Настасья занималась подкачкой пресса и купанием в холодных водах, легко и беззастенчиво забывая сопрана Бакскова.
А сопраном Баксковым все больше овладевали мандраж и нервозность. Дом Марты приближался к нему, словно статуя Командора
Так и не встретившую Гитлера Ксению Сыпчак, приземлившую согласно выхлопотанного мамой разрешения коменданта Кремля свой дирижабль на Рублевском шоссе, встречали сподвижники-единомышленники Евгения Ольбац, Викторман Шендерович, весь в задумчивости о судьбах стимпанк-мира некто Познар, а также американский и немецкий консулы. Разумеется, прилет «джинсового» дирижабля не пропустил и известный стимп-песно-прыго-певщик Тимоти, смотревший на Ксению издали через жирно тонированное стекло своего незаметного желто-зеленого паромобиля, с носорожьим клыком на бампере из черного дерева. К беспощадно-гламурной диве певщик не приближался, зная, что та имеет на него зуб за некачественную и запоздалую подчистку в паронасосном интернете
А Ольга Скобеива, тем временем, кропотливо составляла план оккупации Прибалтики, что она собиралась сделать сразу же, как только победит Ивана Охлобыстинга на очередных президентских выборах. В том, что победит Ольга не сомневалась: народ ее любил, а фальсифицировать выборы в эпоху Стимпанка в России, благодаря безукоризненно действующему паро-избирательному механизму было невозможно.
О самом механизме выборов, для родившихся уже в условиях «плоской земли» и зомбической опиндосизации стимпанкических племен всегрузин и всеукров, или не знакомых со стимпанк-историей 1-го раб.крестьянского государства стоит сказать отдельно. Именно, отдельно, потому, как предвоенное технологическое упорядочивание стимп-избирательства явилось самым большим завоеванием демократии прошлых стимпанкических веков. Паро-избирательные коммуникации в период развитого стимпсоц-государства охватили подавляющее большинство жилых строений как в сельской, так и в городской местности. В каждом доме и в каждой квартире находились избирательные паро-электрические блоки, с подсоединенными к ним тонкими титановыми паро-магистральками, что многокилометровыми, многожильными снопами тянулись под землей в Единый Счетный Центр.
Когда наступал день выборов важных в государстве управленцев, народных избранников или главы государства избирателю достаточно было, предварительно, удалив пломбу с крышки блока, прикоснуться пальцем к считывающей поверхности паро-электроприбора. Прикосновение моментально расшифровывалось в ЕдСчетЦентре и тут же паро-воздушной почтой избирателю высылался охлажденный до минимальных размеров бюллетень, который избиратель и вынимал из пароблока в своей собственной квартире уже разогретым и полноразмерным. Далее избирающий ставил «птички» в графах с единым или более кандидатом и все, как говорится его избирательные дела считались завершенными; «голос» избирателя напрямую попадал в ЕдСчетЦентр, хозяйкой которого была Элла Стимпанк-Панфилова, которой доверяли абсолютно все избиратели. С гражданами, без уважительных причин, своевременно не принявшими участие в голосовании позже разбиралось НКВД, и они могли быть лишены гражданства и высылались пароходом, с вещами, за границу, а то и на иные континеты, без права в будущем на стимп-советскую минимальную пенсию. Но таких было крайне немного, гражданская ответственность к избирательному акту прививалась в совСтимпанке с пионерского возраста.
Стало быть, поскольку Ольга фактически была любима в народе а она это чувствовала поболее Охлобыстинга, Сталина, Берии, Кагановича, и, не менее чем пятилетку назад, застреленного Сергей Мироныча то ничто, кроме войны, или еще, может быть Голованавального не могло помешать ей стать, в результате выборов, Генсеком в процветающем стимп-государстве. Учитывая тот, настоящий факт, что Голованавальный, в данный момент, закрытый по маловразумительному делу, был занят голодал в неволе, шансы Скобеивой Ольги стать Генсеком были достаточно высоки. Свои амбициозные планы баллотироваться в "кормчие", Скобеива старалась скрывать, как от своего окружения, так и от вездесущих журналюг и медийщиков как только возможно. Ей, опытной агентке, уже не первый раз приходилось отшивать ходоков-функционеров, телевизионщиков от программы Авдея Малакова, кто на ведущем канале сов-паро-тиви вел частую светско-пролетарскую, треп-гламур-музыкальную передачу. Ольга, освоившая в свое время в разведшколе приемы ухода от слежки легко избавлялась от этих ходоков-проныр и не пускакла их даже на порог своей квартиры. И однажды к ней, с предложением принять участие в передаче "Привет, Авдей!", рассказать избалованному зрителю о полном приключений семейном бизнесе в контрактной разведке явился сам Авдей Малаков. Ох уж эти проныры, телевизионщики! Как они, порой, многим надоедали! Надо сказать, что и сам Сталин не проч был, чтоб расстрелять Авдея, или, хотя бы, сослать в лагеря за анти-однопартийные тенденциозности, что проскакивали в его передачах и могли, так или иначе, подрывать веру народа в мудрость китайского в том числе Вождя. Но мешала многомилионная паро-теле-аудитория. Сталин опасался, что в этом случае народ может выйти на улицы, чтобы требовать "зрелищ без хлеба", хлеба-то в стране было предостаточно.
Ольга не могла не удивиться приходу всегда занятого по горло Авдея, у которого на месяцы вперед были расписаны все его визиты и аудиенции. Авдей, долгое время, ведя передачи и насмотревшись, как закулисами, так и в кадре, всякого, попутно собирал материалы для своей книги. Книга должна была быть о человеках, или группах людей и генезисах их пороков, ведь материалов о пружинах подвигающих конкретных индивидуумов на те, или иные неприглядные поступки было вокруг Авдея немало. Вот только времени на исчерпывающую аналитику собираемого материала и, собственно, на написание книги у, всюду порхающего, вечно занятого Авдея Малакова не было. И он, пока, ограничивался придумыванием заголовков, в чем он на резвом на ходу по жизни немало преуспел. В числе заголовков были такие: "Звери не люди", "Нежный оскал моего капитала", Люди, как звери", "Люди как чпоки", "Люди чпок-чпоки" А его, Авдеева, едва начатая, но уже задуманная им быть «сенсационной" диссертация по футуристической кино-археологии продвигалась весьма вяло. Неутомимый ученый-Авдей, оттолкнувшись от того факта, что наряду с фамилией Муровеевых, существует фамилия Куропеевых, пытался доказать реальное, якобы когда-то существование древнейших вымерших насекомых бройлерных куропьёв. Увлеченный Авдей, наняв студентов, даже проводил за свой счет раскопки одного кургана, какой он полагал не чем иным, как древнеисторическим куропейником. Студенты, взятые археологами-копателями, в надеждах на поощрения, подсовывали Авдею то, под видом куропьиных яиц, лосиные экскременты, то, однажды и скелет кошки, под видом хорошо сохранившихся останков доисторического куропья из среднего куропейника «Многостаночный» Авдей не только вел передачу и изыскивал куропьев. Неугомонный и движимый творческой силищей, он, в редкие часы досуга, вдобавок ко всему хоть и дилетантски как считали в Центре "стипм- Разумкова", но довольно эквилибристически еще и сочинительствовал, творил малые и средние формы социальной поэзии:
«не всем везет прожить евреем
Люди, как протоиреи
Люди ксюшии и андреи
Люди, как муфлонованы,
президенты и болваны
Люди есть и паразиты
адвокаты и бандиты
И бывают стимп-герои.
Есть и "люди-геморрои",
А бывают и саврасы,
и мыколы и тарасы,
растащили сгоряча
с пъедесталов Ильича.
За кулисами, как раз,
повидал людских я масс
Я за сталинскую власть,
Людям всем не дам пропасть!
Я болею за народ,
За народу полный рот!
Хватит людям спозаранку
и русланам и иванкам
есть по-беднорсти хлопьёв!
Дам народу куропьёв!»
Однако, чисто теоретической оставалась, пока, близость будущего вожделенного Авдеева открытия. Возможно, что еще далековат он был от реального факта их, куропьев, обнаружения. Но сам Авдей уже крепко задумывался о перспективе клонирования таковых, в целях добавки диетического куропьиного мяся в рационы граждан страны своей и в рационы граждан всех стран голодающих. На подмосковной ферме Павела Грудининга, согласно их негласной договоренности с Авдеем, уже были установлены длинные ряды нержавеющих клеток, для экспериментального разведения куропьев, как еды для народа.Таким образом улитки Ксюши Сыпчак и куропьи Авдея Малакова способствовали бы ускорению решения продовольственной программы Парофундаментальной партии стимп-государства целиком и полностью. И если добавить к этому красную монополию на нефте- и паро-проводы, то советское стимп-государство могло бы диктовать свою коммунистическую волю всем лидерам стран обеих Америк, Европы и Азии Конечно, тащить на себе множество идей и забот о желудках человечества под силу не каждому. И временами, по утрам Авдей Малаков чувствовал, разбитость в теле и слабость в мыслях. Сегодня, в "разбитом теле" он проснулся после кошмарного сна. Ему приснилась безвкусная и ужасная реклама, приготовленного, в его любимом ресторане, куропья. "Вот мясо куропея, политое елеем, и соусом репея с веревкою на шее" противным голосом предлагал во сне Малакову официант в одежде шотландца Проснулся, Авдей с ощущением в себе некоторой пустоватости от эмоционального выгорания на работе, так плотно заполненной, в последнее время, умственными напряжениями по разным поводам.
Позвонил Авдей в дверь квартиры Ольги, когда она, подумывающая о большой политической карьере, работала над составлением расстрельных списков, чтоб были готовы заранее, в случае если она победит на выборах. А что делать ведь надо хоть кому-то наводить порядок в несуразных, гордых, а-то и во взбесившихся странах. Звонок Малакова раздался, когда Ольга, в приступе душевной доброты, как раз вычеркивала одного режиссера, не умеющего снимать широкоугольным объективом, из списка расстрельного, чтобы записать его в список подлежащих обязательной вакцинации. Рассыпавшись на пороге в захлебистых комплиментах, Малаков выразил сожаление, что Ольга не отреагировала на приглашение, переданное его помощниками в "Привет, Авдей!" И сейчас же, он уже от себя лично повторил Ольге предложение рассказать в его программе о полной приключений и опасностей почетной и героической работе. Одетый в свое дежурное обаяние он не сомневался, что после визита к Ольге с миллионов паро-кластерных экранов он вскоре произнесет: "Сегодня, уважаемые, телезрители, Сенсация!!! По вашим многочисленным просьбам только у нас в программе реальные шпионские страсти!!!" «Как же вы все мне надоели!" подумала Ольга, Открыв нежданному гостю дверь и продолжая замалевывать фамилию режиссера в расстрельном списке. Ольга с легкостью выпрямила ногу, в направлении Авдея, и носок ее комнатного тапка остановился в метре от непрошенного гостя. Авдей присел, схватился за промежность, свалился на бок и, кривляясь и охая, покатился вниз по лестничному пролету. "Не получилось "контакта с аудиторией" катясь по лестнице, успел подумать Авдей, попутно скрипя зубами от усиливающейся боли что-то я не совсем еще хорошо разбираюсь в "людях как шпионах". В "Институте козьего молока" Ольга не пропускала занятий по бесконтакным единоборствам; в спортзале искуснее ее в этом были только двое сам тренер и ее резидент Путен....