За последующие часы рыбак узнал больше, чем за всю свою жизнь. Он разгадал феномен нестареющих деревьев. А помогла ему в этом, как водится, жена. Именно ей пришла в голову идея посмотреть на себя в зеркало через Мельхиорову трубку. И результат ее слегка огорчил. На увеличение она выглядела древнейшей старухой морщинистей пекинеса и вдобавок страдающей обильным слюноотделением. Рыбак же, как ни старался, видел ее точно такой же как сейчас, ни волоском седее. Вначале он объяснил это тем, что очень ее любит. Он был совсем не глупый, этот рыбак, но тут он ошибся. Жена тоже видела его таким же, как сейчас, и в зеркале он видел себя таким же, как сейчас, и своего годовалого сына он видел таким же как, сейчас. А вот она видела сына рослым тридцатипятилетним юношей с длинными волосами. Одной любовью такие различия никак не объяснить.
И потом рыбак понял. Он был совсем не глупый, этот рыбак. Просто он умрет раньше, чем его жена станет старухой-пекинесом с обильным слюнотечением, раньше, чем его сын станет рослым тридцатипятилетним юношей с длинными волосами, и раньше, чем деревья на улице одряхлеют и высохнут. Значит, трубка меняет свои параметры в зависимости от продолжительности жизни смотрящего. Так он рассудил.
Не грусти, сказал он жене. Я все равно никогда не увижу тебя в старческом обличье.
Кстати, если продолжать вышеизложенную логику, то либо жена должна умереть прежде, чем сын окончательно возмужает и состарится, либо сын должен умереть в возрасте тридцати пяти лет. Об этом рыбак тоже подумал. Но ничего не сказал.
Ранним утром в хижину рыбака вломились слуги Его Величества.
Король скучал. Короли весьма скучающие люди, особенно в мелких государствах и на ранней ступени развития государственного строя. Обычно на этой ступени забавы простых людей королям уже чужды, а искусные забавы знати ещё не до конца изобретены, потому правители и скучают.
Известие о чудесной трубке далеко не чудесного рыбака изрядно взбудоражило Его Величество. Он даже лично снизошёл до разговора с хитрым мясником Вирхой, и приятно удивился тому, что в его королевстве живут такие хитрые мясники. Разумеется, Вирха описал всё ярко и привлекательно с добавлением собственных домыслов и потребовал вознаграждение. И, разумеется, король пообещал наградить мясника, а коли потребуется, и отрубить рыбаку голову. Впрочем, отрубить голову он мог и Вирхе, если полученная информация не подтвердится.
Рыбак все подробно и честно рассказал. Чего греха таить, когда его и нет вовсе. Король сидел на троне и внимательно оглядывал трубку. Он приказал дать денег Вирхе и отпустить его домой, а рыбака велел не отпускать и деньгами перед ним пока не трясти. Вдруг трубка окажется поддельной?
Для проверки ее действия король отправился в детскую, где он рос мальчиком. Он посмотрел на зеркало, в котором отражалась вся комната, через уменьшительное стекло трубки. В отраженной колыбельке лежал маленький Его Величество, болтая ножками, гугукая и пытаясь поймать непослушными ладошками лицо склонившейся над ним матери.
«Как трогательно!», подумал король и пустил бриллиантовую слезу. Слёзы монарха они на вес золота.
Затем король поднялся по лестнице, немало забавляясь, и вступил в нежнейший бархат опочивальни. Он перевернул трубку другой, увеличительной стороной, и повторил процедуру зеркального осмотра покоев.
Казнить! Казнить рыбака! Казнить! Его трубка лжёт! в бешенстве закричал король.
Это дешевая безделушка, действующая на манер кривых поверхностей, созданная рыбаком специально, чтобы дурить честной народ. Так рассудил Его Величество. Он в гневе швырнул никчемную трубку в стену.
Стекла вылетели из корпуса, разбились, задребезжали, зазвенели тысячами осколков, удлиненное тело трубки рухнуло вниз и намертво прилипло к полу, а с двух лишенных стекол сторон открылись гигантские волновые воронки. В ту же секунду король перестал существовать, впрочем, как и его дворец, и все его маленькое королевство.
Это не удивительно. Ведь когда кто-то разбивает трубку времени, прошлое с будущим сталкивается, смешивается и происходит аннигиляция. Он был совершенным неучем, этот король.
Пару мгновений временные полюса двигались друг на друга с противоположных краев Вселенной, засасываемые силой сокрушающей мощности. Тот, кто ещё жил в эти мгновения, навидался всякого. Двухсторонняя воронка поглощала и прошлое, и будущее, сбивая их в хаотичную смесь. В левом ухе воронки крутились в диком смерче страшные доисторические существа, древние люди и рыцари в тяжелых латах, разрушенные гробницы и сокровищницы мертвых королей; правое ухо воронки тянуло в себя стальных птиц, чудовищных полулюдей-полумашин, и ещё многие невиданные творения, которым я даже не могу дать имени. А потом Вселенная схлопнулась и ничего не стало. Вот так.
Чёрт подери, ну и кашу я заварил! сокрушался Мельхиор. Чем же всё это расхлебать?
Малый он был, конечно, безалаберный, но не бездарный.
Расхлёбывать кашу можно только ложкой! решил он и оказался абсолютно прав. И он отлил ложку времени из темной материи с добавлением первоклассной белой меди. Таким образом ему удалось впервые пронаблюдать, как частицы темной материи взаимодействуют с частицами обычного вещества.
Товар получился что надо. Ложка вычерпывала время так же хорошо, как суп из Мельхиоровой тарелки, и чем больше он ел супа, тем дальше возвращался в собственное прошлое. Он, конечно, малость просчитался с трубкой. Будь она понезаметней, никому и в голову бы не пришло сквозь нее смотреть.
Теперь, ругнувшись на утонченном иврите, давно, правда, вышедшем из обихода, Мельхиор надежно спрятал трубку во внутренний потайной карман плаща. Проверит ее в действии он попозже: время трубки ещё не пришло, да нынче и недосуг караван из семи торговых галер уже готовится к отплытию.
Ложку Мельхиор оставил на столике в гостинице. И неудивительно. Не велика ее важность.
Примечания к прочитанному:
1. Единственное, чего не может предсказать трубка, это свое собственное будущее. Она же не может посмотреть на себя через себя, и никто не может посмотреть на трубку через трубку
2. Не лукавят ли химики при описании сплава «мельхиор»?
3. Ложка времени не только вычерпывает время; при помешивании она его также неплохо искривляет. В любом случае, ешьте аккуратней в незнакомых ресторанах.
ТУПИК ДВУХ ЗАКАТОВ
I
Мой дом омывался четырьмя ветрами и двумя закатами ежедневно. За ночь в нём кисло молоко, волосы начинали кудрявиться, а часы безудержно куда-то спешить. И всё это потому, что дом стоял на самом углу улицы, и огибался перекрестьем дорог, ветвящихся, словно старые деревья, и уходящих в неясную бесконечность горизонта. Когда в город въезжали машины, дом хлопал ставнями, как курица глазами; казалось, он запоминает каждого нового гостя. За отъездом людей он наблюдал расшторенным немигающим взглядом, чуть обнажающим его внутреннюю суть.
В этом доме мне снились необычайные сны четырёх мастей, которые приносили разные ветры. Бубновые сны повествовали о людях и их судьбах, разворачивая передо мной карты чужих жизней. Сны масти пик навевали смятение, наполняя душу гнетущим страхом; в них меня преследовали жуткие видения, я бегал от погони и пытался обмануть собственную смерть. Трефовые сны говорили о деньгах. Погружаясь в трефовый сон, я видел проклятые сокровища и присваивал себе неявные богатства. Червовые или червонные сны дарили любовные приключения, о чем нетрудно догадаться по знаку масти. Червонная королева имела свойство заплетать мои мысли в косы, поэтому наутро я просыпался совершенно немой.
Вечер субботы пришёл ко мне не один. Обычно вечера приходили вместе с ветрами. Гости яростно стучались в дверь, я открывал, и вечер садился ужинать за стол, а ветер заносил в дом пыль, которая оседала на стенах снами и осыпалась на мою голову ночью. При этом северный ветер, приносивший пиковые сны, навещал меня лишь раз в неделю, а остальные три ветра поровну делили между собой шесть оставшихся вечеров. Своих воздушных посетителей я узнавал по цвету залетавшей внутрь пыли.
Вечер субботы пришёл не один, как и следовало ожидать, однако, я не смог распознать, что за ветер преступил порог вместе с ним. Более того, мне показалось, будто в открытую дверь вслед за вечером, закутанным в дождь, вошёл не ветер, а Тишина.
Тишина не сказала ни слова, не пошевелила ни единой занавеской. Она просто села за стол, где было приготовлено два прибора для меня и для субботнего вечера. Я остался без места.
Прислушавшись и присмотревшись, я понял, что эта Тишина мне знакома. Как-то, когда я путешествовал по Германии, я встретил её в глазах одной женщины. Так может, женщина умерла, а Тишина пришла поведать мне об этом?
Я взял стул, чтобы присоединиться к гостям. Но в следующую минуту забили часы, дом закашлял, по нему поплыл терпкий вишнёвый запах, а Тишина указала мне на дверь, точнее, молча велела выйти вон. Очевидно, она водила какие-то интимные шашни с субботним вечером, не предназначенные для человеческих глаз. Моему возмущению не было предела! Хотя, попробуйте сами поспорить с Тишиной