Когда вертолёт, оглушительно ревя двигателями и свистя винтами, оторвался от палубы «Адмирала Макарова» и стал набирать высоту уже над ослепительно белым полем припая, от корабельных переживаний Анисимова не осталось и следа. Конечно, он не мог представить всю экстремальность складывающейся ситуации так же отчётливо, как её представлял майор Лебедь, однако все чувства подавила жажда деятельности. И хотя радиокомпас пока ещё надёжно показывал курс на «Ленинградскую», Анисимов, зная, что вертолётчики не любят летать по приборам, а любят летать по ориентирам (если, конечно, видна земля), решил вести «карандашную» прокладку курса на своей штурманской карте до полярной станции и обратно независимо от устойчивости работы радиопривода.
К этому моменту об особенностях советской антарктической станции «Ленинградская» Игорь знал многое. Расположенная на северном побережье Земли Виктории, она была самой удалённой от «столицы» советских антарктический станций «Молодёжной». Если, скажем, дизель-электроход «Капитан Марков», который сейчас работает в районе «Молодёжной» в море Космонавтов, срочно снимется и полным ходом пойдёт на выручку полярникам «Ленинградской», то к станции он подойдёт не раньше, чем через месяц когда помощь может уже и не понадобиться. Поблизости никаких других судов нет. Значит, вся надежда на военморов «Адмирала Макарова».
Как только на «Адмирале Макарове» получили радиограмму-SOS начальника 28-й Советской антарктической экспедиции Корнилова, сразу же начался анализ погодных условий и ледовой обстановки в море Сомова, на берегу которого находится «Ленинградская». Как свидетельствовали и наши советские, и иностранные полярные исследователи, море, названное в честь руководителя 1-й Советской антарктической экспедиции М.М. Сомова, один из самых суровых районов Южного океана. Почти круглый год оно покрыто дрейфующими льдами. Именно здесь формируется один из самых крупных в Антарктиде ледовый Балленский массив. На пути к берегу на несколько десятков километров постоянно держится мощный припайный лёд, который и формирует гигантские айсберги.
Изучению условий подхода к «Ленинградской» очень хорошо помогал опыт «Оби» и «Михаила Сомова». В 1972 году дизель-электроход «Обь», пробившись через ледовую перемычку моря Сомова, остановился у сплочённых дрейфующих льдов в 80 километрах от «Ленинградской». Поэтому разгрузку судна и смену полярной экспедиции провели вертолётом. А когда операция уже заканчивалась, привычный стоковый ветер, внезапно перешедший в ураган со скоростью более 50 метров в секунду, очень быстро сплотил льды на перемычке и вокруг «Оби», а ударивший апрельский мороз сковал их в сплошной массив. Так накануне антарктической зимы начался вынужденный дрейф, который продолжался почти четыре месяца. Тогда экипаж «Оби» спас значительный запас горючего и продовольствия, предназначавшийся для других антарктических станций. Повезло и с тем, что за всё время дрейфа не было критичного обжатия сплотившимся льдом.