Да, накажут, пожурят, возвратить звезду велят.
Станет снова подполковник, тут беды-то на половник.
Даже года не пройдёт, как он в прежний чин войдёт.
А тебе, голубчик мой, всё лежать в земле сырой.
Иван (насупившись):
Может, и на самом деле, лучше он меня застрелит.
Таковы мои дела жизнь без Ксюши не мила.
Пелагея и Матрёна обречённо разводят руками.
Действие третье
Снова из окна выглядывает сказительница Матрёна. Синяк под глазом уже потихоньку подживает, но ещё светится.
Матрёна:
Чуть рассвет, и наш пострел взял цветы и полетел
На свиданье к своей крале, на которое не звали.
Действие происходит в опочивальне, она же будуар Ксении Красносельской. Примадонна лежит одна в пышной кровати. Раздаётся звук дверного звонка. Ксения поднимается, держась руками за голову:
То ли в голове шумит, толь дверной звонок звенит.
Эй, Глафира, ну-ка глянь, кто пришёл в такую рань?
Через короткое время в дверях появляется заспанная горничная Глафира с причёской набекрень и объявляет:
Поутру к тебе притопал господин
Иван Растопов, врывается в спальню Иван, отпихивая горничную:
Я пришёл без приглашенья изъявить своё почтенье
И вручить мой скромный дар (протягивает Ксении букет цветов).
Ксения(небрежно берёт цветы):
Ставь, Глафира, самовар
Раз уж сон совсем порушен. Ну, а ты, дружок, послушай:
Ну, на кой ты мне нужён? У меня таких мильон показывает пальцем на вереницу из корзин цветов, стоящих вдоль стены, и продолжает:
Кабы ты бы отличился, ну, к примеру, изловчился,
Скажем, подвиг совершить, либо славу смог добыть
Ты в другом достойном деле, я тогда бы захотела
Тебя, милый, может быть, нашей прессе предъявить
Как моёва фаворита. А сейчас вон дверь открыта,
И катись колбаской ты с Тверской до Спасской.
Иван(бухается на колени):
Я прошу не погубить, а позволить рядом быть.
Я хотел бы здесь бывать, чтобы ручки целовать,
По утрам глядеть Вам в глазки и пылиночки сдувать,
А по вечерам я сказки мог бы на ночь рассказать.
Ксения поднимается с постели, откидывает одеяло, поглядывает на Ивана, пытаясь дать понять, что не мешало бы деликатно отвернуться, поскольку она перед ним оказывается в неглиже: в панталончиках и прочем нижнем белье того времени, но тот просто жадно таращится на неё глазами. Тогда она, махнув на чудака рукой, встаёт и начинает умываться из принесённого Глафирой деревянного ведра и приговаривает:
У меня табун таких целователей блажных,
Мастеров болтать мне сказки про любовь до гроба их.
Иван:
Умоляю: я б хотел
Ксения (перебивает): Вот опять своё запел,
Только мне какое дело, что с утра ты захотел?
А про то, что б я́ хотела, хоть бы звук издать сумел!
Иван:
Я хочу(осекается) То есть, желаю Ну, не знаю, как сказать
Что сама ты пожелаешь, непременно исполнять!
Ксения (начинает расчёсывать свою пышную косу):
Коли слух не изменяет, наблюдаю я прогресс.
Ну, тогда я пожелаю, чтоб немедля ты исчез!
Иван:
То единственная просьба, что исполнить выше сил.
Не уйду отсель до гроба. Ты другое попроси.
Ксения:
Вот пристал, как банный лист, переросток-гимназист!
Впрочем, если глубже глянешь, в гимназисты ты не тянешь.
Так три класса приходской. Ухажёр ты никакой,
Никудышный кавалер. Обходительных манер
Ты отро́ду не видал, будто из лесу сбежал.
Потому без политесу говорю: иди ты к бесу!
Да свой кустик забери (бросает Ивану его букет), ну, и сопельки утри.
Иван (упёрся, как баран):
Хоть отвергла ты букет, только я отвечу: нет!
Пусть корнями изойду, но отсюда не уйду!
Ксения (в гневе):
Знаешь, ранний голубок, ты совсем меня допёк!
Эй, охрана! Вот дела я на кой вас наняла?
Чтоб вы дрыхли по утрам? Ну, а в дом без спроса к нам
Приходил бы кто попало? Уберите-ка нахала!
Под эти слова в спальню заходят два дюжих, но заспанных охранника бородатые, в картузах и в жилетках поверх длинных рубах-косовороток. Они хватают Ивана, утаскивают из спальни и вышвыривают с крыльца.
Едва поднявшись на ноги, Иван наталкивается на висящее на заборе рекламное объявление следующего содержания: «Помогу приворожить и заставить возлюбить. Фирма не цыганская. И. И. Шемаханская». На объявлении есть и пафосный портрет самой г-жи Шемаханской.
Действие четвёртое
Голос сказительницы Матрёны:
Свистнув мамину заначку небольшую денег пачку,
Наш влюблённый голубок, прочитавший сей листок,
Побежал к ней на приём. Нет ума не дашь в заём.
В это время Иван бегом поднимается по лестнице и подходит к дверям, где висит табличка с надписью: «Магистръ метафизическихъ наукъ Изольда Идальговна Шемаханская. Приёмъ круглосуточно». Иван стучится в дверь, которую вскоре открывает ассистентка Шемаханской и оценивающе смотрит на Ивана:
Что угодно Вам, любезный?
Иван (нетерпеливо):
Мне угодно на приём!
Ассистентка:
Больно вид у Вас болезный. Ну, пожалуйте-ка в дом.
Иван входит в приёмную, ассистентка усаживает его к письменному столу:
Излагайте Вашу просьбу. В чём проблема? В чём беда,
Что, дела свои забросив, к нам Вы прибыли сюда?
Иван:
Мне бы срочно к Шемаханской, мне бы срочно на приём!
Ассистентка:
Вот стакан воды шампанской. Успокойтесь и начнём.
Иван:
Ну, чего меня томите? Мне бы надо к госпоже
Ассистентка:
Успокойтесь, не спешите. На приёме Вы уже.
Начинаю я вначале в паре с нею я тружусь,
Госпожа сейчас в астрале, с нею я потом свяжусь.
Иван:
До Австралии до Вашей ехать больно далеко,
Мы ж состаримся с мамашей, я ж помру холостяком!
Ассистентка (еле сдерживается):
Вроде ты читать умеешь, объявленье ж прочитал!
Неужель не разумеешь, что такое есть астрал?
Что Австралия далёко тоже ведомо тебе,
Только в сути сфер высоких, ты зато ни ме, ни бе!
Иван (обиженно):
Чем ругаться и браниться, объяснила бы тогда,
Где же твой астрал хранится, ну, и как попасть туда.
Ассистентка (со вздохом):
Просвещу, на сколь возможно, не оставлю в темноте.
Знай: астрал, он расположен в занебесной высоте.
Иван:
Ой, темнишь ты, видно, что-то. Может, хватит заливать?
В занебесных-то высотах разве можно побывать?
Ассистентка:
Ох, ну, где же взять терпенье твою серость вразумить.
Есть особое уменье не у всяких может быть.
Люди избранные могут взором внутренним узреть,
И уж вовсе полубоги, кто не только посмотреть,
А попасть туда способны. Те познали суть вещей,
И теперь совсем свободны от сует и от страстей.
Ты для них насквозь прозрачен, как хрустальный этот шар.
И в любовной неудаче за известный гонорар
Мы помочь тебе сумеем нам такое не впервой.
Ну, давай, скажи смелее, что случилось, дорогой?
Иван (недоверчиво язвит):
Суть вещей для ней понятна, как хрустальная вода
Ну, а вдруг твоя Изольда, да и вправду изо льда?
Коли солнышко пригреет, не растаяла б тогда?
Ассистентка:
За насмешки за такие надо б гнать тебя взашей,
Но (смотрит на деньги, выложенные Иваном) мы люди-то не злые, заходи давай уж к ней.
Иван входит в кабинет Шемаханской. Кабинет богато обставлен эзотерическими аксессуарами, но в нём никого нет. Разочарованный Иван хотел было развернуться и выйти, но увлёкся разглядыванием находящихся там диковинок.
Раздаётся торжественная музыка, кабинет наполняется неким туманом, из которого появляется сама Шемаханская и сходу начинает работать:
Ты зачем пришёл, о, смертный, и нарушил мой покой?
Отчего ты, мальчик, бледный и пришибленный такой?
Что? Зазноба отказала и другого предпочла?
Это я не раз видала. Я уж многим помогла.
Но скажи мне: ты уверен, что она тебе нужна?
Вдруг, как чары мы применим, разонравится она?
Будешь крепко к ней привязан. Хоть разлюбишь с ней живи!
Будешь строго ты наказан за насилие в любви!
Иван (в недоумении):
Что я слышу? Ты в уме ли? Чем надумала пугать!
Лишь о том мечтать я смею. Можешь сразу нас вязать.
Я и так уж к ней привязан, ей дышу и ей живу,
Буду всем тебе обязан, щас вот имя назову.
И зовут её
Шемаханская(стоит, воздев глаза к небу и закрыв их):