Пятеро друзей сидели вокруг костра и молча курили трубки. Охитека витал где-то в облаках, не смотря на совершенно невозмутимый внешний вид, но они знали друг друга всю жизнь, их было не обмануть. Женатые друзья прекрасно понимали Охитека, они помнили то своё состояние влюблённости, как удар молнии, как первая охота И всем сердцем принимали выбор своего вождя, он не был обычным человеком и его девушка тоже должна быть необычной. Наконец, все разошлись, но Охитека не хотелось спать, в нём бурлила кипучая энергия, горячая кровь пульсировала во всём теле, а в голове застряла строчка какой-то песни, легенды, он не знал, где он её слышал, а, может, сочинил сам: «Глаза твои подобны бескрайнему лугу, покрытому молодой травой только что умытой первым весенним ливнем».
Он пошёл к реке и несколько раз пересёк её узкое, но бурное течение, а потом улёгся на песок под кустами на берегу. И тут он увидел силуэт девушки, и даже прежде, чем лунный свет отразился от её волос карминным всполохом, он почувствовал, что это Найра. Но куда она направляется ночью одна? А вдруг у неё есть возлюбленный, и она идёт к нему? Все эти и тысячи других вопросов проносились в голове Охитека, а тело уже действовало: он бесшумно пошёл за Найра. А потом больше двух часов наблюдал за входом в схрон, похожий на жилище Онейды, когда она жила отдельно от племени, куда вошла девушка. И вспоминал бабушку-лекарку. Сюда ли его должны были привести её слова?
Это действительно была Найра. Весь её привычный выстроенный мир рухнул сегодня из-за чужаков, таких больших, воинственных, агрессивных. В прошлом году во время их приезда она ещё была девочкой, и Кэлетэка не настаивал на её присутствии в стойбище, а ей было интереснее беседовать с Уокэнда, чем участвовать в празднике, где всегда лилась кровь. Крови она боялась, поэтому старшие сёстры всё время над ней смеялись, видимо это и послужило толчком к её занятиям со знахаркой. А теперь кровь подчинялась её умелым рукам. Она же всем сердцем желала себе судьбы, как у Уокэнда. Быть рядом с племенем, но не внутри него, быть всем нужной, но оставаться свободной И теперь только в ней она видела своё спасение.
Кэлетэка прямо сказал, погладив её по голове, что Охитека это лучшая партия, которую он только может пожелать своей дочери, в дальнем конце вигвама рыдала младшая сестра, всем своим маленьким сердцем возненавидевшая соперницу. Если бы ещё впереди был год помолвки, то, возможно, получилось бы избежать свадьбы. Вдруг она разонравилась бы Охитека? Уж она бы постаралась так сделать. Но она знала, что осейджикау увозят своих невест сразу к себе, а свадьбу играют через четыре месяца. И ещё ни одна невеста домой не возвращалась
Помоги мне, мудрая Уокэнда, я не хочу выходить замуж!
А чего же ты хочешь, девочка?
Я хочу как ты, лечить людей
Ты и будешь лечить людей. Этого никто у тебя не отнимет.
Но я хочу жить одна, как ты.
Одиночество это выбор. А между чем выбираешь ты?
Между замужеством и свободой.
Быть замужем это любить одного, быть свободной любить всех, но невозможно любить всех, пока ты не познаешь любовь одного.
Но ты же не была замужем!
Но я любила так, что духи даровали мне выбрать одиночество.
А я должна выйти замуж за нелюбимого
А у тебя есть любимый?
Нет
Так полюби своего мужа
Я не знаю его, я боюсь его
Так узнай его! Скажи, его люди они боятся его?
Нет.
Как к нему относится твой отец? Может, он его боится?
Он говорит о нём с уважением
А что говорят мальчики, прожившие у осейджикау год?
О, они смотрят на всех осейджикау с восторгом.
А почему ты его боишься?
Он такой суровый, и у него нет половины лица
Уокэнда покачала с сожалением головой на эти слова девушки. Найра с младенчества воспитывалась в индейском племени, она с гордостью носила индейское имя, она была одета, как они, она работала, как все женщины племени, но всё же откуда-то из глубин души всё равно прорывалась её истинная натура, впитанная с молоком матери, бледнолицей матери. Ну, какой девушке, кроме бледнолицей, придёт в голову считать шрамы мужчины уродством?
А ты знаешь, как он потерял половину лица?
На охоте?
Тогда они ещё были осейджи. На их стан напали солдаты. Они подожгли вигвамы и расстреливали всех, кто пытался выбраться из пламени. А нескольких девушек взяли в плен и увезли с собой. Когда охотники вернулись в стойбище они нашли уже остывшее пепелище. Охотники выследили солдат и спасли девушек, но не всех. Охитека потерял свою вторую половинку, свою возлюбленную Нижони, которую любил с детства, и половину своего лица.
На охоте?
Тогда они ещё были осейджи. На их стан напали солдаты. Они подожгли вигвамы и расстреливали всех, кто пытался выбраться из пламени. А нескольких девушек взяли в плен и увезли с собой. Когда охотники вернулись в стойбище они нашли уже остывшее пепелище. Охотники выследили солдат и спасли девушек, но не всех. Охитека потерял свою вторую половинку, свою возлюбленную Нижони, которую любил с детства, и половину своего лица.
Девушку тронул рассказ Уокэнда до слез. И мудрая женщина спросила:
Ты по-прежнему боишься его?
Уже нет, растерянно сказала Найра.
Так сказать тебе, какой есть выбор у тебя?
Скажи!
Ты можешь выйти за него замуж, научиться уважать и почитать его, родить ему детей, трудиться в поте лица своего, лечить людей, но всегда смотреть только на его левую сторону лица и остаться одинокой. А можешь открыть себя настежь и полюбить его, выйти за него замуж, родить ему детей, трудиться в поте лица своего, лечить людей, и смотреть на него, но видеть только его правую сторону, и быть счастливой и свободной.
Охитека неслышной тенью проводил задумчивую Найра до её вигвама. Даже в темноте ночи была видна её светлая кожа. «Светлый лик твой мерцает, затмевая луну на звездном небосклоне в ясную зимнюю ночь»
13
С рассветом делегация осейджикау была готова тронуться в обратный путь. Кэлетэка подвёл Найра к лошади, на которой уже сидел Охитека. Тот протянул девушке руку, и она, серьёзно глядя прямо в глаза своему будущему мужу, вложила в его ладонь свою. Охитека чуть наклонился и одним мощным рывком усадил Найра перед собой.
Обратная дорога заняла целую неделю. Они ещё заехали в четыре племени, где забрали новых учеников и оплату. Отряд постепенно разросся. Женщин в отряде было всего трое: Найра, Нэйели и Оминотэго. Они вместе занимались приготовлением пищи (помогали прибывающие дети) и быстро сдружились. От Оминотэго Найра услышала леденящие душу подробности налёта солдат на их стойбище шесть лет назад и чудесное спасение, надежду на которое они уже потеряли, сидя в глубоком подвале. Расспрашивала Найра молодых женщин и о семейной жизни и даже, преодолев робость, о любви между мужчиной и женщиной. Найра к любому вопросу подходила серьёзно. Конечно, она прошла обряд, когда созрела как женщина, кое-что рассказала ей Уокэнда, но ей было безумно интересно послушать тех, кто был счастлив в браке сам. А то, что это так, было видно по их уверенному виду, светящимся глазам, мимолётным улыбкам, которыми они обменивались со своими мужьями, то и дело сталкиваясь с ними взглядами.
А вот с Охитека Найра совсем не разговаривала вокруг было слишком много народа, она робела и ждала, что он заговорит первым. Только ночью, когда они укладывались спать рядом, было время относительного уединения. Ночевали в лесу, устраиваясь по 5-6 человек на шкурах буйволов, и ими же накрывались, благо, что летние дни стояли сухие и тёплые. В первое их совместное утро Найра проснулась в объятиях Охитека, который прижался к её спине и заключил в кольцо своих рук. С тех пор они всё время спали в этой позе. Найра было тепло и уютно, а ещё ей очень нравился запах, исходивший от его сильных и таких надёжных рук. А Охитека было мучительно-сладко хотя бы ночью ощущать Найра рядом с собой всю. Поэтому, когда однажды ночью она выскользнула из его объятий, он сразу проснулся, почувствовав холодок на груди вместо теплой спины Найра. А девушка решила искупаться, воспользовавшись тем, что их очередной походный лагерь был рядом с рекой. И Охитека опять бесшумно последовал за ней. А потом едва успел вернуться и притвориться спящим, хотя заснуть в эту ночь так больше и не смог. «Стройное тело твоё белее молока буйволиц, которые кормят им своих детёнышей, как и ты потом будешь кормить детей наших»
14
Наконец, осейджикау и новобранцы благополучно добрались до стойбища. Охитека и Найра целый день не виделись. Охитека только представил свою невесту Кватоко, а дальше уже Нэйели и Оминотэго знакомили Найра с членами клана, их бытом и устройством племени. Найра была потрясена устройством форта, такого она ни разу за свою жизнь не видела. Так же в первый раз она видела глиняные жилища, пакаха жили в вигвамах, покрытых шкурами бизонов.
Как ни старались Нэйели и Оминотэго, большинство членов племени приняли Найра настороженно: не смотря на то, что в клане уже много было мужчин и женщин из других племен, но все они были одной крови, а Найра слишком уж от них отличалась. Но с другой стороны она невеста их вождя, он сам выбрал её, и они уважали его выбор.