Первые кинематографисты Кореи были воспитаны именно на такой общедоступной национально-патриотической литературе, публиковавшейся в ежедневных газетах.
В те годы в корейской литературе появился новый жанр «новая проза» синсосоль (shinsosol). В новой прозе писатели ввели новые понятия: патриотизм, общественное благо, свобода любви, равенство и страдания простого человека. Новые литературные герои призывали «к борьбе за национальный суверенитет, за коренное обновление системы народного образования, за равноправие женщин». В рассказах новой прозы все события происходили в настоящем времени (как в кино), в диалогах соблюдалось единство разговорного и описательного языков[27].
В 1906 году в газете «Независимость» (The Independence News) писатель Ю Бичик (Yi Вe-Jik) начал публикацию романа «Слезы крови» (Hyol ui nu) в стиле новой прозы. В 1907 году был опубликован роман Чан Чиёна (Chang Ji-yon) «Сказка о патриотичной даме». По названиям понятно, что оба литературных произведения выполняли конкретную миссию: формировать национальное самосознание и патриотизм корейцев.
Возможно, первый этап корейского Просвещения был прерван в начале японского протектората. Японская колониальная администрация пыталась «доминировать во всех аспектах корейского культурного существования»[28].
По мнению Ч. Монтгомери, в истории современной корейской литературы за периодом Просвещения последовал период колониальной культуры, затем период разделенной нации (pundan munhak), после литература эпохи «Чуда на реке на Хан» и нынешний период постмодерна»[29].
Периодизация Ч. Монтгомери вполне применима и к истории корейского кино. Но называть 35-летний отрезок пяти тысячелетней корейской культуры «колониальной культурой» нет никаких оснований. При всех сложностях и опасностях, которые испытали и пережили свободолюбивые корейские писатели и кинематографисты, это было бурное развитие национального творчества, и благодаря, и вопреки японской оккупации.
Благодаря потому, что многие литературные произведения не были бы экранизированы, если бы не финансовая и техническая поддержка японских чиновников, коллег и друзей. И вопреки потому, что дискриминация, унижения и насилие на всех уровнях, которое испытывали корейцы, преобразовывалось в мощную творческую энергию и давала блестящие результаты в виде рассказов, повестей, романов и кинофильмов, по праву ставших нетленной классикой корейской культуры.
Во времена японского колониализма корейские интеллектуалы использовали корейский язык как главное культурное достояние, ставшее основной национальной идентичности. Язык небольшой, но гордой страны, оказавшейся в плену у более сильного соседа, трансформировался для того, чтобы активно влиять и формировать национальное сознание и достоинство корейцев.
Так «корейский язык постепенно стал языком публицистики»[30]. А корейская литература долгие годы выполняла образовательно-воспитательную функцию и была нацелена на возвышенную назидательность, «моральный дидактизм: зло наказывалось, а добро вознаграждалось, персонажи были архетипичными, а не личностями»[31].
Активными борцами против японской колонизации были молодые литераторы, считавшие, что обновление литературы и развитие культуры поможет корейцам восстановить национальную независимость. Новая повествовательная литература кэхва (keahwa), написанная на корейском языке (hangul), была промежуточным звеном между средневековой литературой на родном языке и современной корейской литературой. Писатель в Корее был и учителем, и трибуном, и заступником народа.
В 1907 году в Корее японской колониальной администрацией был введен «Закон о газетах», а в 1909 году последовал «Закон о публикациях», «который строго ограничивал круг лиц, которые могли публиковать»[32] свои литературные произведения. Таким образом в Корее была введена государственная цензура в литературе. Возмущение корейских писателей и борцов за независимость Кореи из-за происходящего социально-политического насилия и стало причиной народных выступлений в 1919 году, получивших название «Движение 1 марта».
Партизанская война Армии справедливости
Другой формой сопротивления корейцев против закабаления своей страны Японией стала партизанская война Армии справедливости (Ыйбён \ Euibyong, Righteous armies). Национальное сопротивление захватило все слои населения.
Партизанская война Армии справедливости
Другой формой сопротивления корейцев против закабаления своей страны Японией стала партизанская война Армии справедливости (Ыйбён \ Euibyong, Righteous armies). Национальное сопротивление захватило все слои населения.
Началом деятельности антияпонской армии Ыйбён стали стихийные партизанские отряды, в которые собирались корейцы под руководством дворян (янбан \ yangban) классической конфуцианской школы. В 18941895 гг. поводом для возмущения в стране стало убийство королевы Мин (Min) и указ об обязательной стрижке волос для мужчин. Дворяне, возмущенные вызывающим поведением японских военных и прояпонски настроенных придворных объединились в отряды сопротивления под лозунгом: «Уважать короля, вытеснить варваров». Японцы с точки зрения корейцев также относились к категории «варваров». В основном, боевой силой партизан были крестьяне. Но король Кочон укрылся в российской дипломатической миссии и отменил те указы, которые вызвали народное возмущение.
В 19051906 гг. во многих провинциях, возмущенные появлением японских войск на территории Кореи, крестьяне вели свою партизанскую войну под знаменем Армии справедливости (Ыйбён). Дворянин Мин Чонсик (Min Jeong-sik) вступил в бой с японскими войсками со своим отрядом в 500 человек. Бывший высокопоставленный сановник Чхве Икхён (Choe Ik-hyeon) во главе 400 человек атаковал японские и правительственные войска. Но оба отряда потерпели поражение. Простолюдин Син Дольсок (Shin Dol-seok) вел успешную партизанскую войну в горных районах провинций Канвон и Кёнсан (совр. Республика Корея). Отряды Сина объединяли около трех тысяч человек[33].
В 1907 г. император Кочон был силой смещен с трона. Новый император Сунчон (Sunjong, 18741926) подписал декрет о роспуске всех королевских войск. Новая волна антияпонской вооруженной борьбы началась с вооруженных выступлений не подчинившихся декрету Сунчона столичных гарнизонов. Корейские военные вступали в уличные бои с японскими войсками. В провинции военных поддержали крестьяне, торговцы, шахтеры. Армия справедливости из непрофессиональных, плохо вооруженных отрядов быстро превратилась в серьезную, хорошо вооруженную силу.
Во главе партизан встали кадровые военные, имевшие ружья и пушки. Впервые с 1890-х годов армия Ыйбён действовала в центральной и южной частях Кореи, подчиняясь единому командованию. Действия партизан были скоординированы и имели главную цель взятие Сеула и изгнание японцев из страны. В общей сложности, в Армии справедливости было более 10 тыс. человек. Три тысячи из них бывшие кадровые военные. Но поход на Сеул не удался. Единого командования создать не удалось. «Слишком велика была местная обособленность отдельных партизанских групп и отрядов с их разнородным социальным составом»[34].
Отдельные подразделения Армии справедливости (100500 человек) вели свою партизанскую деятельность самостоятельно. Они совершали «налеты на линии железных дорог, разрушали японский телеграф, уничтожали мелкие японские гарнизоны. К концу 1907 г. не было ни одного уезда, где бы не действовали партизаны, правительственные чиновники не имели никакой власти, а предатели трепетали. С сентября 1907 г. по август 1908 г. 966 предателей были казнены партизанами»[35].
По приблизительным оценкам, в 1908 г. в Армии справедливости сражалось около 70 тыс. человек. В 1909 г. численность Ыйбён была 25 тыс. человек, в 19101911 гг. Армия справедливости уменьшилась с двух тысяч до двухсот человек. «Как и просветительное движение, национально-освободительная борьба Ыйбён возглавлялась, за редкими исключениями, выходцами из среды дворянства. Они были далеки от народа, а потому и не могли выдвинуть такой программы борьбы, которая действительно защищала бы социальные и экономические интересы народных масс. Дворянские революционеры не забыли о крестьянской войне 1894 г., они стремились приглушить классовую борьбу крестьян»[36].
Резкое сокращение вооруженного антияпонского движения также было связано с особой жестокостью японцев. В районах, где крестьяне помогали своим вооруженным соотечественникам, японцы совершали массовые казни, отнимали продовольствие, сжигали целые деревни. В результате карательных акций погибли и получили ранения около 50 тыс. человек. К 1911 г. Армия справедливости не исчезла бесследно. Повстанцы переправились на территории России и Китая, в которых уже действовали отдельные отряды корейских партизан, совершавших рейды на приграничные районы Кореи. Корейский народ не смирился с фактом японской колониальной экспансии[37].