Нет ничего удивительного в том, что множество исследований человеческой дружбы были проведены именно с участием студентов; помимо того, что это доступный «материал» для ученых, работающих в университетах, молодежь глубоко вовлечена в бесчисленные социальные связи. В 1961 году Теодору Ньюкомбу, одному из первых ученых, заинтересовавшихся той силой, которая притягивает людей друг к другу, пришла в голову умная мысль: предоставить бесплатное общежитие семнадцати иногородним студентам в обмен на разрешение регистрировать их взаимоотношения и спрашивать о том, насколько они нравятся или не нравятся друг другу. Наблюдая этих людей в течение всего времени обучения с первого до последнего дня и отмечая, кто стал друзьями, а кто нет, Ньюкомб показал важность близости, схожести и взаимности для возникновения дружеских отношений. Это исследование стало научной версией телевизионных реалити-шоу, обретших популярность пятьдесят лет спустя[18]. Если уж на то пошло, то это была научная версия моего собственного опыта, приобретенного в колледже. В первый год обучения я случайно поселилась в большой квартире с семью другими девушками. С большинством из них я теперь не поддерживаю никаких отношений, но одна осталась моей близкой подругой и даже стала подружкой на моей свадьбе. Интересно, что сказал бы по этому поводу Ньюкомб?
Посещение вечеринок и других студенческих мероприятий заставило Брент вспомнить об эволюции. «Я писала дипломную работу по биологии и незаметно для себя стала смотреть на окружавших меня людей как ученый, наблюдающий жизнь животных, рассказывала она. Социальная жизнь и общение отнимают массу ментальной и физической энергии. Мы тратим очень много сил на формирование отношений и на их разрыв. Почему иногда эти отношения приобретают такую важность, как будто речь идет о жизни и смерти?» Как раз в то время приматологи, изучавшие жизнь африканских бабуинов, впервые обнаружили, что наличие друзей жизненно необходимо для здоровья и благополучия. Брент была захвачена идеей, что человек, с которым ты знакомишься на вечеринке, может не только мимолетно развлечь, но и повлиять на ход всей твоей жизни.
Цель ученых, работающих на Кайо-Сантьяго, совпадает с моей: мне тоже хочется углубить наше понимание сущности дружбы, той, что влияет на течение всей жизни. Мне хочется получить ответ не только на вопрос, кто кого притягивает, но и на вопрос, что именно заставляет людей тянуться друг к другу. Биологи формулируют этот вопрос двояко. Вопрос, как реализуется дружба, требует работы с текущим процессом общения с физиологическими признаками, которые управляют нашей способностью инициировать взаимодействие и реагировать на него. Как мы с первого взгляда определяем, находится ли наш друг на подъеме или он смертельно устал? Мы понимаем это, потому что особые области головного мозга с самого нашего рождения тренируются обращать внимание на лица, придавая им большее значение, чем всем другим частям тела и любым другим предметам, а также интерпретировать самые мимолетные гримасы и незаметные ухмылки. Макаки делают нечто подобное, толкуя зевки и гримасы, которые имеют вполне определенный смысл, правда, он отличается от смысла, вкладываемого в аналогичную мимику нами. Помимо этого, у нас возникает теплое чувство от объятия или дружеского похлопывания по плечу; это чувство вызывается всплеском определенных гормонов в мозговых центрах вознаграждения. Вознаграждение заставляет нас снова и снова искать и находить источник этого теплого чувства, а это порождает и усиливает привязанность. У обезьян это чудо творит груминг.
Чтобы понять, почему дружба действует именно так, нам надо разобраться с предметами более древними и фундаментальными. Во-первых, надо исследовать причины, по которым у нас и у животных сформировались такие навыки и наклонности. Зачем нам обращать столь пристальное внимание на лица? Совершенно очевидно, что это умение приносит нам какую-то пользу, дает какие-то преимущества. Умение сосредотачиваться на лицах является одним из множества навыков, которые делают нас искусными в деле социализации, или, проще говоря, в общении. Способность успешно общаться то есть преуспевать в искусстве устанавливать и поддерживать социальные связи с другими повышает нашу способность к выживанию и успешной репродукции. И, следовательно, согласно принципам естественного отбора, эти способности с большей вероятностью будут передаваться последующим поколениям.
Биологи говорят, что эти два объяснения как и почему являются альфой и омегой среди причин, определяющих поведение. Эти объяснения дополняют, а не исключают друг друга. Одно объяснение находится под рукой, второе надо поискать; одно очевидно, второе невидимо, о нем надо догадаться, поскольку эволюция поддается только косвенному исследованию. Эволюция действует тысячи лет, и ее невозможно подтвердить в непосредственном лабораторном эксперименте, как, например, физики подтверждают свои гипотезы и теории.
В этой книге рассмотрены видимые и невидимые аспекты дружбы. Дружба меняет свои формы в течение жизни в соответствии с нашими способностями и нашей готовностью другими словами, в соответствии с тем, насколько мы открываемся этим возможностям. Несмотря на то, что существуют естественные вариации наших вкусов и потребностей в общении, есть также и некоторые универсальные признаки, которые либо влекут нас друг к другу, либо взаимно отталкивают. Существует и, так сказать, базовая точка отсчета биологическая потребность в связях, которую необходимо удовлетворить, чтобы сохранить здоровье и благополучие. Именно поэтому социальные связи становятся в настоящее время предметом пристального внимания служб здравоохранения.
Это не всегда считалось банальной истиной, хотя сегодня нам кажется, что не видеть ее просто невозможно. Потребовались исследования, в ходе которых ученые наблюдали жизнь десятков тысяч людей, для того чтобы не только понять, что социальные узы и долголетие идут рука об руку, но и выяснить, что одиночество смертельно опасно. Если взглянуть на это шире с учетом тысячелетий эволюционной истории, то мы с предельной ясностью увидим, что сотрудничество было так же важно для прогресса человечества, как и конкуренция.
С другой стороны, этот вопрос надо было рассмотреть и более детально, так сказать, при большем увеличении. Более узкая фокусировка позволяет нам разглядеть вместилища нашей социальной жизни извилины и борозды мозга, где производятся сложнейшие вычисления, результатом которых становится завязывание дружеских отношений с другим человеком. Исследование головного мозга высвечивает сенсорную (чувственную) природу дружбы центральную роль зрения, слуха и осязания в обработке социально значимой информации, поступающей из окружающего мира и передающейся затем в высшие отделы мозга. Исследование его работы позволяет выявить изменчивую природу дружбы, сущность которой меняется по мере взросления человека. Такое пристальное внимание к мелким деталям единственный способ оценить роль генов. Гены это действующие лица естественного отбора, и как мы теперь знаем они меняют свою активность в ответ на изменения окружающей среды, включая и ее социальный контекст. И наконец, микроскопический подход и только он один есть единственный способ увидеть, как социальное поведение проявляется на молекулярном и физиологическом уровне, как оно протекает внутри организма.
Вернувшись из Пуэрто-Рико домой, в Бруклин, я обнаружила своего семнадцатилетнего сына Джейкоба играющим в NBA2K[19] со своим лучшим другом. Они лежали рядом на диване, вытянув длинные ноги, сжимая в руках джойстики и сосредоточенно глядя на экран. Пустые упаковки из-под сэндвичей и бутылки из-под сока валялись рядом мальчики утром сбегали в магазин.
Картина эта показалась мне до боли знакомой. Выглядело все так, будто за неделю моего отсутствия они так и не сдвинулись с места. Они только что окончили среднюю школу, и эта виртуальная игра если не считать реальных баскетбольных сражений два на два с моими младшими в нашем дворе была едва ли не единственным их занятием. Каждое утро они просыпались и, не вставая с постели, писали друг другу сообщения. «Ты уже встал?» писал один другому из-под одеяла. Потом они договаривались встретиться на углу, покупали уже упомянутые сэндвичи, бежали к нам домой и падали на диван.
Я страшно возмутилась. Где-то в глубине души я, конечно, понимала, что с моей стороны это было нечестно. Лето после окончания школы, этот короткий отпуск между тяжким школьным трудом и поступлением в колледж, должно быть отдано отдыху. Больше того, это валяние на диване было делом временным. Через пару недель сыну предстоял отъезд на нашу семейную ферму в северной глухомани штата Нью-Йорк, где Джейкоб весь остаток лета будет чистить свинарник, а не сидеть на диване.