И мы были в восторге, и там, за океаном тоже.
О чем говорили? Да можно сказать, ни о чем. Но оно было таким весомым, это "ничто" Один из сотрудников редакции сказал мне после одного такого обмена:
Знаешь, Андрей. Пусть меня завтра посадят за такой вот разговор, но я об этом точно жалеть не буду!
Позже, когда такие обмены стали чаще, кто-то из участников у нас спрашивал:
Ну, а где у вас сидят эти? Которые прослушивают?
Мы говорим: их нет. Никто не прослушивает!
Да ладно врать! не верили они.
3. Больше фотофонов народу
После первых пробных обменов, или как сейчас говорят, видеочатов в газету зачастили боже мой, кто только к нам не приходил Внучки президентов, известные актеры, музыканты, академики. Крохотное отверстие в железном занавесе становилось уже каналом. Люди, истосковавшиеся по нерегулируемому общению хотели посмотреть на своих заокеанских коллег и наоборот. Творилось что-то невообразимое!
Как написано в Википедии, Белл считал фотофон своим самым важным изобретением. Из 18 патентов, выданных только на имя Белла, и 12, которыми он поделился со своими сотрудниками, четыре относились к фотофону, который Белл назвал своим «величайшим достижением», сказав репортеру незадолго до своей смерти, что фотофон был «величайшим достижением». изобретение, которое [я] когда-либо делал, большее, чем телефон».
Фотофон был предшественником волоконно-оптических систем связи, которые стали популярными во всем мире, начиная с 1980-х годов. Основной патент на фотофон (патент США 235 199 «Устройство для передачи сигналов и связи, называемое фотофоном») был выдан в декабре 1880 года, за много десятилетий до того, как его принципы нашли практическое применение.
Строго говоря, то, чем мы пользовались, не было фотофоном. Это была смесь персонального компьютера с передачей звука и изображения по аналоговым линиям. Одновременно это был и социальный эксперимент, когда люди могли напрямую, без официальных регуляторов и чиновников, разговаривать друг с другом. Нечто подобное было на телевидении, но как можно было сравнивать доступное средство с государственными каналами? С другой стороны это и был материализованный на доступных средствах именно фотофон!
Один из известных актеров, кажется Крис Кристоферсон, играл в американском фильме, где русские захватили США крутая фантазия в Голливуде, а? американского партизана, который отважно сражается против русских захватчиков. Так вот, на премъеру он прилетел в Москву и отсюда общался с журналистами в США, расположившись непосредственно у "захватчика".. Через "фотофон", конечно же.
Такая вот "народная дипломатия" прекрасно работала. И в Америке видели, что никто никого не захватил, а их партизан сидит перед компьютером и рассуждает с улыбкой о мрачных фантазиях киношников времен холодной войны.
Я вспоминаю это время, как хорошую и неожиданную оттепель в наших отношениях.
В это прекрасное время в моей жизни произошли некоторые изменения. Бывший в то время Главным редактором Геннадий Николаевич Селезнев ни с того ни с сего предложил мне отбирать карикатуры и юмористические рисунки для публикации в Комсомолке.
Так я же рисовать не умею, попытался возразить я. На что получил ответ: А там и не надо уметь. Надо просто иметь чувство юмора!
И оно, насколько я понимал, у меня было.
Но в то время карикатуристу было сложно сделать себе имя не в каждом номере печатались рисунки. Гонорары были крохотные, так что о профессиональной каръере и говорить было нечего. Но при этом талантливых людей было огромное количество и рисунки были прекрасные веселые, глубокие, потрясающие. А увидеть их кроме меня никто не мог. Газетные возможности были очень маленькие.
И тогда было решено устроить совместную выставку карикатуры СССР-США.
Нужно понимать, что "решить" и "организовать" на самом деле разные вещи. Я не буду утомлять читателя сложностями перевозки рисунков через границу, переговорами, общением с Анн Майснер, директором муниципальной галереи в Сан-Франциско и т. д. Но все было сделано!
Смысл выставки был в том, чтобы стартовать в Сан-Франциско, в галерее San-Francisco Arts Commission Gallery, где к нам должны были присоедиться художники из так называемой Грейт Бэй ареа Калифорнийского побережья, а дальше она должна была отправиться по всем 50 штатам.
Честно скажу, я очень волновался. Мы везем картинки в абсолютно неизвестную страну. Поймут ли их? А если нет? Напишут, что наши рисунки никакие. Выражаясь мягко, не хотелось облажаться ведь позор будет по обе стороны океана
Честно скажу, я очень волновался. Мы везем картинки в абсолютно неизвестную страну. Поймут ли их? А если нет? Напишут, что наши рисунки никакие. Выражаясь мягко, не хотелось облажаться ведь позор будет по обе стороны океана
Нужно было выработать какие-то критерии отбора. А какие? Ведь аудитории мы не знали от слова совершенно! Решили отказаться от социалистической специфики. Американцы просто не поймут очередей за мясом и соответствующего юмора. Сообразно, все, что имело какой-нибудь локальный оттенок безжалостно выбрасывалось. Картинки не должны иметь текстов! Никаких! Потому что текст является своеобразным спасательным кругом для художника если он чего-то не может выразить изобразительными средствами, это можно объяснить текстом. Но тогда причем здесь картинка? Печатай тексты и все.
При этом, какую же великолепную команду я собрал! Внизу фотографии и рисунки только некоторых из них:
Это только малая толика художников, участвовавших в проекте: Вадим Сергеевич Коноплянский (наверху, ему уже 80), Валентин Розанцев, Валентин Дружинин, Володя Буркин.
Некоторые уже не с нами, но рисунки их будут всегда с нами, о чем я расскажу в следующей части.
4. Поехали!
Ну вот, можно собираться! И моя любимая теща, которая сидела на кухне на угловом чешском диванчике сказала, глядя на меня, мечущегося по квартире: Ну ты собираешься, как в Америку
На что я ответил, не веря собственным ушам:
Нора Георгиевна, как раз это тот случай, когда я еду именно в Америку.
Стояла холодная война и лететь было не на чем. Не было рейсов в США! Поэтому сначала был рейс в Европу, в Шеннон, оттуда на Нью Фаундленд, затем в Нью-Йорк, ну а уж оттуда в Сан-Франциско. Я думаю, учитывая задержку в Нью-Йорке из-за погоды часов на шесть, в сумме перелет занял больше суток, где меня встречал Джоэл Шатц.
Было раннее утро, над заливом стелился легкий туман. Мы расположились в каком-то ресторане наверху, заказали ирландский кофе с виски и отпраздновали приземление.
Внизу просыпался, позванивая своими известными трамваями, незнакомый город. Виднелся силуэт моста Голден Гейт через залив и переворачивалась страница книжки сказок под названием Сан-Франциско.
San-Francisco Arts Commission Gallery.https://sfartscommission.org/
А дальше работать. Выставка должна была располагаться в центре города, в муниципальном здании и нужно было все подготовить: рамочки, гвоздики, надписи, имена художников.
Наши картинки занимали одну стену. Американские, вернее, калифорнийские на другой стене. Я впервые работал в такой единой команде с американцами. Заказали несколько огромных пицц, колу и вперед!
Конечно же, меня раздирало любопытство что они выставят? И могу сказать, что наши картинки были гораздо лучше. Они были смешные, интересные, необычные! Главное короткие, что и вызывало смех от неожиданности.
Калифорнийские рисунки были близки к Микки Маусу. То есть, по сути это были классические комиксы. Правда, и авторы этих комиксов были солидные. Один из них был Хэнк Кетчем, (Hank Ketcham) создатель смешного героя, которого звали Деннис зе Меннис. Вот что пишет о нем Википедия:
Хэнк Кетчем Родился в Сиэтле, штат Вашингтон, Кетчем был сыном Уивера Винсона Кетчема и бывшего короля Вирджинии. Когда Кетчему было шесть лет, его отец пригласил на ужин иллюстратора. После ужина этот гость показал юноше свой «волшебный карандаш» и нарисовал несколько иллюстраций. Кетчема это сразу зацепило, и вскоре его отец установил в шкафу своей спальни небольшой письменный стол, за которым он мог рисовать. Кетчем начал свою карьеру в качестве аниматора у Уолтера Ланца, а затем и у Уолта Диснея, где он работал над «Пиноккио», «Фантазией», «Бэмби» и несколькими короткометражками про Дональда Дака.
Так что нельзя сказать, что с их стороны была слабая команда. Сильные графики и интересные люди. Просто другие. Со своим стилем.
Наши рисунки на них тоже произвели впечатление. До выставки на страницах газет и журналов циркулировали дешевые поделки, изображающие коммунистов дегенератами с серпами и молотами, нарисованные их же карикатуристами. А здесь они столкнулись с новым и неизведанным творчеством.
Хэнк пригласил нас к себе, на виллу-мастерскую в городок Кармел, неподалеку от Сан-Франциско. В центре небольшого парка на его вилле стоял фонтан в виде писающего Денниса. Под звуки этого фонтана мы пили калифорнийское вино и обсуждали российско-американские отношения. Все компоненты этой дискуссии были прекрасны, включая будущие отношения наших стран.