Любовь явилась, спасайтесь, кто может, но кот это так, накладка, а в остальном сон был хороший, пророческий.
Книжка называется так скромно «Я гений». А как еще она могла называться при таком везении-то. Говорят, репортаж с презентации будет вести сам Андрей Малахов. Он пока на Евровидении занят, но как только освободится, так мной и займется. Репутация у него не очень, но другой мега звезды все одно нет.
Придется согласиться. Ничего, это только начало, дайте срок.
Однако, как все удачно складывается.
В магазине, куда выложили мои новоиспеченные шедевры, было шумно. Я с радостью уселась за тот самый столик, плечи расправила и вперед. Почему-то покупатели проходили мимо. Но ничего, это только начало, книга то гениальная, заметят. А потом началось.
Подходили какие-то странные типы с кошачьими физиономиями и крали книгу прямо на глазах у автора и всех остальных. Один из них склонился и шепнул на ухо:
Это последний писатель, чьи книги еще воруют в библиотеках и книжных магазинах.
Где-то я уже эту рекламу слышала. Только вспоминать было некогда где. Но хотела броситься за похитителем, только он уже скрылся в толпе. Что было делать беззащитной гениальной женщине.
Милиционеров звать не стала, они у них какие-то нервные в последнее время, стрелять начинают, по тем, кто их на помощь зовет. Сама последние новости слыхала, ушам своим не поверила. Второй с кошачьей мордой склонился к моему уху и сообщил, что слава мертвого писателя круче, чем живого.
Смотри, живых пруд пруди, все сторожа и учителя писателями заделались, а если пристрелили на презентации это уже мировая слава. Какой бы бред не написала не забудут.
Шутки у моих будущих читателей какие-то странные. При этом он стащил еще парочку книг. Не заметила даже, как это случилось, проклятый котяра. Вот так бедных женщин и обворовывают. И сотовый телефон пропал тут же, я осталась и без связи, проклятье. И ведь никто этого даже не заметил, коты гады, если так дальше пойдет Но лучше не думать о том, как пойдет дальше.
Милиционер все-таки подошел сам, показал мне какую-то даму на ориентировке и потребовал предъявить документы. Я возмутилась, что-то про москалей проклятых ляпнула, чем окончательно выдала себя. Язык мой, враг мой, что тут нового скажешь.
Еще одна писательница, забирай гаркнул он по рации, пусть повышает уровень твоих зеков, здесь таких море, а там меньше.
Правда, тут за меня заступился старый мой друг Геннадий. Мужчина мощный такой, солидный, хорошо, что он охранником в том самом магазине подрабатывал.
Он оттеснил милиционера в сторону, рискуя, между прочим, попасть под статью «сопротивления органам власти» и объяснил, что я и правда писательница, а аферистка это моя сестра родная, об этом мой первый роман и написан.
Еще одна книжка, опять же бесплатно, оказалась в кармане у милиционера.
Все бабы дуры, говорил мне Геннадий, ты как-нибудь гибче давай, а то оба вылетим из магазина. А работу такую интеллектуальную не так просто найти.
Пока мы с ним беседовали, какие-то юные дарования налетели к столу со всех сторон и все смели до последнего экземпляра. Глазом моргнуть не успела.
А потом пустота, подошел только продавец, похвалил за то, что я все так быстро продала и вежливо попросил отнести в кассу выручку.
А мы ни одной книжки так никому и задаром не отдали, говорил этот наглец, придется вам самой своими гениальными творениями торговать.
Деньги в кассу я отдала свои кровные, все до копейки, у Геннадия пришлось занять на билет до дома родного. Дал он мне почему-то с радостью, наверное, очередной кот ему что-то такое шепнул.
Но в тот момент, когда мы уже прощались, и я заверяла его, что верну долг, перед нами остановился какой-то странный гражданин в совершенно темных очках.
Кто он такой, а черт его знает. Он посмотрел на Геннадия и снял очки. Мой друг рухнул, и толпа отхлынула от бездыханного тела
А я, я бросилась бежать из покоренной столицы без оглядки, едва крестилась на ходу, понимая, что иностранный профессор спешит по следам. Только убежишь ли далеко в такой толпе твоих поклонников?
Остановили. Ко мне вышел Андрей Малахов со всеми своими помощниками, бодро так поднялся убитый недавно Геннадий. Они мне сказали, что это был только розыгрыш. Передача у них так называется.
А книги? вырвалось у меня.
Он протянул мне книгу, только на глазах все поменялось на обложке, там было уже написано «Все телки дуры» и стояли фамилия и имя какого-то мужика. Говорят, самый знаменитый у них писатель. Как мы оказались в проклятой этой студии, не помню.
Мне долго хлопали в зрительном зале, говорят у меня актерские способности, сыграла я лучше всех.
Хотела разрыдаться, да вспомнила, что Москва слезам не верит.
Ну ничего, это первый блин комом, немного передохну, окрепну, я их всех разыграю так, что мало не пока.
Сколько читателей нужно автору? Магия цифр
Многие из нас заложники громких слов и больших цифр.
Как мы любим прилагательное великий, особенно по отношению к себе, с своей стране.
Ни разу не слышала, чтобы француз, англичанин сказал о том, что у них великая страна, что они великий народ. Наверное, им и в голову такое не приходит, а из наших голов трудно выбить подобное, даже если не находим зримого и весомого подтверждения сказанному, все равно мы великие, и пусть кто-то попробует в том усомниться.
Вот и то, что касается авторов сайта, да и просто писателей, подтверждением моему (или вашему) величию является количество читателей, указанных на странице, тиражи изданных книг
Правда, нам уже страшно не повезло, ведь миллионных тиражей уже нет, как нет, а в эпоху развитого социализма, тот, кто пробился в издательство, сразу становился миллионером, особенно если в «Роман газете» по подписке публиковался. Сразу великий писатель.
Чем-то подобным может оказаться сегодня наш сайт. Бедный и несчастный тот, у кого читателей (очень условных) меньше 1000, и богат и гениален тот, у кого значительно больше, не так ли? Но не самое ли страшное и опасное это из заблуждений для человека пишущего?
Лично я с трудом, но начинаю понимать, зачем человеку, у которого уже есть пара миллиардов, нужен еще один. Сначала совсем этого не понимала, но теперь доходит, что это придает какого-то веса среди себе подобных. Остальные товарищи, которые им совсем не товарищи, этого никак не ощущают и боюсь, что оценить не могут. Потому в наших глазах он упирается напрасно, если трех миллиардов много для жизни, то четвертый просто блажь.
Но не такая ли блажь это эфемерное количество читателей, которое должно подтверждать дарование или отсутствие оного у автора.
Снова слышится заезженная фраза любителей рейтингов, что он нужен для того, чтобы читателей стало больше. А зачем их больше не слишком понятно, просто больше и все
А ведь на самом деле, если отбросить желание соревноваться, да не на беговой дорожке, а в творчестве, то сколько нам тогда нужно читателей для полного счастья? И что это даст самому автору пятьдесят их или сто тысяч, кроме больших цифр, что это еще значит для конкретного автора?
Вопрос конечно интересный, от цифр отвлечься очень тяжело, вот и Гумилев утверждал, что для обычной бренной жизни нам нужны цифры, как скот, который, кстати, в древности был заменой денег и служил часто для обмена товаров одних на другие. Тогда все верно, наверное, помня про седую древность, мы так и любим эти цифры, не потому ли они ложны быть большими, внушительными.
Ведь и у самого прилагательного великий несколько значений это может быть и синоним слова «значимый», и просто «большой», когда ничего он не значит, кроме размера.
Но если не для статистики (наверное, она тоже для чего-то нужна, хотя не очень понятно для чего, но раз есть, пусть живет), так вот если не для статистики, а для души все-таки сколько нам нужно читателей?
Лично мне вполне хватает 7 читателей, даже больше, чем нужно, и с ними тревожно и хлопотно, но очень приятно оставаться, а что про тысячи говорить.
Читатель это уникальный, штучный товар, а не массовое производство, каким мы чаще всего хотим его представлять.
Не самая ли большая ценность в мире вообще и в мире творчества найти родственную душу, ту, которая откликнется, поймет, примет и останется рядом, тех, кто будет связан с тобой невидимыми узами на продолжительное время, и уж совсем прекрасно, если на всю оставшуюся жизнь.
В толпе живых и мертвых душ их вообще очень мало. Узнать, опознать такого человека крайне сложно с первого взгляда, а вот посредством текста, где вы совпали или не совпали значительно проще и легче. И тут уже ничего не значат такие наши стоп-сигналы как возраст, пол, национальность, социальное положение, цвет глаз и длинна ног все отходит на второй план, остается только общение близких душ в каком-то ином (виртуальном) пространстве.