Взяв и то, и другое, Вэллд попрощался и направился к двери, не задав собеседнику больше ни одного вопроса. Конечно, его разбирало любопытство, и, прежде всего, он очень хотел узнать о том, откуда купец узнал о нём самом и как его нашёл. Но основной причиной того, что к Вэллду обращались с разными поручениями, за которые хорошо платили, было не только умение их выполнять, но и привычка не задавать при этом лишних вопросов.
Выйдя из комнаты, Вэллд успел заметить в конце коридора Эдвина, проворно юркнувшего за угол, мальчишка наверняка подслушивал. Вэллд спустился по лестнице, пересёк общую залу, кивнул хозяину, который почему-то сделал вид, что не заметил его, вышел на улицу и отправился назад в трактир.
Впрочем, беглого взгляда на конверт хватило ему для принятия решения всё же заглянуть внутрь интересно, что в конверте, за доставку которого платят целое состояние. На окраине Аро, в ремесленном квартале, у самой городской стены у Вэллда жил приятель бывший сапожник. Приятель этот, давно спившийся, имел золотые руки и пропил ещё не все сапожные инструменты. Он мог разрезать вощёные нити, которыми сшит конверт, а после заменить их такими же так, чтобы никто не заметил.
Вэллд собрался навестить приятеля утром, на следующий день, после чего сразу отправиться в путь к Подземному городу, но в старом городе за ним увязался человек в плаще с капюшоном, и события приняли такой оборот, что он вынужден был быстро уносить ноги.
Конверт остался запечатанным и, как выяснилось, стал причиной многих событий, которые произошли и ещё произойдут.
Итак, после того как Вэллд счастливо избежал смерти и покинул лагерь своих неудавшихся убийц, он, немного приведя свои мысли в порядок и составив примерный план действий, перешёл на свой быстрый и ритмичный шаг, держа направление на юг. Погони он не опасался караулившая его компания вряд ли бы смогла быстро начать преследование, да и проводника у них уже не было.
Через три дня пути после того как он благополучно избежал засады, окружающий ландшафт стал меняться. Стало заметно теплее. Лес заканчивался начинался ЛЕС.
ЛЕС
Так одновременно назывались и обширная территория, лежащая к юго-западу от Северных земель, и подобие государства, населённого обитателями этой территории. Здесь были совершенно другие климат, растительность и живность. Ничего похожего не встречалось больше нигде.
Вэллд шёл по абсолютно ровной поверхности, покрытой то ли пушистым мхом, то ли мягкой густой травой. Деревья, как будто посаженные старательным и педантичным садовником, были хотя и разных видов, но одинаковой толщины, росли идеально ровными линиями, на одинаковом расстоянии друг от друга. Стволы этих деревьев сливались между собой и, если смотреть прямо из любой точки, казались одной сплошной покрытой древесной корой стеной. Над головой кроны этих деревьев создавали плотный, но пропускающий свет купол, через который невозможно было разглядеть солнце днём или звёзды ночью. Среди деревьев царила тишина: не доносилось ни пения птиц, ни жужжания насекомых, ни других обычных для лесной местности звуков. Ветра тоже не было. Здесь всегда было одинаково тепло и влажно, независимо от времени года. Деревья всегда были зелёными, а на траве (или мхе) не видно было ни одного опавшего листочка. Кроме этого, в ЛЕСу полностью отсутствовали источники воды: не было не только рек и озёр, но даже и родников. Ну и дополняло эти особенности местности полное отсутствие животных, ягод, грибов, плодов на деревьях, орехов, то есть всего того, что может быть съедобным.
Этот идиллический и в то же время зловещий пейзаж не менялся, он был повсюду, можно было идти дни, недели и даже месяцы, а окружающий ландшафт оставался неизменным. И так было на всей огромной территории, которую занимал ЛЕС. Впрочем, никто толком не знал, что из себя представляет ЛЕС, и сказать с уверенностью, что находится на этой территории в разных её частях, тоже никто бы не взялся.
Попавший в ЛЕС путник уже через несколько часов совершенно переставал ориентироваться в пространстве, поскольку ни солнца, ни звёзд, ни каких-либо отличительных особенностей, способных быть ориентирами, не было видно. Попавшие в ЛЕС блуждали в нём, пока не заканчивались вода и припасы (если они были), и погибали, так и не найдя выхода из него. В этих местах пропадали без следа одинокие путники, торговые караваны и даже вооружённые отряды.
В Северных землях ЛЕС считался хоть и не таким зловещим местом, как Ожерелье дьявола, но всё же слыл территорией, которую следует избегать скорее как непроходимую, чем как опасную. В любом случае торговые караваны обходили эти земли стороной, поворачивая от западной оконечности горных вершин Ожерелья дьявола на юго-восток, и делали большой крюк, обходя ЛЕС через восточные пустыни и дальше на юг.
Однако не все люди, попавшие по тем или иным причинам в ЛЕС, погибали. Были и такие, кто благополучно возвращался (некоторые и не один раз). Выйти из ЛЕСа всем им помогло вмешательство здешних жителей, которые по разным причинам иногда выводили путников из ЛЕСа. Достоверных сведений об этих обитающих в столь своеобразном месте людях было довольно мало. Известно было, что они говорят на общем языке, но употребляют много своих слов, не используемых за пределами ЛЕСа. В большинстве своём эти слова не имели синонимов и обозначали предметы и явления, о которых не известно за пределами этих территорий. Живут они небольшими поселениями, которые сами называют городами. Местоположение этих городов никто не знал, и, кажется, они произвольно возникали в какой-то части ЛЕСа и так же случайно могли быть оставлены жителями или перенесены на новое место.
Среди жителей Северных земель бытовало представление о ЛЕСных обитателях как о немного сумасшедших чудаках или, скорее, как о людях не от мира сего. Над ними посмеивались, сочиняли про них различные истории, считающиеся смешными, однако в то же время испытывали по отношению к ним несколько суеверный страх. Обитатели ЛЕСа считались колдунами, им приписывали (иногда заслуженно, иногда нет) разные удивительные способности и умения, считали их (и небезосновательно) великими лекарями, способными излечить любую болезнь, поэтому смешные истории про них хоть и рассказывали, но шёпотом и оглядываясь.
Веками, если не тысячелетиями, эти люди обособленно жили в этих местах, практически не контактируя с обитающим вне ЛЕСа населением. Основной идеей их существования и государственности, если это понятие вообще применимо к их странному обществу, являлась «ашпа». Значение этого слова очень приблизительно можно определить как некий набор знаний, жизненного опыта, магических способностей в сочетании с мудростью. Целью жизненного пути любого обитателя ЛЕСа, как мужчины, так и женщины, является достижение как можно более высокого уровня или, может быть, большего количества этой самой ашпы (чётких единиц измерения у ашпы не существовало). Поэтому во главе общества находятся ашпиды мудрецы, постигшие тайны ашпы высокого уровня. Ашпиды занимались в основном совершенствованием самих себя, то есть постоянно повышали свой уровень ашпы, а в свободное время руководили общественной жизнью: разбирали споры, отдавали распоряжения, устраивали браки, занимались обучением детей, а также принимали все решения, так или иначе касающиеся жителей в пределах одного города. Решения принимал любой из ашпидов города, а всего их могло быть несколько десятков, к которому обращались с вопросом или проблемой, но наиболее важные решения принимались ими коллегиально. При достижении в городе критического количества ашпидов, когда процесс принятия решений становился проблематичным, один или несколько из них могли уйти с некоторым количеством жителей в другой город или основать новый.
Религии как таковой на просторах ЛЕСа не имелось, но среди жителей существовало несколько убеждений, которые принимались за окончательную истину, не требующую экспериментального подтверждения. Так, считалось, что ашпа передаётся по наследству и новорождённые дети получают при рождении то её количество, которым обладали их родители на момент зачатия. Исходя из этой аксиомы, родители не могли научить своих детей ничему новому, и в возрасте четырёх лет их отдавали на воспитание ашпиду, по возможности наиболее мудрому. В дальнейшем, если ашпид покидал город, с ним отправлялись и все его ученики вместе с их родителями. Естественно, что дети, рождённые ашпидами или от ашпидов, как получившие наибольшую порцию ашпы при рождении, были основными претендентами на то, чтобы со временем самим стать ашпидами, таким образом, сообщество ашпидов являлось почти закрытой кастой.
Собственно, эти представления о передаче ашпы по наследству и послужили причиной обособленности ЛЕСа, поскольку люди из другого сообщества рождаются от родителей, не обладающих ашпой, а значит, совершенно безмозглы и, естественно, ничего, кроме презрения, не заслуживают. Другое дело ЛЕСные жители, брак которых устраивает ашпид, тщательно подбирающий будущих мужа и жену по уровню их ашпы, стараясь, впрочем, чтобы они были не родственниками и желательно из разных городов.