Вы что, издеваетесь надо мной? не выдержала Люся. Это не моя! Где моя расческа? И почему снова оранжевая?
Но я не знаю, где твоя расческа, развела Настя руками, найдется потом, но сейчас то я где ее возьму? Принесла свою. Оранжевая так ты мне ее сама покупала, забыла?
Люся не забыла. Болезнь прогрессировала и было ясно только одно: скоро весь мир вокруг станет оранжевым. И виной тому навряд ли маркетологи. Виноват апельсиновый сок, он ее решил проучить таким странным образом. Люся потрогала лоб. Температуры не было.
Тапочек под кроватью тоже не было.
Саша! Принеси мне тапочки!
Саша принес резиновые шлепки. Он тоже не нашел тапочек. Ну ладно, шлепки так шлепки. Замечательные резиновые шлепки. Оранжевые.
Где ты их взял? Люся взяла сына за плечи и внимательно посмотрела в глаза. В свои шесть Сашка еще не научился врать настолько хорошо, чтобы она не могла этого заметить.
Сашкины распахнутые испуганные глаза не врали. Он взял шлепки в коридоре, они стояли возле комнаты. Тапочки не видел. Ничего не знает.
Люся отпустила сына и пошла в туалет. В туалете обстановка была стабильно-оранжевая. Оранжевая туалетная бумага, трехслойная, с апельсиновым запахом. Освежитель воздуха тоже оранжевый. Слава богам, не апельсиновый. Всего лишь персиковый.
Как ты себя чувствуешь? спросил Митяй, вернувшись с работы. Люся сидела на кровати с насупленным лицом, обнимала колени и смотрела в одну точку.
Плохо. Похоже, у меня поражение головного мозга. Я схожу с ума.
Митяй был здоров, ноги у него не подкашивались, и ни в какие поражения головного мозга посредством апельсинового сока он не верил. Ему на расследование потребовалось всего каких-то три минуты.
Через три минуты он привел в комнату Настю, всю в оранжевом. В руках у нее была папка с бумагами.
Практическая работа, исследовательский проект, говорила она и смотрела куда-то в сторону.
Тема: «Влияние оранжевого цвета на эмоции и состояние человека», процитировал Митяй. Цель работы: «Доказать, что оранжевый цвет поднимает настроение и улучшает физическое самочувствие человека». Ну, повернулся он к Насте, и как? Доказала? Что напишешь в выводах?
Я напишу, ответила Настя, посмотрев на Люсин дергающийся глаз, я напишу, что выводы сделать невозможно, так как не все условия были соблюдены.
Еще не все? присвистнул Митяй, подняв оранжевого верблюда с пола.
Не все, повторила Настя. В идеале, надо стены в оранжевый красить. А ты мне краску вчера в стройматериалах не разрешил купить.
Стены в оранжевый? покивал Митяй.
И тут вдруг в одну секунду Люся почувствовала такое облегчение, что сразу поднялось и настроение, и самочувствие.
Цель работы достигнута, сказала она, мне очень хорошо. Так хорошо, что даже аппетит вернулся.
Ну отлично, ответил Митяй и хитро посмотрел на жену. Пошли чай пить, я тут как раз в «Лисичкины пироги» после работы заехал, пирог с курагой купил. Твой любимый. Оранжевый.
На последнем слове он выскочил из комнаты и закрыл за собой дверь, поэтому оранжевый верблюд, который Люся швырнула ему вслед, брякнулся прямиком о дверную ручку.
Социальная реклама
Иногда на Люсю нападало плохое настроение. Митяй называл это «сезонная хандра».
Для сезонной хандры неважно было, какой сезон за окном. И повода особого не нужно было, повод находился на пустом месте. И даже на пустом месте его было проще отыскать.
Хандра случалась редко, примерно раз в год, но если случалась, то в доме объявлялся режим ЧС.
Сегодня утром Митяй вошел на кухню и сразу понял она случилась.
Ты толстая? на всякий случай спросил Митяй, хотя такой примитивный повод давно уже был пройден.
Люся молчала.
Конечно, ты не толстая. И надеть тебе есть что, и все живы и здоровы, между прочим, абсолютно равнодушно сказал Митяй, и тут же об этом пожалел. Потому что из Люсиных глаз полились слезы, а это значило, что хандра вышла в свою самую опасную затяжную стадию.
Мы на тюбингах кататься едем сегодня? спросила заспанная Настя, войдя на кухню
Даже не знаю, ответил Митяй, кивнув на жену.
Поезжайте без меня, проговорила Люся, сморкаясь в салфетку. Салфетка была беленькая, чистенькая, а Люсин мокрый нос сделал ее мокрой и серой и превратил в разваливающуюся тряпочку и от этого Люся зарыдала еще сильнее.
Хандра? спросила Настя Митяя.
Она, ответил Митяй.
Причина?
Еще не выяснял.
Так ты давай быстрее, а то не успеем съездить, темнеет рано, а в темноте неинтересно будет.
Через час Митяй выяснил: причина, как ни странно, именно в сезонности. Оказывается (вот ведь!) наступила зима, декабрь. Солнца нет, зато навалило полно снега. И (о, ужас) во дворе всю площадку завалило снегом. И (о, еще больший ужас) даже ту самую скамеечку, которую видно из их кухни.
И что? равнодушно переспросил Митяй. Каждую зиму так, к весне оттает. Весной солнце становится ближе, теплее, снега все меньше, разговаривал он с ней, как с идиоткой.
А она не идиотка! Она, на всякий случай, глубокоранимая и чувствительная натура. И, может быть, ему, конечно, ни жарко, ни холодно от того, что вокруг зима и сугробы, а она сейчас прям видит, как жизнь проходит. Все проходит, все занесет снегом. И ничего не останется. Пустота. Белая пустота, как снежное полотно.
Надолго, сообщил Митяй Насте, выйдя в коридор. Все намного серьезнее, чем я думал. Она не толстая, но скамейку занесло.
На тюбинги, хочу на тюбинги! скакал Сашка.
Поедем без мамы, ответил Митяй, собирайтесь.
Через три часа они вернулись домой и застали ту же самую картину.
Дорогая, если ты надеешься дождаться, когда снег растает, то боюсь ждать придется долго, проговорил Митяй. Ну в конце концов, далась тебе эта скамейка? Других радостей полно. Мы вот на ватрушках катались, весело.
Мы с тобой целовались на этой скамейке, произнесла Люся трагичным голосом, но тебе все равно. Ты не помнишь. Все проходит. И это пройдет. И мы пройдем.
Котлеты разогреть? спросила Настя Митяя.
Мне разогреть! радовался Сашка. И бутерброд с маслом.
Эти люди могут думать только о еде. Люся переместилась в свою комнату, правда оттуда скамейку было видно еще лучше.
Может мне тоже впасть в хандру, и к математике готовиться не надо, сказала Настя. Вот если я зависну на целый день, представляю, что мне от вас будет.
Вот давай мне тут без угроз, ответил Митяй, у тебя свой муж будет, пусть он отдувается. Давайте лучше думать, как процесс убыстрить.
Скамейка, сказал Саша, а у меня книжка есть про волшебную скамейку, сказки.
Волшебная скамейка, хмыкнула Настя. У нас в городе тоже есть волшебные скамейки, в городском парке. Там обычно написано «Здесь могла бы быть ваша реклама». А на некоторых потом картинки, пицца там или химчистка, сменяются одна за другой щелк-щелк.
Хм, проговорил Митяй, задумчиво глядя во двор. А что, здесь могла бы быть наша реклама.
***Еще через час Люсе надоело смотреть во двор, и очень захотелось мороженого и новый маникюр. Но это было впервые, чтобы хандра отступала так быстро, и Люся на всякий случай решила пока не выходить из комнаты, а то мало ли, привыкнут, и потом заново объясняй людям, как устроена тонкая женская натура.
Поэтому Люся улеглась на кровать и тихонечко включила телевизор. Еще через час она задумалась, отчего такая странная тишина в доме. Неужели снова гулять уехали. Вот так, наплевав на нее, Люсю. Демонстрируют, насколько им все равно, обесценивают ее, такую серьезную хандру.
Обижаться пока настроения не было, но мозг подсказывал надо, поэтому Люся надулась и решила подойти к окну. Может, глядя на скамейку, вспомнит, из-за чего все началось.
Но, выглянув в окно, она увидела расчищенную скамейку, три заснеженных фигуры с лопатами, похожих на ее семью, одна большая и две поменьше, и табличку на скамейке с большими буквами «Мама, мы тебя очень любим».
Фигуры уже двигались в сторону подъезда, смеркалось и их было сложно разглядеть, но табличку освещал свет из окна, а буквы были ярко-красные. Люся улыбнулась и снова смахнула слезу.
А когда они ввалились в коридор, все заснеженные и она принялась ворчать, что снег с одежды падает прямо на пол, Сашка сказал:
Папа! Реклама сработала! Теперь наша скамейка тоже волшебная!
Тсс! прошипел Митяй Сашке, Не раскрывай тайну. Мы еще не окупили вложенные затраты в маркетинговую кампанию.
А потом они пили чай на кухне, и Сашка выглянул в окно и увидел, что возле скамейки ходит другая семья и разглядывает табличку.
А ведь они не знают, что это про нашу маму!
А и пусть не знают, сказал Митяй, хандра штука сезонная, зимой обостряется. Если наша социальная реклама сработает на широкую целевую аудиторию, то весной мы обязательно соберем с тобой большие дивиденды.