Я высовываюсь в окно что, говорю, проблемы? Ручки-то чешутся, силёнок хватает. Собственно, у меня нет никакого желания вмешиваться, но проклятый инстинкт защищать своих, а соседи вольно-невольно ими являются, действует. Нет, она слышит мой голос, всё нормально. Вроде инцидент исчерпан, женщина возвращается, я отслеживаю, пока она доходит от дома, её никто не преследует.
Забираюсь под душ. Сон не идёт мне представляются пожары, огонь, спасение. И даже во сне тоже, вроде всё складывается. Только одно не проясняется почему человек вернулся, и за чем. На этом фрагменты снов обрывается. Пожалуй, только последний, но я его не досматриваю будильнику по барабану, отсчитывает время, я, злой, встаю он сознательно положен на столик, чтобы не погасить, протянув руку.
Глава 2
Спросонья не понимаю, ведь сегодня выходной день, потом припоминаю ночной разговор с Петровичем. С трудом продираю глаза, умываюсь, две минуты душ, успеть что-то закинуть в желудок. Сумка приготовлена с вечера, на ходу выпиваю кофе так, в полтинник к половине девятого, остальные до одиннадцати успеть, если не будет экстренного, тогда уж всё пропало, вызова.
Подхожу к машине. Блин, колесо спущено. Запаска у меня есть. Но трачу минут десять лишних Суки, колесо явно проколото, кому нужен мой драндулет. Извините. И ещё что-то нацарапали Хулиганье Совсем распустились.
Надо спешить, я легко завожусь, немного опаздываю. Хорошо, что в субботу утром улицы полупусты. Маршрут проработан, но это ничего не значит «Полтинник» находится в Кировском районе, а остальные точки в Невском, но тут выбора нет.
Не буду останавливаться на профессиональных вопросах, однако несколько конвертов, назначенное свидание, наконец, удовлетворение от качественно выполненной работы простите за тавтологию, я не робот, присутствуют. Ну и два набитых едой пакета совсем кстати небольшие магазины предпочитают расплачиваться натурой, ведь в выходной день я работаю в большей степени на себя на вполне законном основании. Так принято, договариваться можно только со мной или с Петровичем. Но ведь не это является основным источником моего дохода.
***
Ура, завтра свободен и никуда не поеду, хоть трава не расти. По дороге растрачиваю один из конвертов утешительно. Истинно левое радует. Возвращаюсь, ставлю машину, вспоминаю, что на ней что-то нацарапано. «Вот тебе, нехрен за девушками подглядывать». Дескать, меня засекли и таким образом решили поквитаться. Мне становится смешно, я даже не расстраиваюсь. Но, может, вчерашние чиксы поиграли в эксгибиционизм, сознательно. Машина. А, я высовывался, дабы отключить сигнализацию. И вычислить просто. Ну ладно, закрашиваю. Всё одно менять пора и уже выбрал модель. Через пару недель буду ездить в новой, а пока довольствуюсь, чем есть.
Смотрю на часы половина второго, пора позаботиться о хлебе насущном. Вроде всё есть, кроме него. Забыл. Признак наступающего склероза? Иду в магазин через улицу. Новая вывеска, вернее, транспарант «Мы открылись!» Вот какое счастье! Похоже, весь город заразился вирусом. Что, мы должны писать от радости и умиляться подобному, рождённому в убогом мозгу одного из гениев от рекламы слогану? Небось, напряг последнюю извилину, или рассчитывает на таких же идиотов? Неужели непонятно, что такое навязчивое желание присоединить трудящихся к столь важному событию может вызвать лишь раздражение?
Я не иду под красный с белыми буквами стяг, а подхожу к киоску с надписью «Хлеб по цене производителя», пусть это и не совсем так, но хлеб, действительно, всегда свежий, и даже мой любимый ленинградский батон. Никак не могу запомнить, как точно он сейчас называется, но вкус не изменился. Сдобный, с изюмом и орешками, корочка иногда отслаивается. В соседнем киоске беру бутылку «Хольстен» и выпиваю по дороге из горла, и ещё парочку про запас поставлю в холодильник. А в чрезвычайной ситуации метро до него минут десять выручит, на свидание ездить на моем поцарапанном заморыше просто неприлично.
Сажусь за домашний ноутбук он у меня довольно-таки простой модели, не буду рекламировать, в отличие от того, лёгкого и суперсовременного, который ношу с собой мне пришлось изрядно раскошелиться. Но в нём вся база данных и прочая, интересная мне информация. Касаемо работы. Так вот, домашний ноутбук удобен и устойчив, но достаточно тяжёл, чтобы его можно было таскать за собой по квартире.
Сажусь за домашний ноутбук он у меня довольно-таки простой модели, не буду рекламировать, в отличие от того, лёгкого и суперсовременного, который ношу с собой мне пришлось изрядно раскошелиться. Но в нём вся база данных и прочая, интересная мне информация. Касаемо работы. Так вот, домашний ноутбук удобен и устойчив, но достаточно тяжёл, чтобы его можно было таскать за собой по квартире.
Я уютно устраиваюсь на балконе, но понимая, что солнце будет бить прямо в экран, перемещаюсь в комнату. Завожу новый файл, называю вернее, за меня называют документ номер один, пусть так, в этой папке, потом переименую. Что-то мне подсказывает, удачи в моём предприятии не будет. Ну не могу я найти достаточный повод, для себя, чтобы броситься в пожар! Что ж, это, в принципе, можно отложить, рассмотрим сначала диспозицию. Я повторяюсь, но что поделаешь, коль мысли неосознанно возвращаются к заданной мне загадки.
Случайно мой взгляд падает на шкаф. Он, наверное, диссонирует с современностью, полированный, отражающий, словно зеркало, пусть искажённо, мою комнату. И встроенное же зеркало в шкафу. Да Можно, конечно, вспомнить, как он покупался, как копились деньги на столь значительное приобретение, как я вёз его на старую, очень старую квартиру, приворачивал ножки, а потом, когда дерево рассохлось, клал на бок и скреплял столярным клеем. При этом из него доставались вещи мои, тех, кто делил со мной жилплощадь. Некоторое время шкаф казался достаточно просторным, потом опять заполнялся, как говорят, под завязку, и что? Было ли в нем что-то, ради чего стоило? Я задаю себе вопрос и отвечаю отрицательно.