Ринат. Собственное имя в ее исполнении отдает в груди тянущей болью. Что ты делаешь? Я же теперь полчаса это оттирать буду!
Что ответить, не знаю. Скольжу ладонью вверх по шее, глажу скулу, толкаюсь пальцами в рот. Дергаюсь, как от удара, когда она неожиданно уступчиво принимает их и начинает бесстыже сосать, глядя на меня из-под отяжелевших век. А там уже не тлеет, там горит. И я вместе с ней полыхаю.
Где-то за пределами нашего мира звучит громкий смех. В ту же секунду кто-то бесцеремонно барабанит в окно. Саша испуганно отшатывается в сторону. Я чертыхаюсь. Нашариваю кнопку стеклоподъемника. А пока стекло опускается, слежу за тем, как она, отведя взгляд, открывает дрожащими руками сумочку, чтобы достать пудреницу. Делаю глубокий вдох и с трудом заставляю себя переключиться на давнишнего приятеля, который, не скрывая интереса, заглядывает в окно.
Привет, Дим.
Какие люди! Я подъехал, смотрю, ты нет?! радостно скалится тот. Димка на два года старше, а с его женой я сидел за партой с первого по пятый класс. Юлька Сафронова А вот, кстати, и она.
Я-я, усмехаюсь. Привет, Юль
Привет, Орел. Дим, ну, что ты человеку всю дорогу перегородил, он даже выйти не может! Иди, я тебя обниму. Соскучилась жутко! Сто лет не виделись, занятой ты наш человек.
Спрыгиваю с подножки прямо в Юлькины объятья.
Ох, и здоровый же ты стал.
Ага! Наел ряху, искренне восхищается Димка, а Юлька возмущенно тычет его в бок:
По себе людей не судят! Тут мышцы камень. Ты, Орлов, чего это удумал? В культуристы на старости лет податься?
Да брось. Так, занимаюсь немного для себя. Да погоди, мне еще девушку нужно выпустить смеюсь и мягко высвобождаюсь из захвата Юлькиных рук.
Твоя? шепчет та, с любопытством вытягивает шею, будто это последняя возможность разглядеть мою спутницу.
Моя ли? А вот хрен его знает. Пожимаю плечами и, стараясь об этом не думать, обхожу капот, чтобы открыть Саше дверь.
Ты как, в порядке?
Да.
Задерживаю в своей руке ее ладонь. Пристально вглядываюсь в лицо. Она чуть бледнее обычного, но это нормально в сложившейся ситуации.
Дим, Юль, это Александра. Вот и все, без подробностей. Да и вряд ли они нужны, если Сашка первая женщина, которую я привожу со стороны в нашу компанию.
Очень приятно! тараторят синхронно.
Ну что, будем заходить? Или тут постоим еще? Вечерок чудный.
Духотища такая! Как хотите а я внутрь, гудит, обливаясь потом, Димка.
Пойдем, Юль. Вечерком потом насладимся. Наши-то, небось, уже все собрались. Одних нас ждут.
Юлька кивает и всю дорогу, что мы идем к бару, не сводит с Сашки глаз.
Нашу компанию замечаю сразу. Она самая многочисленная и шумная, несмотря на то, что вечер только начался. Конечно, и тут мы с Сашей оказываемся в центре внимания, но через пару минут начинается матч истинный гвоздь программы, так что довольно быстро народ переключается кто на трансляцию, кто на свежие сплетни. А я хоть и могу следить одновременно и за тем, и за другим, не спускаю глаз с Саши. Выдыхаю, лишь когда, с подачи Юльки, та невольно вовлекается в бабский треп. Через полчаса её напряженные плечи немного расслабляются, и она даже начинает смеяться, а через час соглашается на второй бокал Гиннеса.
Поешь, шепчу я, вот этот сыр в кляре очень вкусный.
И брусничный соус к нему чудо как хорош! поддерживает меня Катюха. С ней мы знакомы меньше всего. Кирилл мой друган детства, женился на ней недавно. Он один в нашей компании, за исключением меня самого, так долго холостяковал. Остальные женились, разводились, рожали детей в общем, все по классике. Многие обзавелись штампом в паспорте еще в институте, застолбив девчонок, которых знали с детства. А ведь я тоже, можно сказать, тот еще однолюб.
Убаюканный гулом застольных речей, закрываю глаза и уношусь в прошлое.
Для того, чтобы принять участие в марш-броске, мне приходится идти аж к самому Салимову. Просто нет сил терпеть насмешки Жданова и его прихлебателей. А еще очень хочется проверить себя. Потому что тесты тестами, а вот реальное испытание на пределе физических возможностей это совсем другое.
Эй, Василек! Слышал, ты замахнулся на марш-бросок?
Переворачиваюсь на другой бок, чтобы не смотреть на этого идиота.
И на кой оно тебе? М-м-м? Никак на Быстрову решил произвести впечатление? За цветочки эта сучка не дает? смех, который подхватывают несколько человек, звучит так, будто принадлежит гиенам.
Переворачиваюсь на другой бок, чтобы не смотреть на этого идиота.
И на кой оно тебе? М-м-м? Никак на Быстрову решил произвести впечатление? За цветочки эта сучка не дает? смех, который подхватывают несколько человек, звучит так, будто принадлежит гиенам.
Отвали от него, Жданов, бросает Костя Стриж.
Косте-снайперу в будущей отработке отведена немаловажная роль. Он может себе позволить идти против лидера. Да и просто он отличный парень.
Да я ж ему добра хочу, Костян. Запомни, Василек, если Быстрова кому и даст, то мне. Готов поспорить.
Замираю. Привстаю, опираясь на руку, и поворачиваю голову:
Давай.
Я не баба, чтобы тебе давать, гогочет Жданов. Смешно ему Сплевываю на пол и уточняю:
Давай поспорим. Она такую гниду, как ты, и близко к себе не подпустит.
Да-да. Тот давний спор был изначально об этом. А о том, что она подпустит меня речи вообще не шло. Это потом Жданов все переиначил. И до Саши дошла уже его искаженная версия. Если бы не это, кто знает, чем бы тогда все закончилось? Может, у нас с Сашкой уже бы тоже были дети, как у всех за этим столом.
Открываю глаза и встречаюсь с ее внимательным взглядом. Осознав, что я поймал ее за подглядыванием, Сашка резко отворачивается. Старательно делает вид, что её захватила Юлькина история. Но ее щеки розовеют. Она смущена. И это трогательное смущение заставляет мое сердце биться чаще.
Саша Сашенька. Сашка.
А как вы познакомились?
Я, наверное, должен был быть готов к такому вопросу. Но на деле он застает меня врасплох. Саша вновь напрягается. И чтобы ее успокоить, я соскальзываю рукой со спинки дивана ей на плечо и ободряюще сжимаю.
Александра Ивановна была моим инструктором.
Инструктором?! Как романтично! Ребята, вы только представьте. Она офицер, он влюбленный солдат. Наверное, у тебя не было никаких шансов, Орленок.
На самом деле был. И не один. Но это лишь между нами с Сашей. Поэтому со смехом я соглашаюсь:
Ни единого. Безответная любовь разбила мне сердце.
Ох, и крепкая же ты женщина, Александра Ивановна, восхищенно цокает Юлька. Ринатик наш тот еще ловелас. Клянусь, в разное время в него были влюблены все девчонки в классе.
Эй! И ты тоже?! в притворном возмущении вскипает Димон.
Нет, я одна устояла, хохочет Юлька, уворачиваясь от загребущих рук мужа. И вот еще Александра Ивановна.
Просто Саша, слабо улыбается та.
И я невольно вновь возвращаюсь в прошлое. Как раз к тому дню, когда она не устояла на самом деле. Оказалось, для этого мне было достаточно загреметь на больничную койку.
Это происходит на третий день марш-броска. Легкая боль в боку, которая беспокоит меня вот уже несколько дней, становится такой интенсивной, что у меня при каждом движении темнеет в глазах. Мы отрабатываем в условиях, максимально приближенных к военным четыре часа на сон, никаких перекусов, и сухпаек только в холодном виде, поэтому поначалу я грешу на жрачку. Никому не жалуюсь, просто молча терплю.
Ты что-то херово выглядишь, замечает сопровождающий группу медик.
Нормально, шепотом отмахиваюсь я. Впереди ответственная задача атака на движущийся объект. Я не могу провалить единственное порученное мне задание, поэтому, сцепив зубы, наполняю очередной презерватив розовой жижей. Такие снаряды у нас вместо гранат. Отрабатываем попадание в цель. Где-то вдалеке слышится гул мотора. Действуя максимально бесшумно, протягиваю руку за автоматом, и в тот же миг меня скручивает адская нестерпимая боль. Я валюсь навзничь. Последнее, что слышу обеспокоенный голос одного из бойцов.
В себя прихожу в палате. Скольжу расфокусированным взглядом по белому потолку, изборожденному сетью трещин. Снова выключаюсь, а очнувшись в следующий раз, начинаю водить по сторонам головой.
Ринат Слава богу. Ну, и напугал ты нас всех.
Саша! Ее голос узнаю сразу.
Что случилось? облизываю губы.
Перитонит. Еле довезли тебя! Ты почему, гад такой, не сказал, что тебе плохо?! Что и кому ты хотел доказать?
Тебе шепчу.
Что мне? моргает Саша, и, клянусь, я вижу слезы у нее в глазах.
Тебе доказать. Что мужик.
О господи, Орлов. Доказал?! А если бы ты умер, а если бы тебя не вытащили Что тогда? Ты обо мне подумал?
Я только о тебе и думаю, Быстрова. Ты все это время у меня перед глазами стоишь. С первого дня, как увидел.
Она шокированно округляет рот, ее ресницы трепещут, и, явно не в силах справиться со своими эмоциями, Саша резко отшатывается. Да только кто ж ей позволит теперь? С непонятно откуда взявшимися силами хватаю ее за руку и только ближе к себе притягиваю.