В любом случае старшего товарища Арсения, а попросту Кешу, больше волновали военные подвиги друга. Кеша отслужил в армии, но его в отличии от Гоши не посылали далеко, но отправили под Киев, где он пробыл штатным водителем весь срок. Любому смертному сейчас понятно, что парню просто повезло, но его, в свою очередь, манила эта геройская служба в горячих точках, ему-то кроме армейских шуточек да рассказов о том, какой полковник, где ворует, и поведать, собственно, было нечего, а так девчонок не увлечешь, не то, что Гоша герой, настоящий.
В свои неполные двадцать Гоша еще делился воспоминаниями с любопытными, он еще верил, что восхищение им было искренним, безвозмездным, иными словами, не простым любопытством. Нужно ли и говорить о реакции Кеши на мешочек с пулями.
Ну даешь! И как, больно? сгорая от эмоций интересовался 22-летний Арсений.
Нет, Гоша сделал паузу, взглянул еще раз на пули, нет, не больно, я бы и не знал, если бы мне об этом не сообщили, сам удивлен.
Ну? И теперь что? Чем заниматься думаешь? ребята сидели на кухне у Георгия. Суббота, часов 11 дня, свет солнца искажен красными занавесками, погода холодная. Мать Георгия Людмила к этому времени уже справилась с домашней работой, приготовила обед и даже ужин. Она всегда так поступала Люда старалась разгрузить себя в будние дни, так устроен ее быт. Георгий не знал, что ему ответить, поэтому честно признался:
Понятия не имею. А что, есть предложения? ему-то все ясно, что ж тут неясного единственное, что «светило» герою, так это устраиваться на работу на тот же завод, который погубил его отца. От одной только этой мысли бывшего солдата начинало воротить, и плюс ко всему с его инвалидностью и бюрократией данного предприятия можно было и не мечтать о хорошей должности, хоть надежда была, конечно, куда без нее
Арсений поддерживал в Гоше некое чувство важности, общественного веса, хотя уже давно было ясно, что шумиха вокруг его возвращения из армии героем утихла и утихла не сегодня это случилось гораздо раньше. Когда каждый знакомый или родственник повидался с Георгием лично или же передал привет на словах, за этим следовала одобрительная фраза и на этом все. Каждый пошел жить своей жизнью: ходить на работу, заниматься детьми, готовить завтраки, трудиться во благо общества. Здесь в родном городе Георгия продолжало идти все своим чередом, здесь была просто жизнь, и рассказы героя об ужасах войны хоть и вызывали интерес, но смешивались с чувством легкого отвращения, отстранения и нереальности ведь где этот Афганистан, его кто-нибудь видел вообще? Мало ли, что там это, конечно, все страшно, но мы-то тут, у нас своих забот хватает съезды, сходки кооперативов, им как раз дали самостоятельность работы много.
Георгий иногда подсчитывал под разными предлогами скольким людям в своем окружении он небезразличен, и, к своему удивлению, всегда останавливался на цифре 4: ими были мать, бабуля, брат и его товарищ по училищу Арсений.
Бездельное спокойное утро это особенное время. Энергия и мысли смешиваются и становятся практически физической субстанцией, кажется, что все возможно, кажется, что жизнь бесконечна, что она наполнена светом и теплом. Так и в то утро парни, позавтракав, ощущали прилив сил и решили на этом не останавливаться, взяв бутыль, они блаженно пошагали за свежим пивом из бочки: погодка так и шептала пригубить и пофилософствовать.
Готов? продвигаясь ближе к двери, спросил Гоша Арсения.
Ага, открывай.
Вот, черт, снова пуговицы отваливаются, посетовал Арсений на свое пальто.
Когда вернемся своим отдам, мать говорит, что любит шить, по-отцовски предложил Гоша.
Было бы отлично.
Какое-то время ребята шли молча, давая себе возможность вдохнуть воздуха перед очередной затяжкой сигаретного дыма, у каждого при выходе из квартиры папироса была уже наготове, но в свою очередь каждый оттягивал момент прикуривания на несколько секунд для того, чтобы просто подышать, и когда несколько хороших, полных кислородом, головокружительных вдохов были сделаны, парни привычно подожгли спички и с нетерпением вдохнули табачный дым. Они сразу же почувствовали легкое головокружение и расслабление, шаг еще более замедлился, и им казалось, что нет ничего более прекрасного на свете, чем ходить вот так вот до обеда за свежим пивом по своей родной и знакомой улице.
Осторожно! хватая Арсения за локоть, словно скомандовал Георгий, тем самым поддерживая его.
Осторожно! хватая Арсения за локоть, словно скомандовал Георгий, тем самым поддерживая его.
Ох, чуть голову не расшиб на ровном месте
Кеша, это все хорошо, но не пора ли нам делом заняться? внезапно заговорил Георгий.
Ну так чем не занятие? заулыбался Кеша.
Занятие-то замечательное, но не кормит серьезно, но с пониманием ответил Гоша.
Ну так ты не тяни, есть предложения?
В том-то и вся беда предложения и есть, и нет, все зависит от обстоятельств.
Что-то ты темнишь, герой.
Гоша не ответил, а только смотрел вперед, как будто видел перед собой не улицу, а свой мир, который мог видеть только он.
Ну, давай, говори, что там у тебя на уме? почти что переходя дорогу своему другу, спрашивал Кеша.
Заинтриговал, значит?
Есть немного.
Присядем где-нибудь и потолкуем, только без шуточек, предложил Георгий.
Это как получится, согласился Кеша, и они продолжили свою безмятежную прогулку.
С вас один рубль тридцать две копейки, без тары, радостно сообщила продавщица пива не часто к ней герои наведываются.
Вот, пожалуйста, не скучайте! протянул Кеша ей заранее подготовленную сумму, взял трехлитровую бутыль аккуратно, с любовью, словно она живая и товарищи побрели обратно к Георгию домой.
Ты же знаешь, в техникуме мне остался всего год, и мои перспективы на будущее тоже ясны, начал разговор Георгий.
Понимаю, но что в этом такого, у нас у всех такие перспективы, согласился с товарищем Кеша, но все еще не понимал, к чему тот ведет, к чему это бесполезное сотрясание воздуха.
Да, да, это понятно, но у меня есть мама, есть младший брат, бабуля
И что? Что плохого в том, что ты, как и все, будешь ходить на завод, мой старик тоже так делает и ничего все живы.
Георгий многозначительно глянул на своего друга, ему было понятно, о чем тот толкует, вот только Гоша не мог в двух словах объяснить, насколько сильно он хотел помочь своей семье, вывести ее на другой уровень чтоб тяжесть, вся эта тяжесть их привычной жизни просто ушла и больше никогда не возвращалась.
Гоша, ты никому ничего не должен, ты
Эй блин!!! тут за доли секунды Георгий пытался среагировать и подхватить своего товарища, но было уже поздно, и раздался тяжелый звук разбивающегося стекла, вызвав собой чувства безнадежности и разочарования. А что еще могли почувствовать мужчины, когда на их глазах и по их собственной вине забивается бутыль со свежим пенистым пивом?
После нескольких секунд окаменения всех конечностей и невозможности сделать вдох из-за такой немыслимой потери, Георгий, махнув рукой, вспылил:
Ну ты Ну ты и балбес, говорил же смотри под ноги! Денег-то мы только на один заход брали, и тары больше нет, балбес
Арсению нечего было возразить, у него и самого чуть ли не слезы выступали на глазах.
Знаю Хочешь, я сам пойду теперь?
Как же, так до следующего года будешь ходить, я сам понесу теперь.
По какой-то причине шаг ребят ускорился, и они мигом сходили домой, обратно к киоску и снова домой. Подобные растраты и травма после увиденного активизировали их настроение из созидательного в активное, и, налив себе по полным кружкам вкусного, светлого, холодного пива по ГОСТу, спустя минуту они вернулись к разговору:
Так, о чем ты там рассказывал? начал Кеша.
А ты отдал свое пальто маме? перебил его уже подобревший от нескольких глотков пива Георгий.
Нет, сейчас, Кеша встал, прошел в комнату. Эм, теть Люд, у меня здесь пуговицы, беда, поможете?
Конечно, заберешь позже, давай, согласилась Людмила.
Итак, на чем мы остановились? снова завел разговор Кеша.
Арсений, а что ты думаешь по этому поводу? поинтересовался Гоша позицией своего друга.
Я думаю, что чем меньше думаешь, тем дольше живешь. Вон Цвигун с Сусловым тоже думали, царство им небесное, а меньше бы думали и растили бы своих внуков еще лет десять-двадцать, однозначно обозначил свою позицию Кеша.
С этим сложно спорить, хоть там и не все ясно, да и неизвестно променял бы председатель КГБ СССР, генерал армии и член ЦК КПСС свою жизнь на жизнь простого рабочего, даже если бы знал, как все закончилось. Собственно, нам и не известно, как все закончилось, так что не будем строить догадки, в этой мысли Георгий проявил всю свою военную философию придерживаться фактов, инициатива-то наказуема как ни что другое.