Оказалось, старик обитает в сторожке, организованной в таком же, как он сам, потрёпанном контейнере, на некоторой высоте, чтобы можно было обозревать окрестности. На растянутых верёвках сушились какие-то тряпки, к его обиталищу вела железная лестница. Может, он был тут сторожем, кто его знает
Немалых трудов стоило забраться на лестницу. Да, теоретически сей процесс я представлял, но практически пришлось попотеть (ага, если бы кошки потели, я был бы насквозь). Надо сказать, логово араба было достаточно уютным. Старый топчан, шкаф в углу, этажерки, холодильник, древний, но старательно тарахтящий. Железные стены контейнера увешаны старыми коврами, такой же ковёр лежит на полу. Мириады запахов. Телевизор. Древнее холодильника, но тоже работающий. Я прыгнул на топчан. Нет, не видно. Телевизор стоит на холодильнике. Ещё пара кульбитов, и я на столе. На секунду я отвлёкся, и мой кот перехватил управление, начав пожирать кусок серого хлеба, лежавший на столе. Я не стал вмешиваться, скосив глаза на экран. Обычный блок новостей, события там-сям, нефть, светская хроника и прочая чепуха. Как выяснилось, я не разучился понимать арабский. Кот сожрал хлеб, пытался начать поиски чего-либо ещё съестного, но тут мы услышали шаги и кряхтение. Кто-то поднимался по давешней железной лестнице.
Пришлось юркнуть под топчан, затаившись там в пушистой пыли.
Араб вошёл, пару минут посмотрел в экран, открыл- закрыл холодильник, гулко попил из бутылки. Более всего я опасался, что он выключит телевизор. Нет. Прибор продолжал вещать.
Араб медленно, с охами и вздохами опустился на топчан, и низ матраса чуть не прижал меня к полу. Мой кот хотел было свалить, но я удержал его. Раз уж я здесь, надо понять, какой сегодня день.
Сколько прошло времени, не знаю. А, надо сказать, кошки не могут долго бодрствовать, особенно растущие кошки, которым надо постоянно спать, поэтому я держался в сознании исключительно усилием человеческой воли.
И вот, наконец, получилось! Комментаторша приятным голосом произнесла: сегодня, такого-то дня такого-то месяца, мы снова здесь, чтобы.
Есть, бинго!
Получалось, что с момента моей смерти и неожиданного воскрешения прошло два месяца.
И остаётся четыре месяца до задуманного теракта. Четыре месяца.
Диалог первый.
Про Андрея новостей нет?
Про Андрея?
Ах да, тринадцать- ноль- семь.
Никак нет, товарищ майор, никакой информации. Вся наша резидентура на Востоке озадачена, но новостей нет. Прошло уже полгода, как он исчез.
А что говорит агент двенадцать-три-семь? Тот, что связным у этого фанатичного принца?
Утверждает, что тринадцать-ноль-семь исчез из его поля зрения как раз полгода назад. И никаких вестей.
О планах принца что-то есть?
Никак нет. Обычные, так сказать, будни богатого бездельника. Купил очередные акции, пару жеребцов, а так- никаких особенных планов.
Жаль. Жаль Андрея. Продолжайте пока искать. Хотя Вряд ли. Нет его, похоже, уже в живых
Диалог второй.
Ваше высочество, на связи ибн Али.
Соединяй. Да, да, салам! Процесс идёт? Не бойтесь, это полностью защищённая линия.
Да, ваше высочество, всё в порядке. Мы проверили все системы, сбоя не будет.
Транспорт готов?
Да, мы приготовили специальную камеру на борту, её невозможно обнаружить при обыске корабля. Фактически, для этого надо разобрать контейнеровоз до нижней палубы.
Это не помешает срабатыванию?
Наоборот. Действие будет более концентрированным. Я провёл моделирование, эффект ожидается фантастическим. Я послал вам видео в почту.
Видел. Впечатляет. Вы приготовили запасной вариант? Я не люблю рассчитывать на удачу.
Да. Было нелегко найти ТАКОЕ количество пластида, мы разместили его в обшивке днища. В случае неудачи основного плана, радиус сплошного поражения планируется около трёх километров. Содержимое контейнеров добавит фейерверку огня!
Не резвитесь, ибн Али. Продублируйте ВСЕ системы. Запустите туда десяток полицейских собак, чтобы проверить изоляцию. К назначенной дате всё должно быть готово. Когда корабль выходит?
Через три месяца. В пути он будет двадцать восемь дней. И два дня на нужном нам рейде.
Принято. Аллах велик!
Аллах велик, ваше высочество!
Глава четвёртая
Кот с человеческими глазами
Мама, а ты знаешь, что кошки- это инопланетяне? И они прилетели на Землю, чтобы изучать нас?
Кот с человеческими глазами
Мама, а ты знаешь, что кошки- это инопланетяне? И они прилетели на Землю, чтобы изучать нас?
Так, Максим, прекращай говорить глупости и собирайся в школу. А это что? Опять? Сколько тебе говорить, не хватай ты этих бездомных кошек, одна зараза от них. Ну-ка, пошла, пошла отсюда! Зачем ты их тащишь?
Я не тащу, они сами приходят. Не выгонять же их. Смотри, какой классный.
Классный, конечно! Лишая нам только не хватает. А ну, брысь!
И очередная кошка с позором изгонялась из квартиры. И я ведь не обманывал! Никого я домой специально не приносил. Они сами приходили! (Не виноватая я! Он сам пришёл!)
В родительском доме кошек не было, зато их в обилии водилось в деревенском доме бабули с дедом. Поскольку там за поголовьем хвостатых следили слабо, по причине постоянной занятости хозяйством, периодически позволяя им плодиться и размножаться по собственному усмотрению, то кошки радостно и безудержно разводились сами собой. Конечно, периодически дед устраивал зачистки и экзекуции, избавляясь от лишнего поголовья с помощью ведра с водой, но скоро кошки раскрыли его злобные намерения и стали приносить приплод где-нибудь в недоступном месте. И к моменту, когда дед находил гнездовье, оттуда уже с отчаянным писком разбегались подросшие котята. А кто же будет топить ТАКОГО котёнка? Одно дело- слепые, мокрые существа, похожие на чёрт знает что, вроде мышей. А другое дело- подросшие очаровательные котята!
Поголовье регулировалось само собой, так сказать, естественным порядком. Кошки рассеивались по всей деревне, пополняя ряды убывших по разным причинам бойцов. Частично хвостатые оставались на участке у бабули с дедом, самые ловкие перебирались жить в дом. Там обычно водилось от двух до четырёх особей, считавших себя, очевидно, живущими у Христа за пазухой. Всегда имея возможность, во-первых, кормиться централизованно, из алюминиевой помятой кастрюли с варёной рыбой, вперемешку с хлебом и кашей. Во-вторых, подбирая всё то, что упало, но осталось незамеченным.
Упало или было спрятано.
Спрятано, конечно, мной. Это были корки чёрного хлеба, спрятанные в изгибах древнего круглого кухонного стола. Терпеть я не мог эти корки (думаю, нелюбовь была взаимной), и украдкой скрывал их. Кошки находили корки, вытаскивали, и то ли съедали, то ли прятали, я так и не понял. Дело в том, что дед, случайно или нарочно найдя спрятанные корки, устраивал мне выволочку. Как человек, прошедший войну, он так никогда и не смог избавиться от предрассудка, что у хлеба священным является всё, начиная от мякиша, заканчивая смолянисто- чёрной горькой коркой. А я хлеб вообще не особо любил. Зачем давиться хлебом, если есть много всего вкусного. Например, котлета. В ней и так есть хлеб.
Но нет! Отказ от хлеба считался проступком, равным отказу от святого причастия, совершённому прихожанином, да ещё и в престольный праздник! Разве можно было объяснить деду, что я считаю хлеб не чем-то непременно обязательным, без чего нет обеда (старая глупая поговорка), а балластом, позволяющим наесться, если еды маловато. Следовательно, когда еды достаточно, без хлеба можно вполне обойтись!
Как бы не так! Приходилось привыкать к употреблению хлеба, в-основном, чёрного, но к коркам я привыкнуть не смог.
А кошки как будто знали всю эту тему, и, похищая корки из излучин стола, тем самым, спасали меня от гнева деда! Он порой специально шарил внутри ветхой мебели, чтобы найти что-нибудь преступное для постановки мне на вид
Я не скажу, что я испытывал к семейству кошачьих, а в особенности к его несимпатичным представителям, живущим в деревне, какие-то особые пристрастия. Да, кошки мне всегда нравились, но ведь вредные они, упрямые, а я сам всегда был упрям и упёрт, словно ослик Иа
Да и кошки, надо сказать, до определённого момента, не питали ко мне особых чувств. История с корками и прочими загадочными событиями началась после совершенно, на первый взгляд, неприметного случая
Деревню, в которую я ссылался на всё лето, огибалась по задам небольшой сонной речушкой, в самом широком месте имевшей метров пять водной глади.
На одном из изгибов была заводь, так называемый бочаг. Тут речка образовала расширение диаметром метров в пятнадцать, и глубиной метра два-три. Для местного населения это было единственным местом для принятия водных процедур, поэтому периодически кто-то из соседей чистил бочаг от водорослей, тины и кувшинок, норовящих затянуть и без того скромное пространство открытой воды. Дед подобным занимался редко, он ходил на бочаг мыться по вечерам. Не скажу, что вода в речке была очень уж чистая. Иногда, впрочем, в бочаге виднелось дно.