Спустя немного времени Игорь Леонидович получил сообщение, Я Вас воспринимаю как близкое, даже родное существо. Поверьте, меня саму это забавляет. Каждое утро хочется побывать у Вас, в Вашем мире. Мне там хорошо, легко, понятно. И не только утром. А вообще, всякий раз, когда прихожу сюда, на этот сайт. Неужели я в Вас влюбилась? Правда, удивительно? Ведь я Вас не видела, не слышала, не прикасалась. Как же так? Мир Ваших мыслей, эмоций меня притягивает. Мне всё равно, какой Вы в реальности. Здесь, в этом виртуальном мире Вы существуете как очень притягательное для меня существо. Надеюсь, не напугала Вас.
Даже не думайте, ответил Игорь, Я старик. Это не значит, что не способен мыслить категориями любви, но испытать чувственный шок вряд ли. Пришло моё время глядеть на мир со стороны. Я ведь и в молодости пробовал писать, но кроме эмоций ничего в багаже не было. Обратите внимание: молодые леди и джентльмены в основном фантазируют, грезят несбыточными категориями, ищут лучший мир где-то слишком далеко от реальности. Мы-то с Вами знаем, что другого мира попросту нет. Надо любить этот, что мы с Вами и делаем. По-своему. А виртуальные отношения с Вами приятны и мне. Спасибо за откровенность!
Переписка наполнялась реальными фактами из жизни, суждениями обо всём на свете, советами, пожеланиями, просьбами.
Оба были разведены, свободны и одиноки, хотя имели детей и внуков.
Чем больше авторы узнавали друг друга, тем сильнее изменялся характер их странного общения. Оказалось, что в их судьбах много общего, но это не сближало, а давало повод для противоречий.
Спустя время Игорь и Виктория общались так, словно долгое время были супругами.
Они обоюдно расхваливали свои рассказы, выставляли высокие оценки этим работам и обращались на Вы, а в личной переписке нападали друг на друга, язвили, огрызались, иногда продолжительное время не общались вовсе, потом извинялись и вновь посылали друг другу восторженные реплики.
Если один из них публиковал рассказ, другой должен был незамедлительно ответить, иначе оппонент начинал переживать и нервничать.
Какая сложная, настороженная и беспокойная женщина, думал Игорь Леонидович, дёрнул же меня чёрт с ней связаться. Она ведёт себя как жена, постоянно чем-то озабочена, недовольна. Но меня необъяснимо тянет на её страницу. Что там такое волшебное? Обыкновенная, как и я, бездарность, претендующая на внимание.
Кто дал ему право критиковать мои произведения, кто, раздражённо вопрошала себя Виктория Анатольевна. Думает, если я несколько раз написала о любви, значит, можно издеваться? Я же гипотетически, виртуально. Сегодня же выскажу всё, что думаю и прекращу переписку, только прочитаю ещё раз его последний рассказ.
Надо же, словно о моей жизни пишет, недоумевала она, душу наизнанку выворачивает. Нужно поставить точки над i, выяснить, в чём дело. Пожалуй, стоит пригласить его на встречу, почему нет? Должна же я знать, что не так в наших отношениях.
На этой мысли Виктория сосредоточилась, наморщила лоб, отношениях, чёрт возьми! Чего я себе насочиняла, чего, какие отношения на седьмом десятке лет! Блажь.
Прочитав несколько раз растревожившее душу повествование, женщина написала восторженный отзыв и отправила в личном сообщении предложение встретиться на нейтральной территории, в кафе у городского парка.
Игорь Леонидович раз десять прочитал предложение обсудить и урегулировать некоторые аспекты творческих отношений, не в состоянии дать на него адекватный ответ. Он не понимал, что именно придётся обсуждать, как себя вести и вообще
Нервозность вызвала приступ стенокардии, подскочило давление, однако совсем не ответить было нельзя, по крайней мере, это неприлично, по-детски отмолчаться. Не хочешь встречаться не надо, зачем создавать неоднозначную ситуацию? Ещё подумает, что испугался. Ладно, поговорим, исключительно о рассказах. Ничего личного.
Встречу назначил на час дня в выходной. Игорь специально выбрал такое время, когда отдыхает и развлекается молодёжь: не будет повода для лирики, для слишком интимных разговоров.
Знать бы, о чём Виктория Анатольевна хочет беседовать. Не дай бог опять начнёт петь о любви, я этого не вынесу, слишком стар для этого. Нужно заканчивать этот мезальянс. В конце концов, это не единственный литературный сайт.
Виктория оказалась интереснее, чем выглядела на аватарке. У неё было благородное породистое лицо, стройная фигура и вкрадчивый бархатный голос.
Несмотря на мимолётную симпатию, по всему было видно, что Игорь Леонидович тоже вызвал у знакомки позитивные эмоции, обстановка встречи была крайне напряжённой. Впрочем, он сделал всё, чтобы не понравиться.
Разговор не клеился. Пили кофе с безразличными лицами, время от времени предпринимали попытки развлечь друг друга незначительными фразами, но так и не смогли начать беседу.
После третьей чашки кофе и целой тарелки пирожных Игорь Леонидович сослался на необходимость отпустить дочку с зятем в театр, по причине чего придётся нянчиться с внучкой, раскланялся и был таков.
Виктория Анатольевна в недоумении просидела за столиком около часа, обдумывая, что это было, что с ними не так.
Всё, всё не так, возмущалась она. Индюк напыщенный! Для чего приходил-то? Молчал, словно обвинял в чём-то. Хватит с меня, сколько можно!
Женщина углубилась во внутренний мир, принялась с собой дискутировать, то и дело бросала раздражённые реплики на отдельные фразы из его рассказов, но постепенно успокаивалась.
Ха, одёрнула она себя, а сама-то. Вела себя как дура. Ведь это я его пригласила, а зачем, если за полчаса не произнесла ни слова? Чего я от него хочу? Ни сват, ни брат. Почему мы всё время чего-то делим? Или начинать нужно, или совсем заканчивать. Значит, необходима ещё одна встреча, только на этот придётся основательно подготовиться. Знать бы к чему
Виктория Анатольевна написала приглашение, строго обозначив время и место встречи, но минут сорок не решалась нажать на клавишу, чтобы его отправить.
Буду ждать тридцать минут. Если не придёте, я пойму. С уважением: Вика
Получив сообщение, Игорь Леонидович разволновался, долго не мог прийти в себя.
Зачем это нужно, ведь мы всё выяснили! Нет у нас будущего, мы разные, именно поэтому и цепляемся друг к другу. Какие отношения могут быть у стариков? Смешно. Да и не нравятся на самом деле мне её рассказы. Просто пожалел, а она Никуда не пойду. Я пойму!!! Тоже мне, чего она может понять, чего! У меня своё одиночество, у неё своё. Проследовали в одном направлении параллельным курсом и разошлись как в море корабли. Чего ей от меня нужно, прощальный гудок хочет услышать?
Игорь Леонидович нервничал, срывался на домашних, но ответ дать так и не решился.
Странным образом Виктория Анатольевна занимала его мысли целиком и полностью. Он хвалил её и ругал одновременно: намеренно вызывал в душе раздражение, а следом оправдывал.
Что с того, что она плохой писатель, я-то сам кто такой? Женщина предлагает встречаться, я ерепенюсь. Почему? Что не так? Что-что! Да не хочу я ничего выяснять, не желаю ни о чём думать. Пусть всё остаётся как есть. Поздно пить Боржоми.
Виктория Анатольевна заняла столик в кафе минут за двадцать до встречи. Сидела с неспокойным сердцем, уговаривала себя быть объективной.
Скажу ему, чтобы не думал, будто я к нему чего-то такое испытываю. Хочу поговорить о его рассказах, только и всего. Я не виновата, что Игорь Анатольевич разбудил моё воображение. Читаю его произведения, а вижу себя, свою юность. Откуда ему известно, о чём я думала, какие эмоции и чувства испытывала, откуда? Зачем он залез в мой мозг! Пусть хотя бы ответит, кто позволил так бесцеремонно описывать то, что было совсем не с ним, со мной.
Глаза женщины подёрнулись влагой, дыхание стало прерывистым, рыдающим. Виктория посмотрела на часы. До встречи оставалось несколько минут. Нужно было привести себя в порядок.
Игорь Леонидович твёрдо решил никуда не идти.
Ни к чему это. Пусть сама догадается, что пытается разрушить мой устоявшийся внутренний мир. В мои годы нельзя волноваться, переживать.
Тем не менее, его тянуло на эту встречу.
Мужчина сходил в парикмахерскую, освежил причёску, надел костюм, даже купил цветок, не понимая, что с ним происходит, зачем все эти приготовления.
К кафе Игорь Леонидович подошёл минут за пятнадцать, но завернул за угол, где в скверике стояли скамейки. Мысли неслись по бездорожью, как обычно бывает, когда он приступает к написанию нового рассказа.
Он думал о себе и о ней, но отвлечённо, как о персонажах нового произведения, заставлял литературных героев схлестнуться в разных ситуациях, даже достал блокнот и начал записывать.