Одним из принципиальных пунктов футуристического мироощущения стало понятие «обновлённой чувствительности». Маринетти в манифесте «Уничтожение синтаксиса» писал: «Проблема футуризма есть полное обновление человеческой чувствительности под влиянием великих научных открытий. Почти все те, кто пользуется ныне телеграфом, телефоном, граммофоном, железнодорожным поездом, бициклеткой, мотоциклеткой, автомобилем, трансатлантическим пароходом, дирижаблем, кинематографом, аэропланом и большой ежедневной газетой (синтез мирового дня), не думают о том, что всё это оказывает на наш ум решительное влияние»[26]. Так, первые манифесты футуризма основывали своё видение мира на восприятии, обусловленном скоростью нового транспорта автомобиля, трамвая и т. п. Идея аэроживописи была продиктована ещё более новой «чувствительностью», обусловленной скоростью полёта и совершенно новым ракурсом ускоренного взгляда прежде художник видел уходящий к горизонту пейзаж, теперь он расстилался перед ним как карта; горизонт и линейная перспектива исчезали. Все эффекты такого современного видения, приведшие к дальнейшему отказу от принципов классической европейской картины, были сформулированы в нескольких версиях манифеста «Аэроживопись» [XVI]. В первой версии манифеста Мино Соменци развивал идею психической трансформации человека в полёте возвышенное удаление от земли, её ритмов, шумов и запахов, по его мнению, должно провоцировать метафизические и экзистенциальные переживания. Эту менее декоративную и более одухотворённую линию продолжил Энрико Прамполини в своём манифесте «космического идеализма» «Аэроживопись и земное преодоление» [XVII]. Эволюция этой практики в т. н. «полиматериальное искусство» картины-ассамбляжи Прамполини из песка, глины, ракушек, верёвок, напрямую выводила эту позднюю фазу итальянского футуризма к экспериментам послевоенного итальянского авангарда «спациолизму» Лучо Фонтана и «арте информале» Акилле Бурри.
* * *Большинство манифестов раннего футуризма были опубликованы в русских переводах в 19121914 годах[27]. Затем последовал большой перерыв, но с появлением политически-ангажированной полемики вокруг итальянского футуризма возник и новый интерес к его художественным программам. В 19221923 гг. в журнале «Современный Запад» были опубликованы новые манифесты Маринетти «Тактилизм» (1921), фрагменты из манифеста «Театр-сюрприз» (1921), некий «Манифест о музыке» и «Новая религия-мораль скорости» (1916)[28]. В каталоге выставки «Футуризм радикальная революция: Италия Россия» (2008) в ГМИИ им. А.С. Пушкина подборка манифестов итальянского футуризма заканчивается 1914 годом, хотя к публикации уже известных манифестов раннего футуризма в переводе 1914 года М. Энгельгардта были добавлены два новых перевода Анны Ямпольской «Футуристическая архитектура» (1914) Антонио Сант Элиа и «Геометрическое и механическое великолепие и числовое восприятие» (1914) Маринетти[29]. В том же 2008 году Анна Ямпольская опубликовала в 10-м номере «Иностранной литературы» манифест Альдо Палаццески «Противоболь» (1914) и «Манифест футуристической кухни» (1930) Ф. Т. Маринетти. Последний вместе с четырьмя публикациями в «Современном Западе» в 19221923 гг. и опубликованными мною в 2010 году манифестами «Механическое искусство» и «Аэроживопись» до настоящего издания составляют абсолютно недостаточный набор доступных на русском языке манифестов итальянского футуризма после 1914 года[30].
Надо сказать, и в зарубежных изданиях этот корпус текстов долгое время был труднодоступен. В настоящее время этот пробел для англоязычного читателя вполне компенсирует антология футуризма, изданная Йельским университетом к юбилею движения в 2009 году она послужила своеобразным ориентиром в составлении настоящей подборки[31]. Вместе с тем в «программном» блоке этой антологии, составленном и переведённом Лоренсом Рейни, отсутствует ряд текстов и манифестов, которые включены в нашу русскоязычную антологию. Это уже упоминавшиеся тексты «Интеллектуальное восстание» [XI] Паладини, манифест-обращение Ф.Т. Маринетти к фашистскому правительству «Художественные права, защищаемые итальянскими футуристами» [XIII] (1923), манифесты «Аэроживопись и земное преодоление» [XVII] (1931) Э. Прамполини, «Футуристический тотальный театр» [XIX] (1933) Ф. Т. Маринетти и манифест Маринетти и Тато «Футуристическая фотография» [XV] (1930). Известный текст Джузеппе Преццолини «Фашизм и футуризм» [XIII], строго говоря, не является манифестом и не принадлежит самому движению, хотя в довоенные годы Преццолини был близок флорентийским футуристам. Однако наличие этого текста важно в контексте полемики об итальянском футуризме, участие в которой приняли видные левые интеллектуалы А.В. Луначарский, А. Грамши, Л.Д. Троцкий.
Представленная здесь подборка даёт достаточно полное представление о так называемом «втором» футуризме, вместе с тем она, конечно, не является бесспорной и исчерпывающей. Тем не менее, представленный выбор в целом кажется взвешенным и неплохо сбалансированным.
Несколько слов стоит сказать о переводе. Сопоставляя с оригиналом переводы 1914 г. М. Энгельгардта и особенно В. Шершеневича можно заметить, что многие слова, фразы, части текста переводчиками опущены[32]. В переводе «Манифеста о театре» в журнале «Современный Запад» приводятся только фрагменты оригинального текста «Театр-сюрприз», сопровождаемые в тексте комментариями неизвестного переводчика, либо редактора. И если прежде вполне вольное обращение с источником было продиктовано отсутствием дистанции по отношению к нему, то сегодня оно возникает из стремления сделать исторические тексты понятными студентам ХХI века. Например, в изданной в 2004 году по-английски антологии критических сочинений Маринетти её составитель и редактор Гюнтер Бергхаус и переводчик Дуг Томсон решили адаптировать ряд постоянно встречающихся у Маринетти «технических понятий», заменив, например, «синтез» (sintesi) «минидрамой» (minidrama), «взаимопроникновение» (interpenetrazione) «перемешиванием» (intermingling), «синоптический» (sinottico) «многоканальным» (multichanneled), так что в итоге манифест Teatro Futurista Sintetico переведён как A Futurist Theater of Essential Brevity («Футуристический театр необходимой краткости»)[33]. От такого подхода отказались составители юбилейной антологии Йельского университета, и нам он представляется не слишком оправданным.
Моей собственной задачей, как переводчика, было максимально точное следование оригиналу, а вводимые футуристами понятия по необходимости сопровождаются комментарием. Все тексты переведены полностью (в частности, манифест «Динамическая и синоптическая декламация» [IV] сопровождается кратким описанием пьесы «Пьедигротта», а манифест «Футуристический танец» [VI] описанием трёх танцев), везде сохранено оформление источника. В случае, когда существует несколько редакций одного и того же манифеста, перевод осуществлён по общепринятой версии: если в дальнейшем манифест не был существенно дополнен (как «Механическое искусство» [XII] или «Аэроживопись» [XVI]), как правило, это первая публикация.
Многие из представленных здесь текстов имеют непосредственное отношение к самым ранним экспериментам авангарда в области перформанса, сонорной и музыкальной поэзии, а также предвосхищают более поздние практики кинетического искусства, саунд-арта, видео-арта, интерактивного искусства, поэтому они, несомненно, будут интересны не только специалистам, но всем, кто интересуется авангардным, экспериментальным и политическим искусством прошлого, настоящего и будущего. Многочисленные пересечения, которые обнаруживают эти тексты, как с русским искусством, так и с дадаизмом и другими европейскими авангардами, создают плодотворную почву для будущих исследований и публикаций.
Екатерина Лазарева
Манифесты и программы
I
Ф. Т. Маринетти, Э. Сеттимелли, Б. Корра
Футуристический синтетический театр
В ожидании большой, столь необходимой войны мы, футуристы, чередуем наше самое неистовое антинейтральное действие на площадях и в университетах с нашим художественным воздействием на итальянскую чувствительность, которую мы хотим подготовить к великому часу максимальной Опасности[34]. Италия должна быть бесстрашной, самой упорной, эластичной и быстрой как фехтовальщик, безразличной к ударам как боксёр, равнодушный к известию о победе, пусть бы она стоила пятидесяти тысяч жизней, или даже к объявлению поражения.
Италии, чтобы научиться молниеносно решаться, устремляться, выносить любое усилие и любые возможные бедствия, не нужны книги и журналы. Они интересны и занимательны для немногих; все они, более или менее скучные, тягостные и замедляющие, способны разве что охладить энтузиазм, обезглавить подъём и отравить сомнениями сражающийся народ. Война, умноженный футуризм, предписывает нам маршировать, а не гнить в библиотеках и читальных залах. Поэтому мы верим, что воинственное действие на итальянскую душу сегодня может оказать только театр. Действительно, 90 % итальянцев ходит в театр, и только 10 % читает книги и журналы. Необходим, однако, футуристический театр, то есть театр, абсолютно противоположный театру прошлого, продолжающему своё монотонное и угнетающее шествие по сонным подмосткам Италии.