Людочка позволяла нашим гостям щипать себя за мягкое место и при этом весело взвизгивала. Это была такая традиционная игра, и ее жалобы на посетителей я воспринимала отстраненно, как дополнительный элемент нагрузки.
Иногда официантка пропадала из зала, выходила с каким-нибудь кавалером на перекур, и мне приходилось срочно бежать на ее место. Друзья нашего хозяина сразу замолкали. Наверное, мой мрачный вид их отпугивал напрочь.
Людочка щелкнула зажигалкой, распахнула дверь черного выхода и выпустила клуб дыма.
Люд, сейчас Азамат на запах прибежит! Кончай курить!
Да пошел он! ответила она, но спустилась с крыльца и села на последнюю ступеньку.
Не выдергает, сказала я.
Кто? Ты о чем?
Зульфия не выдергает. Она сама мужа боится как огня. Для нее счастье, если этот козел развлекается на стороне: зато ночью к ней не полезет еще одного ребенка строгать. Он же как кролик, готов трахаться без остановки.
И то верно! Лидочка затушила сигарету, вернулась в мойку и облокотилась на стол с посудой. А ты почему опоздала?
На кладбище ездила. Убраться надо было.
А-а-а!
Представляешь, какие-то мажоры перегородили дорогу и помешали автобусу проехать. Ну, попадутся мне эти козлы еще!
Я перевернула стопку вымытых тарелок, чтобы слить воду, и возмущенно стукнула ею о стол.
Эй, ты посуду не бей! засмеялась Людочка. Ой, в рифму получилось! Согласна, совсем «золотая молодежь» обнаглела!
И не говори! Сначала ехали рядом с нами. Музыка орет, правила не соблюдают. Наш бедный водитель то влево, то вправо, то по тормозам ударит. И мы, как селедки в бочке, прессуемся. А этим все фиолетово. Покуролесили, движение на дороге сбили и смылись.
И что эти дармоеды в нашем районе забыли?
А я знаю? Никогда раньше не видела.
Красивые хоть?
Не разглядела. Автобус как тряхнуло, так я и улетела вперед и лбом о поручень ударилась, вообще еле на ногах удержалась, я подняла косынку, видишь, какая шишка.
Да-а-а, есть малеха. Ты приложи ложку, чтобы синяка не осталось.
Девки, что за треп во время работы! Мы вздрогнули и обернулись: хозяин ввалился в мойку и сразу занял все пространство. Людка, опять курила? Ты когда-нибудь взорвешь нас всех!
Людочка подмигнула мне и попыталась протиснуться мимо пивного живота, барабаном торчавшего вперед. Босс смачно шлепнул ее по упругой заднице. Официантка кокетливо взвизгнула:
Да ладно тебе, Азамат! Не балуй!
«И с этим спит», вздохнула я и повернулась к мойке: работа не ждет. Но отвязаться от босса не так-то просто.
А ты где сегодня шлялась, ясноглазая?
Шеф зовет меня так за зеленую, почти прозрачную радужку. Этим цветом меня наградила мама. Иногда я мечтаю накопить денег и заиметь цветные линзы, чтобы любопытные мужики не приставали с вопросами. Но увы, нет денег даже на сапоги, а уже холода приближаются.
Азамат подошел вплотную. Я чувствовала его упругое пузо, прижимавшееся к моим ягодицам, и считала до десяти. Хотелось развернуться и разбить тарелку о его лысоватую башку, но нельзя. Я с трудом нашла эту работу на полставки и потерять до ужаса боялась.
Простите. Я задержусь на полчаса дольше, ответила я и немного отодвинулась.
Ну смотри, Рита-Маргарита, у меня глаз-алмаз.
Он сделал козу из пальцев и показал ею сначала себе на лицо, а потом направил мне в глаза. «И ладно, плевать мне на твой алмаз, думала я, яростно натирая губкой тарелку, а в голове вовсю работал калькулятор, распределяя зарплату по проблемам. За общагу заплачу, соседке долг отдам, может, и мне на сапоги останется».
Да, если бы не крайняя нужда, послала бы босса и его вонючее кафе к чертям собачьим!
В обеденном зале что-то загрохотало, потом послышались крики:
Азамат Григорьевич! Азамат Григорьевич! Ой, что делается! Идите сюда.
Антон
Мы вышли из «порше» и огляделись: куда нас занесла нелегкая? Вокруг высились пятиэтажки старого спального района. В погоне за автобусом и не заметили, как свернули с намеченного пути.
И где мы? спросил Макс.
Да какая разница? пожал плечами Пашка. У нас все равно не было цели. Проветрились, и ладно. Жрать охота.
Мы зашли в торговый центр, лениво прогулялись по отделам. Ничего привлекательного не заметили. Возле одной витрины поржали над потугами местного дизайнера.
В другом отделе обнаружили такие же узкие брючки, что были надеты на Пашке, только за две тысячи рублей.
В другом отделе обнаружили такие же узкие брючки, что были надеты на Пашке, только за две тысячи рублей.
Пацаны, это что за на фиг? Мои скинни и эта половая тряпка! Ваще! Я угораю!
Знаешь, отличить нельзя, хохотнул я, разглядывая швы и щупая ткань. Может, в твоем бутике тоже товары из китайских подвалов?
Не, разница есть. Цена!
Молодые люди, вы покупать будете? кинулась к нам обеспокоенная продавщица.
Это дерьмо? Блонди повертел в руках брюки. Сама носи.
Он бросил скинни продавщице и направился к выходу.
Мы пошли следом. По его потрясенному лицу я видел, что он едва сдерживается, чтобы не разнести здесь все прилавки.
Ладно, не злись, миролюбиво сказал Макс оглядываясь. Ты перекусить хотел.
Так здесь одни забегаловки!
Жрать все равно хочется. До центра ехать далеко. Желудок к кишкам прилипнет.
Мы сели в машину. Теперь за рулем был я. Повеселились сегодня и хватит. Мы с Максом не против развлечься, но стараемся не выходить из берегов. А вот Блонди совсем другое дело. Если бы мы его не сдерживали, он из полиции не вылезал бы. Или на том свете выяснял отношения с дьяволом.
Я вырулил на широкую улицу, и вдруг Макс закричал:
Смотрите, а это не наш автобус?
Где?
Мы завертели головами и действительно увидели у остановки синюю развалину, с которой недавно играли в догонялки.
Стрела, тормози! приказал Пашка.
Да ладно вам! Сколько таких автобусов по Москве рассекает. Поехали!
А это не та девчонка, которая нас мудаками обозвала?
Я затормозил у обочины и пригляделся.
По тротуару от остановки быстро шагала девушка. Невысокого росточка, худенькая, одетая явно с чужого плеча в старую серую кофту, поношенные джинсы и кеды. Хвост из темных волнистых волос колыхался при движении в разные стороны.
Не знаю, издалека не видно, ответил я.
Мне тоже кажется, что не она, подтвердил Макс.
Пошли проверим, воодушевился Блонди. В его глазах опять загорелся азарт. Неужели всякой шмаре позволим себя мудаками называть?
Надо наказать, согласился Макс, но как-то вяло.
Я был не против. Мы проследили взглядом за девушкой. Она зашла в забегаловку, расположенную на первом этаже, под громким названием «Кебаб-Хаус».
Мы немного покрутились рядом, чтобы не вызвать подозрений, вдруг девчонка нас заметила, и тоже двинули в кафе.
Надо сказать, что я удивился, когда окинул взглядом помещение, в которое мы вошли. Без изыска, но чистенько. Столы накрыты белыми скатертями, от входа казалось, что даже накрахмаленными, в центре каждой небольшой поднос с приборами.
Мы огляделись: девушки нигде не было видно.
Давайте похаваем, что ли? Раз пришли. Жрать охота, потер живот Бей.
А то!
Блонди выбрал столик у стены и сел. Тут же подлетела шустрая официантка.
Мальчики, посмотрите меню. Только сразу говорю, шашлыков нет. Мы через час закрываемся.
И че мы сюда приперлись? пробурчал Блонди.
Не капризничай. Все равно ничего другого рядом нет, осадил я его. Иногда Пашка перегибает палку. Вечно всем недоволен.
Официантка кинула на стол бордовую папку и побежала к группе лиц кавказской национальности, как принято сейчас говорить. Макс листал страницы, Блонди едко комментировал состав блюд, а я разглядывал кафе.
Скатерти оказались бумажными. Я видел, как официантка после очередных посетителей ловко убирала их со столов и стелила свежие. «Миленько, мелькнула мысль. Зато ничего не липнет к рукам и одежде».
Кавказцы в углу весело смеялись, официантка хихикала, а вот девушка, из-за которой мы заглянули в эту забегаловку, пропала.
Может, она заметила нас, узнала и скрылась через заднюю дверь? Хотя о чем это я? Нашел шпионку, ек-макарек!
Макс заказал всем чахохбили. Официантка мгновенно принесла нам еду. Мы с Беем наворачивали с жадностью. Пашка ковырялся вилкой в тарелке и брезгливо принюхивался.
Ешь! Нас скоро выгонят, сказал я. Вкусно.
А чем пахнет? Сейчас блевану, Пашка скривился, будто его заставили съесть червяка. Эй, тетка, подь сюда!
Официантка прибежала сразу, словно караулила, когда ее позовут. От нее пахло сигаретным дымом.
Мальчики, вам нравится?
Нравится, нравится, передразнил ее Блонди и рявкнул так, что девушка подскочила: Не нравится. Чем воняет?
Ничем. Курицей, растерялась она, потом сообразила. Это специя такая. Хмели-сунели называется.