Пойдемте уже, дождь начинается, открываю дверь парадной. Пока все заходят, пробегаю глазами по небу. Погода шепчет.
Пошли, ща Макс приехать должен.
Федосеев? Вы общаетесь до сих пор? Катька округляет глаза. Не думала
Да я тебе уже как-то говорил, что вредно
Куликова морщится, совсем не довольная моим ответом. Открываю дверь, пропуская всех в квартиру.
Направо сразу, сворачивайте в кухню.
Снимаю кроссовки и набираю Геру, в ответ опять тишина Сглатываю, вдыхая больше воздуха. Ее молчание меня злит. Очень злит. И я окончательно перестаю верить в болезнь, как и в то, что у нее все хорошо. Но бесит больше ее молчание это такая глупость.
«Не приезжай, Богдан, не хочу тебя заразить»
Охотно, бл*дь, верю.
Чувствую, что х*рня какая-то, но не лезу, не имею привычки, хотя кому я вру? Просто в последнюю неделю настолько задолбался, что сил на выяснения отношений и думы у меня не было. Только вот почему нельзя рассказать все сразу, не делать из происходящего секретов, превращая отношения в цирк? В кухню захожу уже с улыбкой. Пох*р на все, хочу сегодня расслабиться и ни о чем не думать. В дверь стучат, а после на пороге появляется Макс.
Ребятки, ваша мать пришла, ромчик с виски принесла, ржет, ставя пакеты на стол. Я дверь закрыл, уже мне.
Киваю.
Стаканы нужны и тарелки, нож, мы тут еды принесли, хлопочет Танька.
В шкафу над раковиной все.
Покурим?
Макс, я бросил.
Быстрый ты. На той неделе еще а сегодня.
Хотя пох*й, пошли.
Вот, наш человек.
Серый, пойдешь?
Мелок поднимается со стула, идя за нами. Открываю просторную лоджию, настежь распахивая окна.
А где твоя эта?
Серега, не начинай, обрываю на полуслове.
А-ха-ха, я смотрю, он тоже Геру Брониславну всей душой любит.
Заткнись, Максон.
Да я молчу, затягивается, облокачиваясь на перекладину открытого окна.
На улице начинается дождь. Небо затягивает хмурыми и какими-то злобными облаками. Духота стоит жуткая. Одежда кажется влажной. Вдыхаю в себя последнюю каплю никотинового яда и тушу окурок. Макс заинтересованно посматривает через окно на Танюху, лоджия простилается на две комнаты. Поэтому мы прекрасно осведомлены, чем занимаются на кухне девочки. Серега недовольно наблюдает за Федосеевым, а мне остается только закатить глаза и не допустить здесь махача.
Танюша, Максон лыбится, рассматривая Таньку уже с каким-то особым интересом, ты просто космос, садится на стул, широко расставляя ноги.
Хорош трындеть, намеренно все это перебиваю, пить давай.
Поддерживаю, вступает Серега, и Максу приходится поднять свой стакан.
Богдаша, за тебя мы с тобой пили, поэтому давайте за прекрасных дым, неугомонный.
Прикрываю глаза в подтверждающем кивке и делаю несколько больших глотков рома. Жидкость скатывается по горлу, отдавая какой-то желчью. Настроения как не было, так и нет. И я прекрасно знаю, что не появится, выпей я хоть бочку. Полузаинтересованно поддерживаю разговор, постоянно посматривая на темный экран телефона. Не перезвонила. Вливаю в себя еще пару стопок, но уже водки, и по сотому кругу закуриваю на балконе сигарету.
Богдан, Мелок оглядывается, убеждаясь, что мы стоим одни, я не лезу, но тебе мало было из-за этой девки год потерять, клуба лишиться ты не понимаешь, что чем дальше, тем
Понимаю, стряхиваю пепел, рассматривая детскую площадку под окнами. Во дворе давно стемнело, и лишь детские качели озаряет фонарями. Только не понимаю, почему ты так об этом печешься? Это не твоя жизнь и не твои обломы. Успокойся, расслабься и тр*хай Куликову в кайф.
Ты ах*ел, рыпается вперед, но я успеваю скрутить его, выворачивая руку слегка.
Неприятно слышать? Да? отпускаю, отталкивая от себя. Так вот и мне неприятно.
Серега еще с минуту тяжело дышит, поглядывая на меня с ненавистью, но злость быстро проходит. Мышцы расслабляются, я чувствую это.
Прости, не в свое дело лезу.
Вот именно, не в свое.
Не нравится мне все это, Шелест.
А тебе и не должно, главное, мне по кайфу. Верно? хлопаю его по плечу, выдавливая из себя смех.
Гера так и не позвонила. На кухню возвращаемся каждый в своих мыслях. Эти советы начинают подбешивать с еще большей силой. Кидаю телефон на стол. Хватит на сегодня занудства.
Наливаю еще рома, пох*й, что смешиваю, и выпиваю содержимое за пару глотков. Макс тянет всех в клуб, но у меня просто нет на это сил физически. Катюха в своем сумасшествии умоляет Мелка поехать, и тот прилюбезнейше соглашается. Идиллия, мать вашу.
Наливаю еще рома, пох*й, что смешиваю, и выпиваю содержимое за пару глотков. Макс тянет всех в клуб, но у меня просто нет на это сил физически. Катюха в своем сумасшествии умоляет Мелка поехать, и тот прилюбезнейше соглашается. Идиллия, мать вашу.
Танюш, ты с нами?
Спасибо, Максим, я домой.
Танька улыбается, хоть и капли не выпила. Она всегда такая, добрая. Настоящая.
Давай тогда докинем.
Я на такси, отмахивается, а Катрин что-то шепчет ей на ухо.
Все, поехали тогда, командует Федосеев, и троица, сверкая пятками, сваливает за дверь.
Поворачиваюсь к Танюхе, стоящей посреди кухни.
Давай я хоть убраться тебе помогу, потом такси вызову.
Давай, пожимаю плечами, мне в принципе пох. Так даже лучше, мыть с утра тарелки желания маловато.
Прости, что спрашиваю просто ты сегодня один
Так сложились обстоятельства.
Поругались? тяжело вздыхает.
Нет, так, мелкое недоразумение.
Не расстраивайся, все будет хорошо, касается ладонью моей груди, смотря прямо в глаза.
У Танюхи большие серые глаза, по сравнению с Гериными они кажутся блеклыми. Нет в них тайны и очарования нет. По крайней мере для меня. Убираю ее руку, усмехаясь. Мне не нужна эта неловкость взглядов, эти глупые надежды в ее душе. Я знаю, что она ко мне чувствовала. Думал, прошло оказывается, нет.
Не стоит, говорю сдержанно. Стараясь не грубить.
Прости, хмурится, присаживаясь на стул, я просто хотела, поднимает голову, просто хотела тебя поддержать.
Спасибо. Тань, я мальчик взрослый, мне жилетка поплакать не нужна. Сам справлюсь.
Извини еще раз, начинает хаотично переставлять тарелки, открывает воду, та шумит, и я не слышу ее всхлипов, только вижу, как изредка подрагивает спина, а пальцы сильнее сжимают поролоновую губку.
Только этого всего мне здесь не хватало.
Тань, я вызову тебе такси, касаюсь ее плеча и ухожу из кухни.
Заказываю машину. В дверь настойчиво трезвонят, убираю телефон, открывая защелку. Дверь распахивается мгновенно, а на пороге стоит Гера. Хмурюсь, пробегаю взглядом по ее лицу, волосам, спускаюсь ниже и только потом замечаю стоящий рядом чемодан.
Впустишь? ежится под моим взглядом.
Киваю. Пока ничего не могу понять. Ни *ера.
Гера топает мимо меня, таща за собой своего двухколесного друга. Отпускает ручку, а я как раз закрываю дверь. Мы поворачиваемся друг к другу одновременно. Смотрю и сатанею от желания убить ее или тра*нуть прямо здесь. В башке бардак. Алкоголь уже успел тяжелым грузом лечь на мои мысли по поводу нас, и я не совсем адекватен.
Чего пришла? усмехаюсь, рассматривая ее смазливое личико. Вылечилась?
Мне уйти? приподымает бровь.
На кухне становится тихо, и Таня выходит в коридор. Гера бледнеет. Я вижу, как сжимаются ее кулаки, как расширяются зрачки и стискиваются зубы. Она зла и подавлена. Она готова рвать голыми руками, я чувствую ее неприязнь и ненависть, словно свои собственные эмоции. Но она натягивает на лицо улыбку и с ядовитым, полосующим на куски взглядом задает свой вопрос:
Я не вовремя?
Я уже ухожу, бормочет Танька, натягивая ветровку.
Вот спасибо. Удружила, Гера злобно смеется. Какая же ты сволочь, Шелест, губы начинают подрагивать.
Она хаотично ощупывает себя руками, теряясь в пространстве. Думает, размышляет. В ее голове сейчас, как и в моей, тысячи мыслей. Хватает свой чемодан и ломится обратно к двери. Преграждаю ей путь, крепко стискивая плечи.
Не трогай меня, сволочь, гад, бьет с остервенением по моей груди, пытаясь вырваться, я Как, как ты мог? содрогается в рыданиях, переставая кричать.
Таньки уже давно простыл след. И правильно. Не стоит Гере под горячую руку попадаться. Не нужно.
Тише-тише, прижимаю ее к себе, ты не так поняла
Что я не так поняла? Время ночь, а она здесь. С тобой! вновь начинает кричать и вырываться.
Успокойся, встряхиваю ее, заставляя посмотреть на меня, прекрати истерику, повышаю голос, не ору, просто говорю, чтобы до ее взвинченного сознания дошло хоть что-то. Ничего у меня с ней нет и быть не может, слышишь?
Трясу ее, как куклу, но она не слышит, продолжает сопротивляться. Не верит. Хочет, по глазам вижу, что хочет верить. Но не может. Двоякая ситуация. И я это знаю. Становится жарко. Ее тело настолько близко, что у меня окончательно сносит крышу. С силой прижимаю ее грудью к стене, шире разводя коленом стройные ножки. Гера сопротивляется, бьет меня по рукам, пока я не стискиваю их мертвой хваткой, продолжая