Со стороны он, вероятно, менее всего походил на человека, способного совершать продуманные действия в нужном направлении. Из-за упомянутого перекоса во внешности его несколько раз останавливали полицейские патрули, с которыми, возможно, пришлось бы объясняться намного дольше, если б упомянутые блюстители после уяснения ситуации не принимались реготать до полного выпадения в осадок. Но это ещё полбеды.
Настоящая беда померещилась, когда к нему привязался дрожавший как осиновый лист мужик в чесучовом костюме, с бейджем компании «Электротехника» на лацкане пиджака.
Нечаянный встречник был крупногабаритен, рыжеволос и конопат. Он имел по-гоголевски длинный нос, и вокруг его влажных от холода глаз темнели пугающие круги. Бледность лица свидетельствовала о злости и растерянности этого человека, помноженных на неблагоприятную температуру окружающей среды. Сначала он показался Калькину похожим на солдата, отставшего от своей армии и решившего самостоятельно пробираться по враждебной территории для скорейшего соприкосновения с противником. Но затем студент отверг упомянутое сравнение, поскольку солдат, ступивший на землю войны, в столь нелепом образе мог бы явиться только сумасшедшему. Как именно должен выглядеть воитель, отбившийся от своего подразделения, Калькин вообразить не сумел в описываемые мгновения ему было не до сравнительных категорий, поскольку в руке незнакомец сжимал противопехотную гранату Ф-1, а на шее у него болтался автомат АКМ.
Если бы стая птиц, уставшая бороться с земным притяжением, вдруг принялась сыпаться ему на голову, и то, вероятно, Калькин оказался бы изумлён в меньшей степени, чем при виде этого мужика.
Глава 2. Двое с автоматом и гранатой
С неизбежностью и боги не спорят.
Питтак Митиленский
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
Иосиф Бродский, «Пилигримы»
Слышь, браток, проговорил незнакомец голосом не слишком громким, но с явственной нервозной хрипотцой; и уцепил свободной рукой студента за полу дублёнки. Ты куда идёшь?
В т-т-травмпункт, застыл Калькин.
О! обрадовался рыжеволосый носитель бейджа компании «Электротехника». И мне, наверное, туда же.
Ё-о! изумился студент.
Пойдём, браток, вместе, предложил человек с гранатой в руке и автоматом на шее.
Отказываться Калькин не решился. Сказал только:
Вижу, проблема у тебя нисколько не меньшая, чем у меня.
Совершенно так и есть, кивнул незнакомец. Нисколько не меньшая, если я способен ещё что-нибудь понимать про себя и других.
И они направились дальше по городу, похожие на двух сумрачных клоунов, по нечаянности вырвавшихся из чьего-то недосмотренного сновидения.
Теперь прохожих вообще не стало видно. А если кто-нибудь и мелькал смутно издали те торопились поскорее провалиться сквозь землю или раствориться в переулках.
К счастью, далеко не всё из того, что чудится в уме, оказывается в полной мере соответствующим действительному положению вещей. Подобное вышло и с обладателем гранаты. Которую тот, как выяснилось, имел в руке не по собственной воле. Просто, состоя в должности второго помощника младшего менеджера, он, Тимофей Семидядькин, торговал электроаппаратурой в торговом центре, и сегодня подвергся нападению грабителей. Грабили, естественно, не его, а торговый центр. Но Тимофею для пущего страха налётчики сунули в руки гранату, выдернув чеку, а сами опустошили кассу и уехали. Однако благополучный конец не торопился показать свою потенцию, поскольку Семидядькины пальцы продолжали сжимать дужку взрывателя, и коллеги разбегались от него с воплями ужаса, желая продолжать свои жизни в неповреждённом виде. Вдобавок руководство моментально вытолкало его на улицу, пообещав годовой оклад и всё что угодно, лишь бы он не показывался в офисе, пока не избавится от гранаты. Это было на грани дьявольского морока, однако не являлось таковым; и Тимофей заметался по городу, тщетно взывая к прохожим и к разлетавшимся в разные стороны нарядам полиции А в подвернувшейся по дороге воинской части его вообще приняли за вышедшего на тропу джихада обкуренного берсерка и попытались откупиться автоматом.
А что ещё я могу поделать? сокрушался Семидядькин, двигаясь вперёд порывистыми крупномерными шагами. Орать полоумным ором или удариться в каменное безмолвие всё едино, всё бесполезно. Не изъявляют люди сочувствия, потому что испытывают ко мне опасение. Остаётся последняя надежда на медицину. Иначе даже не знаю, что будет дальше и какими способами представлять всё остальное! Одно скажу тебе, браток: я теперь, наверное, уже ни перед чем не остановлюсь.
А что ещё я могу поделать? сокрушался Семидядькин, двигаясь вперёд порывистыми крупномерными шагами. Орать полоумным ором или удариться в каменное безмолвие всё едино, всё бесполезно. Не изъявляют люди сочувствия, потому что испытывают ко мне опасение. Остаётся последняя надежда на медицину. Иначе даже не знаю, что будет дальше и какими способами представлять всё остальное! Одно скажу тебе, браток: я теперь, наверное, уже ни перед чем не остановлюсь.
Если б Калькин имел свободную волю смеяться, он не преминул бы ею воспользоваться. Но близость гранаты удерживала от опрометчивых звуков. «Спокойно, говорил он себе мысленно. Лучше поберечься, чем обжечься, это да, но и панике поддаваться нельзя. Раньше я чувствовал себя легко и естественно и даже не замечал этого вот он, признак нормальности жизни, который следовало ценить, а я не ценил, не находил нужным. Но пока ещё не конец света, и для каждой ситуации природой предусмотрена точка более-менее правильного баланса, это подразумевается всеми законами физики и логики, и любой другой науки, какую только ни возьми Эх, если б я сейчас мог, наподобие фотона или другой элементарной частицы, перейти в состояние суперпозиции, чтобы, продолжая находиться здесь, одновременно оказаться в травмпункте! Жаль, что не могу».
Вслух же студент напомнил:
Во избежание неприятностей мы ни в коем случае не должны вести себя неадекватно.
Да, мы не должны, согласно кивнул Семидядькин, и свешивавшийся с его шеи автомат при этом угрожающе заколыхался на ремне. Хотя, если честно, у нас вряд ли получится.
В смысле?
Да безо всякого смысла. Нет его ни в чём. А если даже есть, то мы вряд ли до него доковыряемся.
Обмен мнениями в подобном роде возобновлялся между спутниками поневоле примерно через каждые сорок или пятьдесят шагов, повторяясь в разных вариациях, однако не меняя вектора совокупного настроения.
Обоим было не по себе.
***
Случались моменты, когда в уме у Калькина шевелилось беспочвенное опасение, будто его преследуют незримые сущности, но не кажут себя до поры, выжидая укромного момента, чтобы наброситься и сожрать разбухшие горошины вместе с ноздрями и всем остальным. И тогда ему хотелось послать всё к чертям собачьим и вернуться домой или наподобие раненого зверя спрятаться в какой-нибудь глубокой норе, в неподвластном неожиданностям тихом месте окутаться туманной кисеёй прошлого или будущего и позабыть обо всём хотя бы на время. Но подходящего укрывища поблизости не предполагалось, да и проклятые горошины не оставляли студенту выбора, надо было с ними что-то решать. Потому, призвав на помощь здравый смысл, Калькин подавлял душевные позывы к неконструктивным действиям.
Разрозненные ощущения студента не желали складываться в единое целое и не
Тимофей Семидядькин, в свою очередь, тоже думал о разном, но преимущественное положение среди всех прочих его мыслей занимали тяжеловесные соображения о противопехотной гранате Ф-1. Хотя и они в подавляющем большинстве оставались незавершёнными и проваливались на замусоренное дно сознания, как в тёмный короб. Один раз, желая морально отвлечься, второй помощник младшего менеджера принялся шарить взглядом по окрестностям и, не обнаружив объектов и явлений более-менее достойных внимания, заключил риторическим голосом:
Краснодар большая деревня, как ни крути. Тмутаракань говённая.
Вся Кубань большая Тмутаракань, отозвался Калькин. Хотя чему тут удивляться, можно посмотреть на географию и пошире.
Да можно и пошире, последовал его мнению Семидядькин. Получается, весь мир большая тмутаракань. Но, если честно, во всём мире я пока не успел побывать, потому не могу поручиться.
Догадаться-то нетрудно. Для таких простых вещей не надо большого когнитивного усилия, каждый думающий человек сумеет проэкстраполировать.
Проэкстраполировать?
Ну да.
Усложняешь ты всё.
Ничего подобного. Наоборот, упрощаю.
Да хрен с тобой, говори что хочешь, я к словам придираться не стану. У меня и так сегодня жизнь пошла колесом.
Как будто у меня не пошла.
У тебя не так. Не до такой степени. А я шарахаюсь по городу с гранатой, как придурок.
А я с горошинами в носу, как ненормальный.
То-то и оно. Оба хороши.
Не то слово С другой стороны, если разобраться, формальным критериям нормальности вообще никто не соответствует. Даже внешне. О внутреннем содержании я и говорить не стану, и так ясно.