Атеист скажет: не может сегодня, сможет завтра или через сто лет. Человек верующий ответит: Тора написана Богом.
Но ведь для верующего это и так было аксиомой! Попытка поиска скрытых текстов в Торе попытка ДОКАЗАТЬ то, что доказано быть не может.
Это типичная попытка привлечения аксиомы из одной системы для решения проблемы, обнаруженной совершенно в иной системе! Перед религиозным ученым всегда стоит такая опасность в какой-то момент, спасовав перед сложностью научной проблемы, остановиться и воскликнуть: а это уже по воле Божьей!
Насколько я понимаю, такой вывод свидетельствует не о мудрости ученого, а о его слабости и недостаточной уверенности в научных методах, способных справиться с любой проблемой в рамках сугубо научной аксиоматики.
* * *
Приходилось слышать: Эйнштейн говорил о Боге, который Хойл говорил Да, говорили и Хойл, и Эйнштейн, и другие известные ученые. Эйнштейн говорил о том, что «Бог изощрен, но не злонамерен», и о «Боге, играющем в кости».
Говоря о Боге, играющем в кости, Эйнштейн имел в виду свое неприятие идей квантовой физики. Ему казалось несуразным, что в мире элементарных частиц главенствует принцип вероятностей, а не классический детерминизм. Из слов, сказанных Эйнштейном, не нужно делать вывод о том, что великий физик верил в Бога речь идет всего лишь об образном выражении (атеисты, между прочим, не намного реже верующих говорят «Слава Богу!» или «Не дай Бог!», не вкладывая в свои слова религиозного смысла).
В большинстве случаев упоминание ученым Высших сил вовсе не говорит о том, что автор верил в Творца, когда говорил о своем восхищении тайнами мироздания. Могу, к примеру, вспомнить восхищенные слова известного советского астрофизика Иосифа Самуиловича Шкловского, для которого таинства мироздания были предметом преклонения. Более, чем кто бы то ни было, он представлял, насколько мало мы еще знаем об устройстве Вселенной и насколько гармонично это устройство. Слушая его выступления, иной человек мог сделать вывод о том, что Шкловский был верующим. Ни в коей мере! Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что пройдет еще много веков прежде, чем человек подступится к пониманию сущности Вселенной.
Иосиф Самуилович верил в то, что это произойдет. Многим другим (и ученым, кстати, тоже) этой веры в возможности собственной науки и не хватает.
* * *
Выбор аксиомы не может быть навязан разумному человеку. Младенец выбирать не способен, и если он живет в мире, где аксиома уже выбрана, он впитывает этот выбор с молоком матери и живет с ним, чаще всего не задавая себе больше вопроса о том, почему его жизнь протекает в рамках именно этой аксиомы, а не противоположной.
Вера в Бога и атеизм личный выбор каждого, личный духовный труд. Наука и религия нечто иное, это человеческие институты, способы познания мира.
Вовсе не обязательно верить в Бога, чтобы посещать мечеть, церковь или синагогу, совершать определенные ритуалы и следовать определенным заветам. Всем нам прекрасно известны (даже и среди собственных знакомых) люди, которые на «доисторической» не верили ни в Бога, ни в черта, а здесь, через неделю после приезда, надели кипу и пошли в синагогу, «чтобы не выделяться и быть как все». Все мы видим по телевизору, как в России бывшие секретари ЦК КПСС ходят в храмы и крестятся на иконы. Вряд ли и наши доморощенные иудеи, и тамошние новые христиане вдруг сменили «ориентацию», от одной аксиомы перешли к другой. Они стали людьми религиозными, но стали ли верующими?
Вовсе не обязательно в Бога не верить, чтобы заниматься наукой, в которой принята аксиома о том, что Бог, даже если он есть, к возникновению и развитию Вселенной не имеет ни малейшего отношения и никаким образом себя не проявляет.
В уме верующего ученого (если это настоящий ученый, не мыслящий себе жизнь без научных исследований) не возникает шизофренической раздвоенности. Свое личное «Верую!» он никак и никогда не привносит в научный эксперимент, в создание научной теории, даже если эта теория касается первых моментов после Большого взрыва или сути явления зарождения в нашей Вселенной. Я знаком с верующими израильскими астрофизиками, занимающимися проблемами эволюции звезд, оперирующими в своих статьях временными масштабами в сотни миллионов и миллиарды лет и знающими при этом, что из Торы следует: мир был создан Всевышним всего 5764 года назад.
Атеизм и вера в Бога личный внутренний выбор, в который никто не имеет права вмешиваться, как никто не вправе без разрешения хозяина врываться в запертое жилище.
Наука и религия выбор общественный, и выбравший подчиняется принятой в данном институте аксиоме.
«Воинствующий атеизм», культивировавшийся в СССР, был таким же извращением отношений науки и религии, как многое другое в «обществе победившего социализма». Атеизм не может быть воинствующим, потому что никого нельзя заставить насильственным путем (воинствующий, естественно, насильственный) отказаться от веры в Бога независимо от того, была эта вера личным выбором человека или привычкой, впитанной с младенчества.
Вера в Бога тоже воинственной быть не может заставить человека поверить невозможно. Тем не менее «воинствующая вера» существует в нашем безумном мире всем известны случаи, когда исламисты заставляли пленных советских солдат (а в последнее время людей, попавших в заложники) переходить в ислам во имя спасения собственной жизни.
Оба этих явления «воинственный атеизм» и «воинственная вера» друг друга стоят, поскольку происходят они из общего источника: насилия над личностью.
* * *
Науке свойственно сомнение. Науке свойственно выдвигать разные предположения по поводу возможного решения проблемы и принимать такое решение, которое не только соответствует всем известным фактам, не только все эти факты объясняет, но еще и на основе уже известного предсказывает новые, ранее неизвестные, факты и явления, и, кроме того, не противоречит ранее выведенным теориям.
Новая научная идея может, как любят говорить журналисты, «перевернуть наши представления о мироздании». Да, представления, философские взгляды могут измениться, но уже существующие, проверенные опытом и подтвержденные им научные теории не опровергаются они дополняются новыми идеями, но обязательно сохраняют свою основу. Теория относительности не опровергла механику Ньютона, а дополнила ее для случая движения с субсветовыми скоростями. Теория Дарвина не опровергла Линнеевскую классификацию видов, а нынешняя биология не опровергает Дарвиновскую теорию, как об этом часто говорят, но дополняет принцип естественного отбора другими биологическими законами, во времена Дарвина не известными.
В научной дискуссии невозможно (и я никогда не встречался с таким) утверждение: «Это может быть ТОЛЬКО так! А те, кто не думает ТАК, находятся во власти мифов». Ученый всегда понимает, что, пока нечто не доказано, не подтверждено экспериментом, не легло в теоретический базис, то об этом «нечто» можно говорить только как об одной из возможных гипотез.
* * *
Атеисты и верующие познают мир, используя противоположную аксиоматику. Поскольку речь идет об аксиомах, то НЕЛЬЗЯ утверждать, что одна группа права, а другая нет.
Многие светские относятся к религиозным евреям чуть ли не с ненавистью по той причине, что «харедим» ведут отличный от всех образ жизни, не служат в армии, требуют денег на «пустое занятие» изучение всего лишь одной Книги, и так далее.
Но ведь и среди светских людей есть немало (очень даже немало!) таких, кто занимается не менее «пустым» делом. Вообще говоря, даже среди весьма уважаемых ученых есть такая весьма уважаемая прослойка. Я имею в виду, к примеру, тех же астрофизиков, космологов и других представителей фундаментальной науки. Какую пользу народному хозяйству приносят эти люди? Да никакой астрофизика не имеет практического применения, и если мы будем точно знать, что в центре квазара 3С273 находится черная дыра, «средний» гражданин лучше жить не станет. Академик Арцимович говорил, что наука есть «удовлетворение личной любознательности ученого за счет государства». И был прав.
Но общество никогда не отказывало фундаментальной науке в праве на существование, более того тратило (и надеюсь, будет тратить) на астрономические исследования астрономические же суммы, ведь один большой телескоп стоит не один миллион долларов, я уж не говорю о стоимости космического телескопа «Хаббл», рентгеновских спутников или автоматических межпланетных станций.
Так почему же общество не относится к верующим хотя бы так же, как к людям особой профессии, которые желают хорошо выполнять свои профессиональные обязанности? Но выполняют их в рамках ДРУГОЙ системы аксиом познания Вселенной. Астрофизики изучают квазары или галактики, «харедим» Тору. Астрофизики ведут дискуссии о том, как распространяется свет в окрестностях черных дыр, и кому еще, кроме самих астрофизиков, это нужно? Но ведь исследования в области астрономии и квантовой физики тратятся суммы, которые в мировом масштабе значительно превышают то, что запрашивают на свои ешивы «харедим»!