О чем вы? поджал губы Бернс, тоскливо думая, что в иных обстоятельствах он просто встал и ушел бы, но в полиции это не пройдет, придется сидеть и выслушивать глупости.
Вообще-то, задумчиво произнес Сильверберг, утаивание части экспертного заключения не является ни преступлением, ни даже административным нарушением. Единственное, что я могу сделать: больше не обращаться к вам за какой бы то ни было экспертизой. А присланный вами документ наши эксперты признают недостаточным, и файлы доктора Гамова я передам другому эксперту, есть еще немало физиков даже в нашем Колледж-Парке. Кого вы сами можете посоветовать, доктор? Профессора Берандота? Доктора Карстерса? Они хуже вас знали доктора Гамова, но физики-то они первоклассные, если верить индексу цитируемости.
Нет! воскликнул Бернс, представив, как Берандот только не это. Он терпеть не мог пафоса, но сейчас в уме вертелись, как навязчивый шлягер, слова: «спасти мир, спасти».
Нет что?
Послушайте, Сильверберг
Детектив Сильверберг.
Детектив Я не имею права вам указывать, но ни Берандот, ни Карстерс, и никакой другой физик-теоретик не представит вам такого полного отчета, как я, поскольку я понимал ход мыслей Николаса.
Потому мы именно к вам обратились, и я после ваших слов лишний раз убедился в том, что результаты, полученные доктором Гамовым и подтвержденные вами, имеют отношение к его гибели. Если отбросить все фантастические версии
О господи!
А что? Правильная цитата, хотя еще неделю назад я считал ее глупой.
Я не могу вам сказать
А! Значит, есть что говорить, верно? Я был уверен: в конце концов, мы с вами придем к разумному решению.
Вы не понимаете!
Конечно. Я чайник. Объясните. Единственное, что меня интересует: что случилось с доктором Гамовым. Вы это знаете.
Нет, устало произнес Бернс. Как я могу это знать, меня там не было. Могу предполагать.
То есть вы признаете, что у вас, по меньшей мере, есть версия, которую вы не отразили в экспертном заключении.
В поставленной передо мной задаче не говорилось ничего о том, что я должен еще и версии придумывать.
Ничего не стоит изменить вопрос, поставленный перед экспертом, и вернуть вам на
Послушайте, Сильверберг
Детектив Сильверберг.
Детектив Чего вы от меня хотите?
Объясните чайнику, что и почему, по вашему мнению, произошло с доктором Гамовым.
Криминального ничего. Доктора Гамова не убили, если вы об этом. И самоубийством он, конечно же, не покончил.
Он физически не мог
Я о том и говорю.
Окей. Рассказывайте. Дело пойдет в архив, когда кончится срок расследования, на научный приоритет мы не претендуем, оставьте его себе Вы собираетесь написать статью, опубликовать?
Нет.
Тем более. В чем проблема, доктор?
Детектив терпеливо молчал минут десять, в течение которых Бернс смотрел в окно на проплывавшие в небе облака.
Проблема в том, сказал наконец Бернс, не выдержав молчания и желая только одного: скорее покинуть кабинет, проблема в том, что Габи миссис Джефферсон может узнать, что убила доктора Гамова. И как ей потом жить с этой мыслью?
Детектив Сильверберг сложил на груди руки и приготовился слушать.
* * *
«Я испугался, детектив. Я и сейчас боюсь, и к этому примешивается чисто человеческая жалость к женщине, которая ни сном, ни духом Но из-за которой всё произошло. Если это будет опубликовано, и она поймет А она умная женщина, доктор Гамов ей много чего рассказывал, и она способна сложить два и два. Ей и без того тяжело
Да, я возвращаюсь к сути. Почему именно в последние три тысячи лет мир устремился к хаосу? Почему еще во времена библейских пророков некоторые люди могли предсказывать события, которые произойдут много лет спустя, и почему в наши дни в прогнозах даже на будущий год ошибаются все: от футурологов до штатных предсказателей? Да потому, что во Вселенной появился разумный наблюдатель, обладающий сознанием и имеющий возможность свободного выбора. В отличие от камня, дерева, звезды или галактики. Наблюдатель не изменяет реальность, он не бог, знаете ли, но, получив свободу выбора, он создает новые, ранее не существовавшие варианты реальности. Создает в огромном количестве каждым своим выбором, даже самым, казалось бы, тривиальным: перейти улицу на красный свет или дождаться зеленого.
Это вы понимаете? Да? Тогда продолжу, и слушайте внимательно. Итак, число вариантов бытия растет, но ведь события осуществляются с разной вероятностью, верно? Вероятность того, что солнце взойдет завтра в семь часов шестнадцать минут, практически равна единице. А вероятность, что вам на голову свалится метеорит, близка к нулю, хотя никаким законам природы это не противоречит. Между нулем и единицей располагается все огромное множество возможных событий, которые могут произойти с мирозданием и с вами лично. И естественно, эти вероятности распределяются по какому-то закону скорее всего, по закону нормального распределения Гаусса. В отсутствие разумного наблюдателя со свободой воли это распределение в точности гауссово. Таким оно было много миллиардов лет, а потом Потом появился человек. Изменять материальную природу силой мысли человек не может телекинеза, уверяю вас, не существует, потому что это явление противоречит закону сохранения энергии. Как и вечный двигатель. Но сознание разумного наблюдателя способно менять вероятности событий. Влиять на функцию распределения. Когда появились первые пророки, распределение вероятностей перестало быть классической гауссианой прежде невозможные события стали просто маловероятными, маловероятные оказались более вероятными, понимаете?
Интуитивно человек пользовался этим всегда. Разве вы не думаете, заболев: «Я должен выздороветь к понедельнику» и ждете, что так и произойдет? Разве вы не думаете: «Хочу, чтобы эта женщина стала моей», и ждете, что она посмотрит на вас с вожделением? Разве каждый день и каждую минуту вы не призываете в уме то или иное событие, надеясь, что ваши желания сбудутся? Чаще всего они не сбываются, и знаете почему? Разумный наблюдатель, делая тот или иной выбор, меняет распределение вероятностей событий в мире. Но он понятия не имеет на самом деле, о чем нужно подумать, какой выбор сделать, чтобы именно нужное событие стало намного более вероятным, чем было ранее. Нам кажется, что существует прямая связь: «Буду думать о выздоровлении, и оно станет возможным». Нет. Распределение вероятностей действительно изменится, но случайным образом. Вы не поправитесь, а какое-то другое событие, вероятность которого была мала, в результате вашего наблюдения за реальностью произойдет, о чем вы, скорее всего, и не узнаете. Скажем, вы упорно думаете о выздоровлении, и в соседнем доме (а может, в далеком городе) неожиданно загорается одеяло, под которым спит некто, вам вообще не известный. Вероятности сместились, и
Что вы сказали, детектив? Да, вы правильно предположили, все-таки вы не такой чайник, каким хотите себя представить. Получив из расчетов функцию распределения событий, доктор Гамов задался естественным вопросом: как это распределение изменить в нужную сторону?
Он нашел решение. Вообще-то, детектив, это не так уж сложно. Когда знаешь, откуда что Я? Да, я же шел по следам доктора Гамова, проверил все его вычисления, повторил их и не нашел ошибки.
Примерно месяц назад доктор Гамов отправил в The Physical Review статью о роли сознания наблюдателя в экспериментах по ускорению частиц в коллайдерах. Насколько я знаю, рецензию он не получил если, конечно, в его электронной почте, которую вы мне не дали смотреть я понимаю, тайна переписки Письма из журнала там не было? Это, в общем, неважно: освободившись от одной задачи, доктор Гамов полностью переключился на другую, тем более что время поджимало: состояние здоровья его любимой женщины, я имею в виду миссис Габриэль Джефферсон, становилось все хуже. После разговора с ней я посмотрел кое-какие материалы о болезни Гоше. Очень неприятная болезнь. И неизлечимая, к сожалению, заболевание генетическое, а лечить гены кое-какие можем но болезнь Гоше пока не поддается, к сожалению.
Если говорить в терминах мировой энтропии и теории вероятностей Скажем так. Тысячи лет назад, когда число возможных вариантов реальности было гораздо меньше, чем сейчас, вероятность заболеть болезнью Гоше была строго равна нулю. Потом появились генетические отклонения, мир стал более хаотичным, возникло множество не существовавших прежде болезней, в том числе и эта. В функции распределения вероятностей эта редкая болезнь располагалась в самом хвосте распределения. А излечения не существовало, вероятность вылечиться была равна нулю. Шло время, хаос нарастал. Число возможных состояний мироздания увеличивалось лавинообразно. Среди новых возможностей появилась и возможность спонтанного излечения от болезни Гоше. Чрезвычайно малая возможность. Настолько малая, что я видел расчет этой функции у доктора Гамова нужно было бы прожить два десятка миллионов лет, чтобы наверняка выздороветь. Это звучит, как бред, но математике все равно, сколько живет человек Важно было понять, что спонтанное исцеление в принципе возможно. Чрезвычайно маловероятно, практически нет шансов, но вероятность оказалась, хотя оглушающе и безнадежно малой, но все же не равной в точности нулю. Понимаете?