От дыма в кабинете было нечем дышать, комиссар чихал и кашлял, разгоняя смог рукой, но сыщика это, по-видимому, не особенно волновало.
Ну, ладно, сынок, когда время подошло к одиннадцати, Курт, наконец, смилостивился, Завтра приду с утра, продолжим на свежую голову. Не люблю говорить с собеседником, который практически спит на столе.
Франц, действительно в очередной раз начавший сползать на столешницу, встряхнулся и, хмурясь, мотнул головой.
Просто уже поздно, а я устал.
Рейнвальд равнодушно пожал плечами и слегка тряхнул своей косичкой, «крысиным хвостиком», как емко характеризовал ее Дамиан.
Смотри, поосторожнее по пути домой. Убийца наш наверняка знает, что мы идем по следу, может и против тебя ополчиться. Ну, да ладно, сынок, до завтра. Я уже тоже притомился.
Варжик открыл рот, чтобы вежливо поблагодарить за заботу и попрощаться, но не успел «уставший» сыщик из кабинета выскочил с невероятной скоростью, не давая собеседнику даже шанса на ответ.
Молодой человек раздраженно захлопнул папку и, собрав вещи, спокойно вышел на темную улицу, направляясь домой. В том, что убийца не тронет его, он был уверен, поэтому страха не испытывал.
Он настиг его у самой двери дома. Бесшумно подошел со спины и легко коснулся плеча, заставляя обреченно вздохнуть и покачать головой.
Франц отпер дверь.
Заходи, буркнул он и, совершенно не показывая, да и не испытывая страха, сам вошел первым. Убийца последовал за ним, остановился в прихожей и скрупулезно запер дверь. Потом скрестил руки на груди.
В городе новая ищейка? голос его звучал привычно приглушенно, что молодого человека совершенно не удивило. Он оглянулся через плечо, бросил взгляд на знакомый мотоциклетный шлем с затененным стеклом, чтобы скрыть глаза, и усмехнулся.
А ты уже знаешь. Хорошие же у тебя осведомители.
Мне не нужны осведомители, коротко отозвался старый знакомый и, шагнув вперед, оттер комиссара плечом, проходя в комнату и устраиваясь в кресле. Шлем снять он даже не подумал лицо его оставалось тайной даже для Франца.
Что ты о нем знаешь?
Варжик пожал плечами и, разувшись, прошел следом за собеседником, присаживаясь на диван.
Курт Рейнвальд. Лучший из лучших, и ужасно противный человек. Ты не представляешь, как отвратительно было общаться с ним, как он достал меня своими вопросами!
Собеседник закинул ногу на ногу, вольготно располагая руки по подлокотникам.
Я о нем слышал. Полагаю, завтра он продолжит свои расспросы, будь готов.
Франц склонил голову набок.
Если сегодня ты никого не убьешь, тем для расспросов у него будет меньше.
Мотоциклист сделал неопределенный, витиеватый жест левой рукой.
Посмотрим.
Комиссар тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку дивана, запрокинул голову, прижимаясь к ней затылком. Он устал, безмерно устал метаться между двух огней, один из которых сегодня усилился, подогретый пламенем Рейнвальда, и с отчаянием сознавал, что прекратить это в ближайшее время не сможет.
Я даже имени твоего не знаю задумчиво вымолвил он, не глядя на собеседника. Тот легко пожал обтянутыми кожаной курткой плечами.
Зови меня Феникс.
Франц хмыкнул имечко убийца выдумал себе броское, но нельзя было отрицать, что ему оно подходит. Что-то было в нем, что-то такое, что заставляло вспоминать одновременно о пламени и пепле, о свободе небес и о клетке плоти. А уж после того, как он однажды видел его поездку на мотоцикле Да, парень и вправду летал, как птица.
Я не смогу вечно прикрывать тебя, Феникс, молодой человек вновь подался вперед и, сцепив руки в замок, внимательно вгляделся в непроницаемо-черное стекло шлема, Сегодня я итак едва не проговорился назвал тебя парнем. Рейнвальд тотчас же уцепился, спросил, почему я так уверен, что убийца не женщина.
Феникс приглушенно рассмеялся и, упершись двумя пальцами в шлем, склонил голову набок.
И что ты?
А что я? Франц развел руки в стороны, Отвертелся, сказал, что убийства совершены с явно мужской силой. Он счел меня дилетантом, но подозревать, кажется, не стал Да, еще приходил Дамиан ну, ты знаешь, местный дурачок, он сказал, что слышал рев мотоцикла. За это Рейнвальд тоже может ухватиться, ты бы поосторожнее
Собеседник равнодушно махнул свободной рукой, другой продолжая упираться в шлем.
Дурак ничего ему не скажет, он ничего не видел. Да и мотоцикла моего ему не найти, если, конечно, не обыщет твой сарай.
Собеседник равнодушно махнул свободной рукой, другой продолжая упираться в шлем.
Дурак ничего ему не скажет, он ничего не видел. Да и мотоцикла моего ему не найти, если, конечно, не обыщет твой сарай.
Варжик тяжело вздохнул. Разрешая прятать мотоцикл в своем сарае он, конечно, сознавал, что подставляется, но, признаться, не думал, что настолько.
Феникс, в голосе его зазвучали увещевающие нотки, Послушай Ты спас мне жизнь тогда, я благодарен тебе за это. Но прошу тебя хватит убивать! Рано или поздно Курт выйдет на тебя, схватит, а вместе с тобой и меня
Ты останешься в стороне, об этом можешь не беспокоиться, Феникс одним легким движением поднялся на ноги, Спасибо, Франц, я узнал сегодня все, что нужно. Не стану просить тебя мешать Рейнвальду он человек умный, может заметить и тогда ты действительно подставишься. Но
Выдавать тебя я ему не собираюсь, комиссар, хмурясь, тоже встал с дивана, Я умею быть благодарным, тем более, что перед тобой я в неоплатном долгу. Тот громила убил бы меня, если бы не ты.
Шлем склонился в легком кивке. Голос Феникса зазвучал еще глуше, чем прежде.
Может быть. Что ж, мне пора идти, дела не ждут.
Франц на секунду сжал губы.
Опять задумал кого-то убить?
По комнате пронесся приглушенный смешок Феникс, при всей своей загадочной мрачности и таинственности был, судя по всему, довольно смешливым парнем.
Как знать, легко отозвался он, и уже направился, было, к двери, когда собеседник окликнул его.
Феникс! заметив, что гость остановился, он на миг замялся, Скажи почему ты не хочешь показать лицо даже мне? Я ведь не выдам, ты знаешь.
Мотоциклист медленно повернулся к собеседнику всем корпусом, и на несколько мгновений замер, видимо, вглядываясь в него.
Потому что не хочу взваливать на твою совесть еще более тяжкий груз, наконец, негромко отозвался он, Будет лучше, если ты действительно ничего не будешь обо мне знать, комиссар.
* * *Курт Рейнвальд всегда был вооружен. Без пистолета за поясом он казался самому себе не то, что голым скорее, неполноценным, и ощущение это удовольствия ему не доставляло. Пистолет он носил без кобуры и, демонстрируя чудеса безрассудства, частенько забывал ставить его на предохранитель, равнодушно затыкая за пояс военных штанов. К чести его, стоит заметить, что неосторожность всегда оставалась безнаказанной ранен мужчина ни разу не был. По крайней мере, из своего пистолета.
Этим вечером, посоветовав Францу Варжику проявлять осторожность, сыщик и сам предпочел не пренебрегать своим советом. Всю дорогу до отеля, где обосновался на время расследования, он держал палец на курке спрятанного в кармане штанов пистолета, всю дорогу присматривался, приглядывался к каждой тени, к каждому кусту и столбу. Это, конечно, походило на паранойю, но выбора не было стать жертвой какого-то захудалого маньяка из третьесортного городишки Курту не хотелось.
Он шел поступью тигра, медленно, плавно вышагивал, чуть пружиня на каждом шаге, полностью готовый отражать атаку, и не сомневался в правильности своих действий.
Наверняка о его прибытии уже знает весь город. Наверняка этот блаженный дурачок растрепал своей подружке-торговке о «господине с крысиным хвостиком», а та, конечно, разболтает покупателям.
Курт знал такие городки, представлял себе менталитет местного населения все друг с другом знакомы, и ни у кого ни от кого нет секретов. И при этом у каждого за душой имеется какая-нибудь грязненькая тайна, а то и не одна, которую он непременно должен будет вытащить наружу.
Вот, например, этот Дамиан. Дурак-дураком, на такого ни за что не подумаешь, но вдруг его бестолковость не более, чем актерская игра?
Курт поморщился и, мотнув головой, быстро огляделся по сторонам. Нет, ни один актер не додумается до таких абсурдных заявлений, не будет так по-идиотски елозить ладонью по голове дурак, вне всякого сомнения, настоящий. Вопрос в другом что он мог случайно увидеть, на что мог не обратить внимания, что могло бы помочь следствию? Надо бы потолковать с идиотом по душам при случае и, может быть, без участия Франца Варжика.
Сыщик поморщился и, нырнув в подворотню, в несколько быстрых шагов вышел к отелю.
Вот еще тоже наказание недавно назначенный, совсем молодой комиссар, мальчишка, с какой-то радости занимающийся таким серьезным делом. И ведь еще имеет наглость спрашивать, кто направил сюда его, Рейнвальда, лучшего из лучших, черт побери!