В Лондон! Можем мы поехать в Лондон?!
Супруг ее, мистер Невилл Парсон (интересный брюнет и безупречный джентльмен), при этих словах сделал гримаску. Он, выросший в Лондоне, решительно предпочитал большому городу деревенские пейзажи: что может быть прекраснее сливочной прелести английской природы! Но не отказывать же любимой жене; тем более, рассудил он, надо проявить снисходительность в ней просто говорит любопытство. Никогда не видевшая больших городов, она, естественно, жаждет узнать, что это за штука такая, столичный город; а в Лондоне у него пустует квартира так почему бы и нет?
Теперь, глядя на волнение своей юной супруги, оробевшей перед лондонским обществом, Невилл покровительственно молвил:
Вы просто мило улыбайтесь, подавайте первой руку мужчинам, опускайте глазки перед дамами и не высказывайте своего мнения ни по какому поводу. Вот и все.
Собственных мнений здесь не любят? хихикнула Агнес.
Собственное мнение в здешних местах подобно собственному фраку есть у каждого, но не отличается от фраков всех прочих. А если отличается, то это как пижама вместо фрачной пары, то есть скандал
Пожалуй, мне лучше просто молчать и наблюдать, решила Агнесс.
Да, это лучше всего.
Моя прическа в порядке?!
Да, выше всех похвал.
Слава богу! Из-за этого модного рукавчика я не смогла бы поднять рук, чтобы ее поправить.
И вместо прически она поправила гирлянду шелковых цветов, спускавшуюся от плеча на изящный лиф платья, а потом кокетливо убегающую под шуршащий шелковый турнюр.
Супруг ее не без удовольствия кинул взгляд в огромное венецианское зеркало, где он отражался рядом с совершенно прелестной декольтированной дамой. Такая спутница сделает честь кому угодно!
А вот и хозяйка дома
Пожилая леди в серо-зеленом платье, завидев наших героев, всплеснула руками и защебетала:
Ах, мальчик мой, Невилл! Сто лет тебя не видела! А это, должно быть, твоя жена, простите, запамятовала ваше имя
Агнес, мадам, полушепотом пролепетала Агнес, нежно улыбаясь, и на секунду подняла глаза на тетушку а затем с увлечением принялась рассматривать носки своих туфель.
Она так очаровательна, мой мальчик, где ты нашел такое сокровище! Как вам нравится Лондон, моя дорогая?
Я еще не рассмотрела его как следует, отвечала Агнес вполне искренне, но ваш дом это лучшее, что я успела увидеть в Лондоне!
Как она мила, растрогалась тетушка, Жаль, что я не была на твоей свадьбе
Зато мы сегодня на помолвке вашего сына, тетя Пэнси, мило согласился Невилл, скрывая улыбку, а где же Джеймс? Герой сегодняшнего торжества?
Бог знает, где этот несносный мальчишка а! Вот он! Беседует со своим папашей, она поджала губы, и он наблюдательной Агнес не укрылись ни презрительные интонации, с которыми были произнесено слово «с папашей», ни выражение глаз, в которых словно мелькнули острые злые льдинки.
Агнес оглянулась.
Вполне симпатичный юноша, светлый шатен с пышными усами, стоял рядом с довольно-таки потасканного вида джентльменом, чей фрак, судя по фасону, был сшит лет пятнадцать назад, да и выглядел поношенным.
Папашей? Но ведь тетя Пэнси вдова, разве нет? тихо удивилась Агнес, когда тетушка отошла к другим гостям.
Джеймс не родной, а приемный сын тетушки Пэнси, пояснил ее муж, ну вы же знаете, богатые родственники у нас порой усыновляют детей родственников бедных так что Джеймс теперь не Ларкинс, как его папенька, а Олридж.
Да, похоже, финансовые дела папеньки не блестящи, заметила Агнес, приглядываясь к папенькиному фраку.
Папенька вообще темная личность. скривил гримаску Невилл. Жена его погибла, говорят, при крушении парохода на Темзе, двадцать лет назад, и по мне, в этом есть что-то подозрительное
Бедняжка Джеймс, так он сирота
А тетушка усыновила Джеймса, когда поняла, что папенька пустился во все тяжкие
В смысле?
Принялся проматывать придание покойной жены и весьма в этом преуспел. Жена его, видимо, как-то сдерживала от опрометчивых поступков, а тут он потерял всякую меру Боюсь, бедному Джеймсу от него достанутся в наследство одни долги. Впрочем, его невеста весьма состоятельная девица, так что жизнь впроголодь ему не грозит. О! Вот и она.
Миссис и мисс Виллоуби!
В комнату вошли две дамы одна лет сорока пяти, другая совсем юная.
В смысле?
Принялся проматывать придание покойной жены и весьма в этом преуспел. Жена его, видимо, как-то сдерживала от опрометчивых поступков, а тут он потерял всякую меру Боюсь, бедному Джеймсу от него достанутся в наследство одни долги. Впрочем, его невеста весьма состоятельная девица, так что жизнь впроголодь ему не грозит. О! Вот и она.
Миссис и мисс Виллоуби!
В комнату вошли две дамы одна лет сорока пяти, другая совсем юная.
Взгляд Агнес как-то сразу устремился к старшей даме. Это была истинная англичанка! Удлиненный овал лица, очень тонкие губы, тяжелый подбородок и яркие большие глаза. Нос ее был крупноват, как оно и пристало быть носу истинно английской леди. Великолепного покроя платье цвета красного вина, отделанное черными кружевами, золотой фермуар, но главное прямая спина и твердый спокойный взгляд все это создавало впечатление женщины с большими деньгами, уверенной в себе и преуспевающей.
Ее дочь, миловидная белокурая девица, имела вид ангела с пасхальной открытки: нежные голубые глазки, губки бантиком и общее впечатление трогательной невинности, которая ничего не знает о сложностях и скорбях нашего бренного мира. Вся эта ангельская сущность оттенялась кисейным платьем цвета фисташек. Взволнованная, смущенная, она искала глазами своего жениха, и тот, разумеется, устремился к ней, не видя ничего, кроме предмета своих чувств.
Отец его, однако, помедлил, прежде чем подойти к дамам. Лицо его странно вытянулось; он смотрел на миссис Виллоуби, пожирая ее глазами. Он прищурился, губы крепко сжались затем сделал глубокий вздох, как бы собираясь с духом, и, наконец, подошел к дамам.
Позвольте, миссис Виллоуби, представить вам моего отца, любезно ворковал Джеймс, Папенька, это миссис Виллоуби, матушка моей дорогой Софи
Лицо миссис Виллоуби застыло, как восковая маска. Однако, через долю секунды, она уж протягивала руку отцу жениха, со словами:
Я рада, очень рада.
Взяв ее руку, мистер Ларкинс пристально посмотрел ей в глаза, а затем сделал глазами ей знак, указывая на дверь в оранжерею. Они тихонько привздохнула, и опустила ресницы.
***
Когда на улицах замерцали фонари, и гости стали расходиться домой, разговоров только и было, что о прелестной малютке Софи. Все сошлись во мнении, что она идеальная девушка, так как ничего не знает о жизни, сама невинность, воплощенная беспомощность и так далее. Жениху, разумеется, повезло. Хотя некоторые мужчины все же высказались в том духе, что женщина, способная позаботиться о себе и кое-что понимающая в жизни, все же предпочтительнее для брака, ибо забота о ней не ляжет на плечи мужа непосильным бременем но дамы им дали сухо понять, что их мнения не разделяют.
Сама же Софи, подсаженная в экипаж сияющим женихом, подарила ему нежный взгляд, помахала пальчиками, экипаж тронулся, и только теперь улыбка сползла с ее лица. Она обратилась к матери с искренней тревогой:
Мама, что случилось? На вас лица нет
Я просто устала, мне дурно, отвечала ее матушка, помахав рукой и как бы отмахиваясь от заданного вопроса. Из чего девушка с досадой поняла, что на самом деле все-таки что-то случилось, и случилось очень нехорошее, но мать по какой-то причине не хочет говорить.
«Может, не желает говорить в экипаже, а может, просто ей надо дать время успокоиться. Но в любом случае, случилось что-то серьезное».
Она была права; но всю меру серьезности она поняла, когда услышала из спальни матери глухие сдавленные рыдания, и вбежала к ней с округленными глазами. Платье и корсет уже были сброшены, а матушка, в одном пеньюаре, лежала на огромной кровати под балдахином, утопая в слезах.
Отыскать в этой огромной кровати, среди всяких пышных одеял и подушек одну-единственую даму было не так просто, но Софи, забравшись на кровать и проползя по ней на четвереньках, с задачей справилась. А найдя матушку, она очень удивилась.
Ибо выражение ее лица было странным Софи никак не могла понять смысл блуждающей по лицу улыбки и в то же время отчаяния в ее глазах.
Мама, решительным голосом, не допускающим возражений, заявила Софи, вы мне сейчас все расскажете.
Я не могу, раздался в ответ слабый голос, еле пробивающийся через рыдания.
Можешь. Потому что я не позволю тебе прокисать тут в слезах, заявила юная особа. Это из-за папаши Джеймса? Я заметила, он тебе подавал какие-то знаки Что он тебе сказал?