом произнести монолог из какой-нибудь пьесы. Артист он и в Африке артист! Но, как не ворчал про себя на дядю Лёню, любопытная статья эта из головы не выходила. А что, если попробовать? Не зря ведь говорят: «Мечтать не вредно!». А ещё говорят, что с мечтами надо быть осторожным. Они сбываются». Ведь если всё это чушь собачья зачем тогда под Новый год записки с желаниями на пламени свечи сжигают? Да ещё так, чтобы пепел в бокал с шампанским летел. Или всё это сказки, как про Деда Мороза и Снегурочку?
Долго раздумывал. Но на «тихом часе» всё-таки решился. И как только дядя Лёня уснул, осторожно порылся в тумбочке, ища блокнот, и принялся кончиком ручки чесать в затылке. С детства не мог отвыкнуть от этой дурной привычки. Кто только его за это не ругал! И стыдили, и по затылку легонько били. А он будто мысли в голове раскручивал! Ну да что об этом! Думай, Ромка, Думай! Наконец, начал записывать. Главное, как наставлял дядя Лёня, грамотно и чётко мысли оформить. Никакие Высшие силы расшифровывать чьи-то безграмотные каракули не будут. Или ещё поймут не так. И будет, как в той сказке!.. Тогда за голову и схватишься! Ну, первое, конечно, хотелось бы поскорее выйти из больницы, причём в полном здравии. Представил, как обрадуются мама с папой. С того дня, как врачи поставили ему этот диагноз, родители совсем перестали улыбаться. В глазах у обоих поселился какой-то панический страх. И совсем нестерпимым было их сострадание. В детстве, когда у него поднималась высокая температура, такая жалость Ромке даже нравилась. Болеть он любил! Целую неделю можно было оставаться дома и заниматься, чем душеньке угодно: спать до обеда, играть в компьютерные игры, рисовать модели вертолётов, дрессировать любимца семьи Бимку. Научил того и тапки приносить, и песни петь, и танцевать, подкармливая за послушание его любимыми сушками. Мама пекла Ромке тонкие блины, которые он просто обожал уплетать со сметаной и вишнёвым вареньем. Словом, всю неделю можно было находиться, как в шутку говорил папа, «в свободном полёте». Но та боль, какую он видел в глазах родителей теперь, пугала не на шутку. Невыносимо было слышать мамины всхлипывания по ночам.
Долго раздумывал. Но на «тихом часе» всё-таки решился. И как только дядя Лёня уснул, осторожно порылся в тумбочке, ища блокнот, и принялся кончиком ручки чесать в затылке. С детства не мог отвыкнуть от этой дурной привычки. Кто только его за это не ругал! И стыдили, и по затылку легонько били. А он будто мысли в голове раскручивал! Ну да что об этом! Думай, Ромка, Думай! Наконец, начал записывать. Главное, как наставлял дядя Лёня, грамотно и чётко мысли оформить. Никакие Высшие силы расшифровывать чьи-то безграмотные каракули не будут. Или ещё поймут не так. И будет, как в той сказке!.. Тогда за голову и схватишься! Ну, первое, конечно, хотелось бы поскорее выйти из больницы, причём в полном здравии. Представил, как обрадуются мама с папой. С того дня, как врачи поставили ему этот диагноз, родители совсем перестали улыбаться. В глазах у обоих поселился какой-то панический страх. И совсем нестерпимым было их сострадание. В детстве, когда у него поднималась высокая температура, такая жалость Ромке даже нравилась. Болеть он любил! Целую неделю можно было оставаться дома и заниматься, чем душеньке угодно: спать до обеда, играть в компьютерные игры, рисовать модели вертолётов, дрессировать любимца семьи Бимку. Научил того и тапки приносить, и песни петь, и танцевать, подкармливая за послушание его любимыми сушками. Мама пекла Ромке тонкие блины, которые он просто обожал уплетать со сметаной и вишнёвым вареньем. Словом, всю неделю можно было находиться, как в шутку говорил папа, «в свободном полёте». Но та боль, какую он видел в глазах родителей теперь, пугала не на шутку. Невыносимо было слышать мамины всхлипывания по ночам.
Вспомнив про родителей, Ромка совсем загрустил. И на глаза навернулись слёзы. И даже плечи затряслись. Дядя Лёня, каким-то невероятным образом почувствовав это, заворочался на постели, приподнял голову, щурясь в его сторону:
Эй, сударь! Хватит сырость разводить! И продолжай писать! На каком желании остановился?
Ромка не ответил и только снова почесал кончиком ручки в затылке. Дядя Лёня повернулся на другой бок, уснул. Сильно напрягать мозги Ромке не приходилось. Желаний было на тридцать три в квадрате. Труднее было выбрать самое важное. Хотелось, чтобы скорее отросли волосы и, как сулил ему дядя Лёня, ещё гуще прежнего стали. Смог бы тогда носить причёску ёжиком, как у Вовки Фролова, в которого без памяти была влюблена первая в их шестом «Б» классе красавица Ирка Громова. Ирка была такой длинноногой, что ростом с ней могли сравниться только Вовка Фролов и Славка Щербатюк, которые постоянно и крутились возле неё. На остальных парней Ирка смотрела как на шутов Её Величества. Ромку задевало такое высокомерие. Он старался её не замечать. Однако глаза сами так и косились в сторону её парты. Прямо наваждение какое-то! А что, если записать это третьим желанием? Только как сформулировать? Ну, например, чтобы Ирка сама стала за ним бегать. Не в прямом смысле, конечно, но чтобы поглядывала на него, просила списать домашнее задание по математике. Как-никак, в математике он был самым сильным в классе. А впрочем, зачем ему Ирка? Любая другая красивая девчонка, не такая заносчивая, как эта Громова. Причём, возможно, и не из их класса
Писал долго, старательно, почти до самого ужина. Дядя Лёня, проснувшись, не мешал, читал книгу.
Эй, братья-химики? Трапезничать пора! заглянул в их блатную палату дядя Вася, с которым дядя Лёня любил играть в шахматы. Дяде Васе предстояла серьёзная операция на голове. У него на затылке росла какая-то шишка. Был он простым электриком. И уже на пенсии. С дядей Лёней они скорешились не только из-за шахмат. Перед ужином дядя Вася обычно забегал с фляжкой любимого дядей Лёней коньяка. И они, как любил выражаться дядя Вася, принимали на душу по сто грамм для жизненного тонуса. А уж потом шли закусывать в столовую. А ну, поднимайтесь! тихонько, почти крадучись, проскользнул он в их палату. Хватит дырки во лбу крутить! На ужин винегрет с селёдкой. Лёньчик! заговорщицки подмигнул он дяде Лёне. А у нас с тобой было и похлопал ладонью по вздувшемуся карману больничной пижамы. Встань-ка, Ром, на шухер! Мы с Лёньчиком душу взбодрим!
Из кармана первыми вылезли две пластиковые мензурки. Дядя Лёня быстро спустил ноги с постели, вдохновенно потёр руки.
Ну, Васёк, умеешь ты мысли читать! Какая селёдка без стопочки? «Вороне как-то Бог послал кусочек сыра! весело начал декламировать он! На ель ворона взобралась, позавтракать совсем, было уж, собралась да призадумалась, а сыр во рту держала. На ту беду лиса близёхонько бежала». И, озираясь на дверь палаты, добавил своими словами: Ну! Вздрогнем! Пока лиса не прибежала!.. Не пьём ведь, а лечимся!