Честно, мне было его очень жалко. Но оказаться в роли очередной дядюшкиной промашки тоже как-то не улыбалось.
Мы остановились на углу Бойлстон-стрит и Чарльз-стрит.
Мне, наверное, лучше выйти сейчас. И я подёргал ручку. Дверца автомобиля оказалась заперта на центральный замок, кнопка которого находилась у водителя.
Магнус, выслушай меня. Ты не случайно родился именно в Бостоне. Твой отец хотел, чтобы ты отыскал то, что он утратил две тысячи лет назад.
Я так и подскочил:
Как-как, вы сказали?! Две тысячи лет назад?!
Ну да, плюс-минус сколько-то.
Так, кажется, пора что-то делать. Может, заорать и начать колотить по стеклу? Кинется ли кто-нибудь мне на выручку? Если удастся выбраться из машины, попробую разыскать дядю Фредерика и Аннабет они-то наверняка не такие психи, как Рэндольф.
Мы повернули на Чарльз-стрит, направляясь к северу, между Общественным садом и Бостон Коммон. Этак Рэндольф завезёт меня куда угодно: в Кембридж, в Норт-Энд, в какую-нибудь заброшенную придорожную канаву
Я старался держать себя в руках:
Две тысячи лет Среднестатистические отцы так долго не живут.
Рэндольф напоминал мне Луну из старых черно-белых мультиков: бледное одутловатое лицо, изрытое оспинами и шрамами, и потаённая улыбочка, не предвещающая ничего хорошего.
Магнус, что ты знаешь о скандинавской мифологии?
«Ну все, приехали», обречённо подумал я, а вслух сказал:
Да, в общем, немного. У нас была книжка с картинками, мама мне её читала, когда я был маленький. И ещё вроде была парочка фильмов про Тора?
Рэндольф брезгливо покачал головой:
Эти фильмы Они до нелепости неправдоподобны. Настоящие боги Асгарда Тор, Локи, Один куда более могущественны, куда более грозны, чем любая голливудская поделка.
Но они же из мифов. Их как бы не существует.
Рэндольф воззрился на меня чуть ли не с сочувствием:
Мифы это история, которую мы позабыли.
Ой, знаете, я тут вспомнил: у меня же встреча назначена вон на той улице
Тысячу лет назад скандинавские первооткрыватели пришли на эту землю. Рэндольф вёз нас мимо бара «Будем!»[12] на Бикон-стрит, где туристы делали селфи на фоне вывески. Посреди тротуара валялся скомканный флаер с надписью «ПРОПАЛ ЧЕЛОВЕК» и моей старой фотографией, по которому как раз в этот момент протопал какой-то турист.
Предводитель скандинавов, вещал Рэндольф, был сыном бога Скирнира.
Ну, ясно: сыном бога. Нет, правда, высадите меня, я пешочком пройдусь.
И этот человек принёс с собой некий особый предмет, сообщил Рэндольф. Нечто, принадлежащее твоему отцу. Когда корабль потерпел крушение в шторм, этот предмет был утрачен. Но ты ты способен найти его.
Я снова подёргал дверь. По-прежнему заперто.
А знаете, в чём весь ужас? Чем дольше разглагольствовал дядюшка, тем меньше он казался мне психом. Моё сознание впитывало его рассказ как губка все эти штормы, а также волков, богов и Асгард. Слова становились на свои места точно кусочки пазла, который я до сих пор никак не решался закончить. Я начинал верить дяде Рэндольфу, и от этого у меня тряслись поджилки.
Рэндольф вильнул вокруг въезда на Сторроу-драйв и припарковался возле счётчика на Кембридж-стрит. К северу от нас возносились рельсы открытого метро, ведущие к станции «Массачусетская многопрофильная клиника», а за ними высились каменные башни моста Лонгфелло.
Так нам сюда? спросил я.
Рэндольф порылся в подстаканнике в поисках четвертаков.
Все эти годы он был ближе, чем я мог подумать. Мне всего-навсего нужен был ты!
Вот оно, истинное чувство.
Сегодня тебе исполняется шестнадцать. Дядины глаза возбуждённо бегали. И это идеальный день для того, чтобы ты мог востребовать своё наследие. Но этого дня ждали и твои враги. Поэтому мы должны найти его первыми.
Но
Доверься мне ещё в самой малости, Магнус. Как только мы отыщем оружие
Оружие? Так моё наследие это оружие?
как только ты завладеешь им ты спасён. Я всё тебе объясню. Я научу тебя, как быть с тем, что грядёт. Он открыл водительскую дверцу и собрался вылезать. Но я вцепился в его запястье.
Обычно я избегаю прикосновений. Не люблю физический контакт. Но сейчас мне требовалось дядино внимание целиком и без остатка.
Ответьте мне на один вопрос, сказал я. Но ясно и чётко, без увёрток, без лекций по истории. Вы сказали, что знали моего папу. Кто он?
Рэндольф накрыл мою руку своей, отчего меня перекосило. Для преподавателя истории ладонь у него была слишком шершавая и мозолистая.
Магнус, клянусь тебе всей своей жизнью это правда. Твой отец скандинавский бог. А теперь поторопимся. У нас парковка на двадцать минут.
Глава 5. Всегда мечтал взорвать мост
Нет, так не пойдёт! возмущённо взвыл я вслед удаляющемуся Рэндольфу. Заложить такую бомбу и свалить!
Несмотря на трость и негнущееся колено, дядюшка хромал довольно резво. На чемпионате по скоростному ковылянию он бы взял золотую медаль. Прохромав к мосту Лонгфелло, Рэндольф взобрался на тротуар, а я скакал следом, и ветер свистел у меня в ушах. Мимо нас со стороны Кембриджа[13] тянулся утренний поток автомобилей. Машины ползли еле-еле, чуть ли не впритык друг к другу. Вы наверняка решили, что мы с Рэндольфом тут были единственными пешеходами по-хорошему, кому придёт в голову шастать по мосту в минусовую температуру! Но это же Бостон поэтому бок о бок с нами пыхтело с полдюжины бегунов, в своих лайкровых костюмах похожих на изнурённых тюленей. Вдоль противоположного тротуара шла мамашка с двумя карапузами, загруженными в коляску. Судя по лицам детишек, чувствовали они себя примерно как я то есть беспробудно несчастными.
Дядюшка, хромая, опережал меня футов на пятнадцать.
Дядя Рэндольф! воззвал я. Я вообще-то с вами разговариваю!
Медленное течение реки, бормотал он. Мусор на берегах Допустим, на протяжении тысячи лет характер прилива менялся
Эй! Я наконец догнал дядю и ухватил его за рукав кашемирового пальто. Вернёмся к вопросу о моём скандинавско-божественном папочке.
Рэндольф внимательно обозревал окрестности. Мы стояли на одной из главных башен моста гранитный конус вздымался над нашей головой на полсотни футов. Башни обычно сравнивают с гигантскими солонкой и перечницей. Ну, не знаю мне-то всегда казалось, что они как да́леки из сериала «Доктор Кто»[14]. (Да, я фанат. Закидайте меня гнилыми помидорами. И да: беспризорные тинейджеры тоже иногда смотрят телевизор в ночлежных комнатах отдыха, на библиотечных компьютерах Короче, у нас свои каналы.)
В сотне футов под нами сверкала стальным блеском река Чарльз. Испещрённая пятнами снега и льда, она напоминала питонью шкуру.
Рэндольф так сильно перегнулся через перила моста, что я занервничал не на шутку.
Надо же такому случиться, бормотал он. Из всех мест на свете именно это.
Так вот, о моём отце снова завёл я.
Рэндольф стиснул мне плечо:
Посмотри вниз, Магнус. Что ты видишь?
Я осторожно заглянул через перила:
Воду.
Нет же резное украшение под нами.
Я взглянул ещё раз. Примерно на середине пилона над водой торчало что-то вроде гранитного балкона. Как театральная ложа, только с заострённым верхом.
Похоже на чей-то нос.
Вовсе нет Впрочем, это и правда нос, хотя и в другом смысле. Это нос викингского драккара. Поэт Лонгфелло, в честь которого назван мост, восхищался древними скандинавами[15]. Писал поэмы об их богах. Как и Ибен Хорсфорд, Лонгфелло верил, что викинги добрались до Бостона. Отсюда и такие украшения моста[16].
Вам бы экскурсии водить, посоветовал я. Фан-клуб Лонгфелло вас бы деньжищами завалил.
Ты что, не понимаешь? Дядина рука всё ещё лежала на моём плече, и мне от этого было неловко. Столько людей веками верили в это. Чутьё говорило им, что это правда, но у них не было доказательств. Однако викинги не просто так посетили это место. Это место было для них сакральным! Прямо под нами где-то рядом с этими декоративными корабельными носами покоятся останки подлинного драккара, таящего в своих недрах бесценный груз.
Я пока кроме воды ничего не вижу. И я всё ещё хотел бы послушать про папу.
Магнус, скандинавские первопроходцы явились сюда в поисках оси миров, ствола древа. И они нашли его
Гулкое «бум!» прокатилось над рекой. Мост дрогнул. Где-то в миле от нас, среди частокола труб и колоколен Бэк-Бэй, воздвигся столб густого чёрного дыма с грибной шляпой.
Я привалился к перилам:
Э-э А это не рядом с вашим домом?
Рэндольф помрачнел. Его серебристая борода поблёскивала в солнечном свете.
Время уходит. Магнус, протяни руку над водой. Меч лежит там, внизу. Призови его. Сосредоточься на нём, как будто важнее нет ничего на свете. Как будто ты всегда жаждал им завладеть.