Михаил Васильев
Большое голодное путешествие
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Задумал книгу. Точнее, книжку. Созрел, накопил и собрал. Наступил тот самый момент. Ну, в смысле, что-нибудь написать. Вроде, что-то получается. Не зря же я перевел тонны бумаги. Стихи, пародии, статьи, письма. Даже, простите, пьеса. Постоянный поиск формы. И робкие шаги. (Почему-то, шаги всегда робкие.) Слово иногда поддается. Иногда упирается. А теперь с чистого листа. И в новой тональности. Потому что сам вижу. Приехали. Полжизни позади. Надо делать выводы. Подводить какие-то итоги. Ни работы, ни перспектив Может быть, извлеку какую-нибудь выгоду. И книжка мне поможет
А как все начиналось. Баловень судьбы. Отличник. Куча способностей. Самых разных. Везде на первых ролях. Что-нибудь не так, не переживай. Подстрахуем. Если нужно исправим. Музыка пожалуйста. Вот и отблески первых звезд. Мерцают, мерцают и до свидания. Даже какой-то спорт (самому смешно) Институт. Прошел? поздравляю. Не сдюжил? давай в другой. Поможем! Ты, главное, не переживай! Работа да какую хочешь! Ты только определись. А, ресторан хочешь? Получай! Надоело? Ну почему же? Замаячила столица? Понятно Ну ладно, лети, голубок! И что? Опять не совладал? Не беда возвращайся. Поможем. Главное, не переживай. Соберемся все вместе и поможем! Папа, мама, бабушки, дедушки, дяди, тети, знакомые, незнакомые Помогли? Вот и славненько. Дальше сам. Мы, конечно, будем следить. Мало ли что Хотя, нетсам, сам
И что в итоге? Монтаж, и подводим черту. Большая половина жизни позади. Три семьи. Двое сыновей. Растерял все, что бережно собрано, накоплено, сохранено Пустил по ветру Развеял Забыл Разбил Стоп!
И что получается. Получается, что надо взять у жизни перерыв Отдышаться. Оглянуться назад и сделать выводы. Было же что-то, от чего можно оттолкнуться? Ведь, нужно оттолкнуться? И пойти дальше. Хватит себя хоронить
Часто перебираю старые фотографии Листаю дневники, заметки. Килограммы бумаги. Строчки, слова, буквы Хотя, откровенно говоря, мне претит это бесконечное собирание зарисовок, шуток, метких фраз и черт знает, чего еще ссылки, сноски, блокнотики, карандашики а теперь еще и телефоны, диктофоны, sms-ки, перепосты, комменты Лишние звенья. Смотрю на снимки, Каждый и острая шутка, и короткая история, и небольшой рассказ. А память ходит по ним, как по конспекту. И диктует, диктует. Я уже говорил: наступил тот самый момент объединить все это в какую-нибудь последовательность. Подшить и озаглавить. Я где-то читал, что если человек стоит лицом к прошлому, он в то же самое время мягким местом обращен к будущему. Жестокое наблюдение. А если мне есть, что вспомнить? Тогда как? Что, вот так просто, оставить, развеять и растерять? Половину жизни? Неужели я не могу оставить после себя хотя бы одну маленькую книжку? Что я расскажу своим сыновьям? Старший вырос без меня. Так получилось. В жизни бывает всякое. Если он задумается, каким был его отец? Чем жил, что сберег, что пронес Коротких встреч, которые случались между нами не хватало для подобных объяснений. Для историй и воспоминаний. Возьмет книгу, полистает. Может быть, прочтет до конца, улыбнется. Или загрустит. Может быть, пристыдит, а может, и зауважает. Он сейчас ценит во мне музыканта. Хотя сам пошел гораздо дальше. Уже сейчас. Я против него, как говорится, карапуз в сандаликах. И это придает сил. Младший висит на плечах, слушает стук по клавишам. Смотрит в экран, пытается дополнять, редактировать. И выдает такие шедевры! Я в последнее время все больше и больше думаю о его будущем. Если моя книга увидит свет, есть кому подхватить факел. Он пытается шутить. По-серьезному шутить. Юмор у него взрослый, не по годам. Начнет писать берегись!
А теперь пишу я. Пока не знаю, что из этого получится. Пишу, пока пишется Я где-то читал или слышал, что Дюма, тот самый Дюма-отец, написал достаточно подробный кулинарный сборник. Уже неплохо. Но это Дюма! А я, пока, не Дюма. Поздно мне уже становиться Дюмой. Тем не менее, кулинарный сборник, кулинарная книга, сборник рецептов. Что еще можно? Допустим, кулинарные путешествия. Или кулинарные приключения. Вот о чем я смогу написать. А о чем еще, кроме, как о еде, и своей жизни в еде. Точнее, еде, которая стала частью моей жизни. Профессией уж точно
Решено. Кулинарные приключения. «С едой по жизни». С самого детства до перерыва. Как говорится, через страны и континенты. Вот и определились с жанром. И с названием разберемся. Допустим, «Страны» И, допустим, «Рестораны» Страны и рестораны. Страны дороги, города, дома, люди И рестораны, в смысле, еда. Хоть, в ресторанах, хоть, не в ресторанах. Просто еда
Ведь не зря прошли, пролетели, проползли эти двадцать лет ресторанной рутины. Двадцать лет креативных потуг и раздувания щек. Двадцать лет «жареной картошки и пельменных вариаций», ворующих официантов и зажравшихся поваров. Двадцать лет интриг и ревности, хамства и лизоблюдства. Неужели, все это молча? Неужели все это без дивидендов?
А поездки? Эти долгожданные, выстраданные поездки Для чего придумывались все эти поездки? Для галочки в биографии? Для флажков на карте мира? Для завистливых взглядов соседа? Понятно, что не для этого. Тогда для чего. Для культурного обогащения? Для утоления жажды познания? Тоже нет. Да потому что, я, в культурно-познавательном плане ничего из них не вынес. Слава Богу, хоть фотографии остались Они бумажные (или цифровые) свидетели этого «культурного обогащения». А что же я вынес? На память приходят вкусовые ощущения, названия ресторанов, меню, экзотические запахи, яркие краски в тарелках, какие-то рецепты А еще неоднократно утоленное чувство голода, смех от переедания, и, может быть, знакомства В этих самых ресторанах Неужели так просто? Неужели мной двигал только желудок? И в моем теле, вместо крови, течет желудочный сок? Нет, были еще люди. Стали появляться разные люди. Сами собой Вырастали, отпочковывались Из ресторанов и гостиниц, из повседневной жизни. Люди звали меня «туда». В гости и навсегда. Люди уезжали «туда», жили «там». Я считал их частью этих стран. Я больше не мог воспринимать страны без этих людей. Мне и страны, порой, были неинтересны без этих людей. Совсем запутался О чем я пишу? Попробую разобраться. Снова начну перебирать фотографии, и разбираться. А потом писать, писать, писать Может быть, разберусь. Напишу. Найду своего читателя. Понимающего. Читающего. Наблюдающего. Может быть, голодного. И, чтобы, из «нашего» поколения. Зашоренного. Зашторенного С воспоминаниями. О вкусах, радостях, эмоциях Для которого поездки «За границу» были сродни полетам в космос. Для того, кто привозил «оттуда» не майки и джинсы, не фотографии с крокодилами, или кожаных верблюдов. А обыкновенные воспоминания, веселые и грустные. Человеческие. Буду ворошить ячейки памяти. И писать. Глядишь, что-нибудь и получится. Все-таки, «Страны и рестораны» плохое название. Узкое. Почему только рестораны? Неужели ничего не было, кроме этих ресторанов? Я уже чувствую, как сужается круг моих потенциальных читателей. Подумаешь, рестораны. Как будто, кроме, как о ресторанах, и сказать не о чем. А чем нужно сказать? Нет, по-другому: что чаще всего предпочитает потенциальный читатель? Или что больше всего нравится потенциальному читателю? Я общался с многими потенциальными читателями. Им нравится что-нибудь большое. Чтобы не за один раз. Чтобы посидеть и подумать. С этим как-то разобрались. А о чем потенциальный читатель больше всего любит читать? О любви? Пожалуй, нет. Даже само сочетание «Большая любовь» не прокатывает. Это больше похоже на название фильма середины ХХ века. С какими-нибудь МХАТовскими звездами в главных ролях. Тогда, о чем? О путешествиях? Точно! О путешествиях. Почти готово. «Большое путешествие». Тоже фильм получается. Приключенческий. Может быть, даже, французский. С Бельмондо в главной роли. Сразу представляешь крик чаек, парусник, жаркие страны, шумный базар, жажду пустынь. А еще пиратов, попугая, роковых красавиц и долгие переходы по льдам. Черт возьми. Опять узко. Чем расширить? Нет. Не так. Кто главный герой? И правда, кто главный герой. (Вспоминай, вспоминай.) Есть кто-то один, который проходит «красной нитью» через всю книжку? Сложно. Столько героев, событий, лет, чувств, эмоций Еда? Опять узко. Еда не может чем-нибудь двигать. Еда не может мотивировать, заставлять. Еда не может идти «красной нитью». Тогда голод? Да-да, вам не показалось. Именно голод. Не просто голод как таковой. Голод, как хотение есть. Как неприятное ощущение в желудке. Как то, что движет целые народы от места к месту, заставляет срываться с мест и проделывать сотни километров, с котомками и тюками. С детьми, наконец Это может быть голод, как страсть, как жажда познания, как мотивация идти в перед, к новым странам и неожиданным открытиям Ишь как завернул! Пора останавливаться
*************************************************
Так я рассуждал, когда только приступал к первой главе. Пробовал перо, искал стиль Упражнялся в слоге, в простоте Потом, складывая страницу за страницей, главу за главой, кулинарная составляющая, как-то, сама собой отвалилась, отошла на второй план Нет, конечно, в каждой стране или в каждом городе мне везло на забавные случаи, связанные с ресторанами, едой, выпивкой Фистула собаки Павлова продолжала капать и выдавала новые ощущения, новые воспоминания. Но теперь я начинал смотреть на все эти кафе, рестораны и застолья, сквозь призму других проблем, обычных, житейских, через взаимоотношения с окружающим миром Оценивая, уже, не вкус котлет и качество мебели. Смеясь, уже, не только над собственной наивностью. А, как бы, взрослея. С каждым предложением, с каждой выдернутой из памяти историей книга постепенно начала писать сама себя И процесс превратился в такое захватывающее приключение, после которого любой мой, пусть даже самый веселый кулинарный сборник, стал бы походить на скучную и сухую эпитафию Приключение, которое больше похоже на путешествие Да-да. На путешествие. Сами убедитесь.