Согласно ст. 1 Римская конвенция применялась к договорным обязательствам в любой ситуации, связанной с выбором между законами различных государств[18]. Она имела приоритет перед национальными нормами государств-участников и, таким образом, способствовала формированию общего права для всех государств Европейского Союза.
В соответствии со ст. 2 Римской конвенции согласованное сторонами право применялось независимо от того, является ли оно правом одного из государств, к которым они принадлежат, или нет. В последующих нормах воспроизведены и развиты наиболее важные положения, которые в свое время были зафиксированы в Гаагских конвенциях: об автономии воли сторон, о возможности договориться о применимом к договору в целом или только к его части праве, о возможности достижения в любое время сторонами договоренности о подчинении договора праву, отличному от того, которым он регулировался ранее, и др. Предусматривались условия применения императивных норм национального права, включая императивные нормы третьих стран.
В тех случаях, когда контракт не содержал положений о применимом праве и выбор сторон не мог быть установлен с достаточной определенностью исходя из условий контракта или обстоятельств дела, договор согласно ст. 4 Римской конвенции подлежал регулированию правом страны, с которой он имеет наиболее тесную и реальную связь. Положения Римской конвенции были восприняты национальным законодательством ряда стран, в том числе не входящих в ЕС. Некоторые из них нашли отражение в разд. VI ГК РФ.
В 2008 г. Римская конвенция была заменена Регламентом (ЕС) 593/2008 Европейского Парламента и Совета от 17 июня 2008 г. о праве, подлежащем применению к договорным обязательствам («Рим I») (далее Регламент «Рим I»)[19], вступившим в действие 17 декабря 2009 г. (за исключением ст. 26, которая применяется с 17 июня 2009 г.)[20]. С этого момента Римская конвенция фактически утратила силу для абсолютного большинства стран ЕС[21]. В соответствии с п. 2 ст. 24 Регламента «Рим I» любая отсылка к Римской конвенции понимается как отсылка к Регламенту, который в литературе[22] характеризуется как эволюционный нормативный правовой акт, вышедший из европейского международного частного права.
Регламент «Рим I» устанавливает на территории государств членов Европейского сообщества и Европейского Союза единообразные коллизионные нормы, определяющие, законодательство какого именно государства (не обязательно государства члена ЕС) должно применяться в том случае, если правоотношение содержит иностранный элемент и, соответственно, может регулироваться правом разных стран.
Основываясь на положениях, закрепленных в Римской конвенции и проверенных практикой ее применения, Регламент «Рим I» вместе с тем предусматривает ряд новых по сравнению с Конвенцией положений, отражающих современные требования международного экономического сотрудничества.
Регламент «Рим I», как в свое время и Римская конвенция, подтверждает принцип автономии воли сторон при выборе применимого права (ст. 3); при этом подчеркивается, что выбор избранного сторонами права должен быть прямо выражен или определенно вытекать из положений договора либо из обстоятельств дела.
Существенные изменения внесены в редакцию ст. 4 Регламента «Рим I», определяющей право, подлежащее применению при отсутствии выбора сторон. Имеющиеся различия в позициях представителей стран континентального и общего права потребовали от разработчиков данного документа проявления максимальной четкости в формулировании и раскрытии содержания принципа «наиболее тесной связи договора» с правом определенной страны, а также других коллизионных привязок[23].
Регламент «Рим I» предусматривает конкретные коллизионные привязки по основным типам договоров, применяемым во внешнеэкономической сфере, купли-продажи, оказания услуг, аренды недвижимости и др. Для договора купли-продажи это право страны, где имеет свое обычное место жительства продавец (п. 1 ст. 4). В тех случаях, когда заключаемый сторонами договор не входит в перечень обязательств, имеющих дифференцированные коллизионные привязки, либо относится к смешанным, действует правило, предусмотренное п. 2 той же статьи: применимым признается право той страны, где находится обычное место жительства стороны, которая должна осуществить исполнение, имеющее решающее значение для договора. Предусматриваются возможные исключения из этих правил, например для случаев, когда договор имеет явно более тесные связи с другой страной (п. 3 и 4).
Отдельная статья Регламента «Рим I» (ст. 9) посвящена применению преобладающих императивных положений, соблюдение которых признано страной в качестве имеющих принципиальное значение для охраны ее публичных интересов, таких как ее политическое, социальное или экономическое устройство в такой степени, что они подлежат применению к любой ситуации, подпадающей под их действие, независимо от того, какое право в ином случае подлежало бы применению к договору согласно нормам Регламента. Суд может применить также преобладающие императивные положения права страны, где возникающие на основании договора обязательства должны быть или были исполнены в той мере, в какой эти положения делают исполнение договора незаконным. При решении вопроса о придании действия этим положениям должны учитываться их характер и цель, а также последствия их применения или неприменения.
В 2015 г. Гаагской конференцией по международному частному праву был принят новый документ, в котором нашли отражение современные тенденции в области регулирования внешнеэкономического сотрудничества хозяйствующих субъектов из разных стран, Гаагские принципы выбора применимого права к международным коммерческим договорам (далее Гаагские принципы)[24].
Гаагские принципы состоят из введения, преамбулы и 12 статей. Принципы, как указывается во введении, не являются формально обязательным документом, модельным законом, который должен быть принят государствами, или сводом принципов, которые рекомендуются Гаагской конференцией для инкорпорации государствами в национальное законодательство. Они могут служить руководством для реформы национального законодательства о выборе применимого права и действовать наряду с существующими правовыми инструментами в данной сфере Регламентом «Рим I», Межамериканской конвенцией 1994 г., гаагскими конвенциями. Отмечается также, что преамбула и статьи Гаагских принципов могут рассматриваться как пример наилучшей практики в отношении признания автономии воли сторон в выборе применимого права в международных коммерческих контрактах[25].
Разработка унифицированных коллизионных норм на региональном уровне осуществлялась и другими странами. Примером может служить Конвенция о праве, применимом к международным контрактам 1994 г., принятая 17 латиноамериканскими странами, США и Канадой на Пятой межамериканской конференции по частному праву[26].
Необходимость создания единых унифицированных правил, в том числе коллизионных норм, возникла и перед странами, вошедшими в состав СНГ. Сохранившиеся в значительной мере кооперационные и иные связи между хозяйствующими субъектами этих стран, входивших прежде в единое экономическое и правовое пространство, и намерение большей части ставших независимыми государств развивать дальнейшее сотрудничество на новых принципах придали актуальность этой проблеме.
В 1992 г. между государствами Содружества заключено Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 г. (далее Киевское соглашение),[27] а в 1993 г. подписана Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (далее Минская конвенция)[28]. В указанных документах получили отражение отдельные вопросы определения применимого права, причем в основном исходя из норм гражданского законодательства этих стран, действовавшего во время принятия указанных актов.
И Киевское соглашение, и Минская конвенция в качестве источника правового регулировании прав и обязанностей сторон, заключающих сделку, отсылают к законодательству места ее совершения, если иное не предусмотрено соглашением сторон[29]. Согласно п. «г» ст. 11 Киевского соглашения форма внешнеторговых сделок должна определяться по законодательству места ее совершения, т. е. без увязки с содержанием обязательства. Подобные нормы содержались ранее в российском законодательстве (до принятия Основ 1991 г.), а также в законодательстве других стран СНГ. При последовавшем вскоре пересмотре национального гражданского законодательства многие страны участницы Киевского соглашения от этого принципа отошли.
В ГК РФ, принятый в 1994 г., а также в кодексы других государств СНГ, разработанные с учетом Модельного Гражданского кодекса для стран СНГ, включены специальные разделы (в ГК РФ часть третья), содержащие развернутую систему коллизионных норм, отвечающих современному доктринальному подходу, а также ориентированных на международную практику, сложившуюся в последние десятилетия. Важные принципиальные дополнения в часть третью ГК РФ внесены Федеральным законом от 30 сентября 2013 г. 260-ФЗ «О внесении изменений в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации».